Наперегонки с ветром. Буря (СИ) - Виннер Лера

Он не стал продолжать, справедливо полагая, что это и не требуется – Йозеф лишился сна из-за проблем с банком, это было понятно и так.

О природе этих проблем Самуэль мог знать больше, чем кто бы то ни было, а его отношения с отцом явно оставляли желать лучшего.

– Самуэль скажите, – я начала и сделала короткую, хорошо продуманную паузу. – Кто-то из ваших родителей?..

Уровень мастерства, которого ему удалось достичь, поражал. Даже для Совета такие люди были на вес золота, но никто из них не обучился своему искусству сам по себе или от скуки. Такой дар, как правило, передавался по крови.

Или же вспыхивал так неожиданно и ярко, что его обладатель становился выродком для своей семьи.

Даже для семьи, в которой поколениями не гнушались самым чёрным колдовством.

Такие люди были просто иными. Самый наглядный тому пример стоял сейчас справа от меня, не спеша возвращаться в кресло, хотя я продолжала сидеть на подлокотнике.

Самуэль молчал долго.

Ни я, ни Кайл его не торопили, но мне уже начало казаться, что вопрос был слишком личным и он не ответит.

Однако Готтингс встал и начал расстегивать сюртук.

– Я кое-что вам покажу. Следовало бы, конечно, принести извинения леди, но, думаю, леди видела и не такое.

Бросив верхнюю одежду на спинку кресла, он взялся за пояс, а я невольно выкинула бровь, искренне заинтригованная тем, чем он собирался меня удивлять.

Кайл сделал два шага к нему и остановился, когда Самуэль повернулся спиной и немного опустил край нижнего белья.

На его пояснице, в самом низу, красовался грубый и выпуклый круглый шрам.

Не до конца веря своим глазам, я поднялась и даже сделала шаг к нему.

– Нечистый бы тебя побрал…

– Кажется, он поступил прямо противоположным образом и подбросил меня добрым людям, – Самуэль засмеялся тихом хрипло, но впервые искренне. – Вы ведь знаете, что молва гласит о таком?

Молва всегда гласила, что дети, рождённые с хвостом, с большим или меньшим количеством пальцев, являются прямыми посланниками Нечистого. В большинстве случаев их сразу убивали. В лучшем случае подбрасывали на ступеньки ближайшей церкви или к воротам Совета.

У Эша и Дэймона было по четыре и шесть пальцев на одной из рук, и им всегда доставалась работа, выполняя которую, нужно было не только решить дело, но и хорошенько запугать людей.

Казалось, Кайл был удивлён не меньше меня, потому что он тоже подошёл ближе.

– В самом деле?..

– Да, – Готтингс пожал плечами и начал приводить себя в порядок, а я отвернулась, чтобы не смущать его больше необходимого. – По городу тогда быстро поползли слухи о том, что у мэра родился нечестивый ребенок. Он быстро решил эту проблему, сделав виноватой повитуху, помогавшую матушке разрешиться. Считается, что она причинила вред младенцу, а потом разнесла сплетню про хвост, чтобы скрыть это. Так или иначе, история забылась, его отрезали, но вы же понимаете, – закончив, он развернулся к Кайлу. – Это ничего не меняет.

Тот медленно кивнул, но думал уже явно о другом.

– Он знает?

– Ему и без того достаточно непросто терпеть мое присутствие, – Самуэль пожал плечами и надел сюртук. – Существо, которое они произвели на свет и назвали Альфредом, тоже не знало. Но он чувствовал. Я не мог его остановить, но был единственным, кто имел хоть какое-то влияние.

– Глаза и руки Хозяина, – я повторила слова Альфреда, и он развернулся, смерил меня долгим и неожиданно горячим взглядом.

– Он много успел сказать вам.

Это было всего лишь мое предположение, но раз уж он не считал нужным скрывать, я тоже ответила правду:

– Он назвал так себя.

Самуэль посмотрел себе под ноги, а потом туда же, куда немногим ранее смотрел Кайл, – в сторону окна.

– Да, ему это нравилось. Статус дает возможности. Много больше возможностей, что статус сына всемогущего во Фьельдене мэра.

– Но вам пришлось нелегко, – уступив мне кресло, Кайл присел на подлокотник. – Вас, насколько я успел заметить, было некому учить.

Дождавшись, чтобы села я, Самуэль тоже вернулся на свое место и некоторое время разглядывал его, прежде чем ответить.

– В свое время я был единственным юношей в городе, сумевшем забраться в этот дом. Как все мы видим теперь, без последствий. Здесь оказалась неплохая библиотека.

– Но не достаточная.

– Тогда мне и этого было много. После господин мэр был рад снабдить меня деньгами для небольших, но достаточно частых путешествий, а за морем можно найти много чего интересного. Если знать, что ищешь, – он пожал плечами и поинтересовался почти без перехода. – Вы в самом деле меня не помните?

Кайл промолчал, но выражение его лица снова сделалось нечитаемым.

Он не спешил говорить ничего конкретного, но Готтингс на ответе и не настаивал.

– Думаю, вы и не должны. Это было слишком давно, и тогда я не представлял из себя ничего интересного.

– Но сегодня Фьельден ваш, – подгадав момент, Кайл встретился с ним глазами.

Казалось, что между ними одновременно происходил еще один разговор, не предназначенный ни для кого третьего.

Самуэль медленно склонил голову, потом сцепил пальцы в замок.

– В некотором смысле был. До недавнего времени.

– Не хотите же вы сказать, что считаетесь с мэром?

Готтингс криво ухмыльнулся:

– Я вынужден с ним считаться. Или вынужден был, пока существовал Альфред. Еще рано судить. Как бы там ни было, город сходит с ума, и мне становится все сложнее держать его. Как будто что-то пришло и поселилось здесь. Или проснулось. Даже я не вижу, и, буду откровенен, я рассчитывал, что вы мне расскажете.

Кайл посмотрел на меня, а после перевел взгляд обратно на него.

– Расскажу, когда буду знать наверняка.

Самуэль кивнул, на этот раз в знак признательности, поднялся, собираясь уходить.

– Что ж, я хотел дать вам знать, что не враг вам. Рад, что мы друг друга поняли.

– Я могу побеседовать с погибшими?

Кайл задал вопрос уже почти ему в спину, но Готтингс развернулся и, кажется, был удивлен так же, как и я.

Никогда и никого на моей памяти он о подобном не спрашивал.

– Разумеется, когда вам угодно. Если сочтете нужным, я пойду с вами.

– Да, так будет лучше. Сейчас вы свободны?

после недолгого промедления Самуэль кивнул, и Кайл направился к выходу, почти обгоняя его.

Уже выйдя в холл он остановился, а потом вернулся ко мне, как будто и правда только что обо мне вспомнив.

– Я буду поздно. Возможно, к утру.

Глава 15

Темные и как будто отяжелешие от дождя деревья тянулись по обе стороны ухабистой дороги сплошной стеной.

Молодая, но изумительно глупая лошадь подо мной захрапела, и мне пришлось встряхнуть поводья, чтобы она не остановилась вовсе.

Если остановится или выпаду из седла, искать никто не станет.

Уж точно не раньше, чем через пару недель, когда люди, – может быть, – заметят, что зло, поселившееся в этих лесах, покинуло их.

К тому моменту быть найденной мне уже не хотелось бы.

Кровь из простреленного живота пропитала прижатую к ране куртку, и я постаралась дышать глубже и реже.

Если доберусь до людей, деревенский врач перевяжет, а замок Совета не так далеко. Всего день пути верхом – если вытащить, пулю, не расстояние.

Если доберусь.

Зло захватило не только лес, но и все живущее в нем: ежей, зайцев и разбойников.

Те, к сожалению, могли пользоваться оружием даже не принадлежа себе, но все равно получилось смешно.

Лошадь заржала, а лес стал как будто еще темнее.

Он очищался.

Всего один хороший ритуал, и он начал сбрасывать с себя все, чему в нем было не место.

Полулежа в седле, я несильно, но сжала лошадь коленями надежде подогнать, но та только зафыркала громче.

Тупая скотина.

Они боялась перепачкавшей и ее крови.