Чудесный сад жены-попаданки (СИ) - Деева Лина

— И когда ты всё успеваешь?

Райли повёл плечами:

— Просто вижу удобные возможности и пользуюсь ими, отложив всё остальное.

Я наклонила голову к плечу:

— И что же ты отложил, чтобы погладить платье?

— Ужин, — безыскусно ответил Райли. — Надо было воспользоваться моментом, когда остальная прислуга на кухне.

— Спасибо, — серьёзно повторила я и протянула руку. — И давай между нами будет мир, ладно? Несмотря на то что порой мы оба поступаем, м-м, неблагоразумно.

Райли замялся, но всё-таки бережно сжал мою ладонь.

— Хорошо, леди Каннингем.

И как бы я ни хотела скрыть эмоции, мои губы расплылись в полной облегчения улыбке. Она, словно в зеркале, отразилась на лице Райли: кривоватая, но искренняя.

— Вот и отлично! — подвела я черту под нашей первой почти что ссорой. — И, может, всё-таки расскажешь, зачем была нужна такая спешка с ходом?

Полуулыбка сбежала с губ Райли, в глаза вернулась серьёзность.

— Я возвращался в замок через дюны, — начал он, и я не стала уточнять, откуда именно возвращался, догадываясь, что это связано со стиркой, — и встретил полицию. Они были опасно близко к лачуге, где вы прятались ночью.

— И ты решил перекрыть ход, пока в замок не забрался уже Трейси, — подхватила я.

Райли подтверждающе склонил голову, и у меня вырвался тихий вздох.

— Как ты там говорил: «Пожалуйста, не делайте так больше»? Так вот, пожалуйста, если ввязываешься в какое-то опасное дело, хотя бы предупреждай меня. Ладно?

Райли открыл рот, но я с опережением отмела его возражение:

— Хотя бы запиской. Договорились?

Судя по упрямому выражению лица, договариваться Райли не желал. Однако на другой чаше весов была новая недоссора, чего ему тоже не хотелось. И не имея иного выбора, он неохотно согласился:

— Договорились.

— Прекрасно! — довольно улыбнулась я и перевела тему: — А теперь расскажи, что ты думаешь о розах Колдшира как о спасении для имения.

Райли неопределённо повёл рукой:

— Сначала пусть распустятся эти бутоны и завяжутся хотя бы столько же новых, желательно на других кустах.

— Согласна. — Я кивнула и всё же высказала идею, над которой размышляла полдня: — Однако проектом теплицы нужно заняться уже сейчас. Предлагаю для этой цели восстановить заброшенную оранжерею в южном переходе.

Между бровей Райли легла задумчивая морщинка, но ответить ему помешал стук в дверь.

— Почтовый дилижанс доставил письмо для леди Каннингем. — Вошедшая служанка подала мне конверт и стрельнула глазами сначала в сторону Райли, а затем — платья, которое по-прежнему мирно лежало на кресле.

«Так-так, а не та ли это сплетница, которой не давала покоя моя личная жизнь?»

Я окинула девицу испытывающим взглядом и, не скрывая холодка в голосе, сказала:

— Благодарю. Можешь идти.

Служанка послушно вышла, а я опустила взгляд и прочитала на конверте: «Лоднон, Каннингем-холл, Э. Бэрридон».

Сердце забилось быстрее: что-то написал мне дворецкий Каннингема? Я ведь в своём письме задала множество вопросов — интересно, получу ли ответ хотя бы на один?

— От кого это?

Я подняла глаза и встретила настороженный взгляд Райли. Подумала: сделать ему замечание или нет? Всё-таки с леди в таком тоне не разговаривают. Однако решила забить и ответила по существу:

— От Бэрридона.

После чего спрятала конверт в стол. Читать послание я в любом случае собиралась в одиночестве.

— Так вот, возвращаясь к теплице…

Мы сходили в южный переход, а затем вернулись в кабинет и набросали на бумаге план работ и примерные траты. Итоговая сумма хоть и требовала затянуть пояса, но показалась мне вполне реальной. Другое дело, что при этом в следующую выплату я не смогла бы отдать банку ни медяшки.

— Нужно поговорить с арендаторами, — постановила я, устало массируя виски. — И, если мы всё-таки приступим к осуществлению проекта, написать Гилби. Возможно, они пойдут на уступки.

— Я бы не рассчитывал, — пессимистично отозвался Райли и снова напомнил: — И вообще, пусть сначала зацветёт хотя бы ещё один куст.

— Пусть, — вновь не стала спорить я. — Однако просчитать мы всё просчитаем.

Подавила зевок, и заметивший это Райли веско сказал:

— Завтра.

— Хорошо. — Я и впрямь чувствовала себя выжатым лимоном. Лучше лягу сегодня пораньше, нормально высплюсь… А потом уже продолжу совершать подвиги. — Можешь быть свободен. И если встретишь по дороге Лили, скажи, чтобы приготовила мне ванну.

Райли кивнул (у него это заменяло поклон) и, пожелав доброй ночи, оставил меня одну.

Я аккуратно разложила на столе бумаги, но вместо того чтобы уйти из кабинета, достала из ящика письмо. В свете угасавшего дня присела на широкий подоконник, вскрыла конверт ножичком для бумаг и развернула плотный лист.

Против моих ожиданий Бэрридон написал совсем немного. Он выразил крайнюю радость оттого, что я благополучно добралась до Колдшира, а также надежду, что жизнь в имении меня радует. В Каннингем-холле никаких особенных новостей не было: лорд Каннингем вёл обычную светскую жизнь…

— …обычного игрока и донжуана, — ядовито добавила я от себя, чувствуя, как портится настроение. Столько дней не вспоминала о нём, и как же это было прекрасно!

В надежде отвлечься, пробежала глазами по последним строчкам и нахмурилась.

«Что до Ваших вопросов относительно Вашего провожатого, — писал дворецкий, — то я рад слышать данную Вами высокую оценку его способностям. К несчастью, не могу ответить на интересующие Вас вопросы, однако хочу искренне попросить: не задерживайте Джеймса Райли подле себя. Он выполнил свой долг, а значит, ему следует вернуться в столицу».

— Почему это? — непонимающе пробормотала я. — Он ведь договорился с начальством… Хотя откуда Бэрридону знать об этом?

А с другой стороны, почему дворецкого вообще беспокоит этот момент? Допустим, он и вправду ничего не знает (в чём я сильно сомневалась), но зачем просить отослать Райли?

— Очередные тайны, — вздохнула я и убрала письмо в конверт.

Поднялась с подоконника, спрятала послание в ящик с перепиской и заперла его на ключ.

Как жаль, что здесь ещё не изобрели телефон и нельзя позвонить Бэрридону и нормально поговорить! А писать письма, похоже, бесполезно.

Что же, придётся самой держать глаза и уши открытыми: рано или поздно всё тайное обязательно станет явным. А пока… Пока важно, чтобы на кустах появились ещё бутоны. И у меня была идея, как этому поспособствовать.

Глава 64

— Навоз и зола? — Оливер собрал лоб задумчивыми складками.

— И чтобы обязательно перебродило на солнце, — напомнила я. — Думаю, надо будет выставить корыто за стенами замка, потому что амбре получится то ещё.

— Да уж, — хмыкнул старик. — Хорошо, госпожа, я всё сделаю. Хотя раньше не слышал, чтобы розы подкармливали летом.

— Как говорил наш садовник… — Я улыбнулась. — «Роза — дитя навоза» и «покушать» очень любит.

Оливер хохотнул:

— Метко замечено! Хотел бы я познакомиться с вашим садовником, госпожа.

Я ответила ещё одной улыбкой и про себя порадовалась, что в реальности для этого нет никакой возможности.

Прошёл день, затем ещё один, а пять бутонов по-прежнему оставались крепко свёрнутыми, словно не собирались распускаться. Оливер, как и обещал, дневал и ночевал в саду, хотя я отговаривала его от последнего. Не хватало ещё, чтобы после очередной ночёвки в гамаке ему скрутило спину или прицепилась какая-нибудь инфлюэнца.

— Не волнуйтесь, госпожа, — успокаивал старик, — я ещё не совсем развалина, а ночи сейчас тёплые.

Переубеждать его было бесполезно, поэтому я пошла на сделку с совестью и отдала садовнику кашемировый плед. Растроганный заботой Оливер чуть не прослезился, однако розам все наши танцы с бубнами вокруг были глубоко безразличны.

«Ничего, — думала я, одной рукой прижимая к носу платок, а в другой держа палку и помешивая вонючую массу, которую собиралась использовать в качестве удобрения, — ничего, сейчас мы как выпишем вам „корма“, так сразу заколоситесь. У меня на вас большие планы, понятно?»