Чудесный сад жены-попаданки (СИ) - Деева Лина

— Это чудесно, — тихо отозвался тот, не сводя глаз с цветов. — Старые сказки не лгали.

Я легко улыбнулась и попросила:

— Оливер, дайте мне нож.

Старик без промедления подал мне желаемое.

— Благодарю, — кивнула я.

Аккуратно срезала розу, лепестки которой ещё не до конца раскрылись, вернула инструмент садовнику и больше попросила, чем приказала:

— А теперь оставьте нас с лордом Эйнсли наедине.

Оливер коротко взглянул на гостя, однако, не смея ослушаться, молча поклонился и старческим шагом двинулся к дальней клумбе, у которой был разбросан садовый инвентарь.

Когда он отошёл на достаточное расстояние, я протянула цветок Эйнсли:

— Возьмите, лорд. Без вас это чудо не случилось бы.

Шалость удалась — гость был ошарашен настолько, что не сумел этого скрыть. Он машинально принял цветок и растерянно пробормотал:

— Без меня?

Я повела плечами:

— В вас ведь течёт кровь прошлых хозяев Колдшира, не так ли? А этот замок — очень непростое место.

Эйнсли прочистил горло, открыл рот, собираясь что-то ответить, но вместо слов кашлянул ещё раз. И, наконец, произнёс:

— Так вы верите в мистическую чу… э-э, мистические истории, которые рассказывают об этом месте?

Я загадочно улыбнулась и вроде бы невпопад произнесла:

— Однако, несмотря на все обстоятельства, Колдшир я вам всё равно не отдам.

Повисла пауза.

— Верю. — Лорд наконец взял себя в руки. — Но как вы догадались? Только из-за слов вашего садовника?

«Элементарно, Эйнсли», — усмехнулась я про себя и пояснила:

— В том числе. Ещё мне было известно, что последний из старых хозяев имения ухаживал за девушкой из Оакшира. Прибавим к этому ваше настойчивое желание завладеть Колдширом из-за данного матери обещания и немного мистики, в которую вы, похоже, не верите. Бутоны на кусте появились после того, как я помогла вам в дюнах, куда, кстати, попала тоже не без вмешательства тайных сил замка.

Лорд молчал, переваривая сказанное, и я решила, что сейчас есть все шансы принудить его к откровенности. И потому небрежно заметила:

— Единственное, чего я не могу понять: зачем вам понадобилось идти в лесные разбойники? Разве дела Оакшира настолько плохи?

Эйнсли не успел сдержать кривую усмешку:

— Нет, уже нет.

Он выдержал паузу, будто борясь с сомнениями. Затем вдел розу в петлицу и решительно произнёс:

— Хорошо, я расскажу вам — пусть это будет моей платой за цветок.

И он рассказал.​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Глава 66

— Прежде всего хочу заметить, что добрая половина из приписываемого Безликому — либо выдумки, либо чужие деяния.

Укрытые от посторонних глаз, мы с Эйнсли сидели в тенистой беседке возле северной стены замка.

— Не удивлена, — тонко улыбнулась я. — Обычная история для харизматичных разбойников, не находите?

При слове «разбойник» Эйнсли почти незаметно поморщился: похоже, правда его коробила. Однако согласился:

— Да, подобное вполне характерно. — И продолжил: — Не знаю, слышали вы или нет, но впервые Безликий заявил о себе ограблением и поджогом имения лорда Камерона.

Он сделал паузу, и я отозвалась:

— К сожалению, эта новость прошла мимо меня. — Потому как, если Мэриан и слышала что-то подобное, её память мне ничего не подсказывала.

Эйнсли кивнул и продолжил:

— В своё время лорд Камерон весьма… энергично сватался к леди Хелен из Оакшира. Однако раз за разом получал отказ: девушка была влюблена в соседа, лорда Родрика Гамильтона.

«Так вот какая фамилия старых владельцев имения! — отметила я про себя. — Интересно, почему о них никогда не говорят, как о Гамильтонах? Боятся поминать всуе?»

Между тем рассказчик произнёс следующую фразу:

— Тот отвечал леди Хелен взаимностью, однако против их брака были абсолютно все.

Я неподдельно удивилась:

— Почему?

Эйнсли повёл плечами:

— Гамильтоны — древний род и в родстве с королями. Породниться с какими-то Эйнсли, к тому же их бывшими вассалами, было для них недопустимо. В свою очередь, дед хотел для дочери не столько знатного, сколько богатого жениха: у Оакшира уже тогда начинались определённые финансовые проблемы. И родители молодых людей сговорились отослать их подальше друг от друга. Лорда Родрика отправили в Новый Свет. Леди Хелен — на материк. Влюблённые расстались навсегда.

Он замолчал, и я после недолгой паузы мягко заметила:

— Леди Хелен увезла под сердцем вас.

Эйнсли отрывисто кивнул.

— После смерти отца лорд Родрик смог вернуться и вступить во владение Колдширом. Но леди Хелен, запятнавшая себя внебрачным ребёнком, была обречена родителями на жизнь вдали от дома. До конца своих дней она хранила верность возлюбленному, а когда до её слуха долетела сплетня о его исчезновении, — голос Эйнсли дрогнул, — не выдержала удара.

Я подавила вздох: как грустно, обидно и типично для эпохи викторианства, на которую столь похож этот мир.

— Я с детства слушал истории о старинном замке и его чудесных розах, которые цветут круглый год, если на имении лежит благословение любви, — продолжил рассказчик через силу. — И у смертного одра матери пообещал, что однажды Колдшир станет моим.

Он помолчал — похоже, эта рана до сих пор кровоточила — и глухо выдавил из себя:

— Похоронив её, я вернулся на земли предков и застал… — Рот его исказила судорога. — Разруху.

В разговоре вновь возникла заминка, однако я не торопила Эйнсли. И наконец он заговорил, теперь уже с напускной деловитостью:

— Дед сделал несколько роковых ошибок, вложившись в убыточные проекты. Под последний из них он попросил заём у лорда Камерона, не подозревая, что тот до сих пор не простил отказа леди Хелен. А когда и очередной мыльный пузырь лопнул…

— Камерон в счёт долга потребовал Оакшир, — подхватила я. — И тут появились вы.

Эйнсли согласно склонил голову.

— Никогда не забуду, каким впервые увидел деда, — глухо произнёс он. — Седого как лунь, с трясущимися руками. Он понимал всю безвыходность ситуации, а я… Что бы я ни испытывал к нему за годы изгнания, лорд Камерон не должен был получить Оакшир. Вот только какого-то особенного богатства у меня тоже не было.

Я невольно прикрыла глаза: сколько раз такие истории описывались в приключенческих книжках? И безэмоционально произнесла:

— И вы не нашли иного способа раздобыть деньги, кроме как сколотить разбойничью шайку и отправиться на большую дорогу.

— Шайку! — фыркнул Эйнсли. — У меня были всего лишь несколько крепких слуг, отчаяние и удача. Мы сумели проникнуть в усадьбу Камерона, и я лично прижал кинжал к его горлу, требуя показать, где лежит золото. А затем мы устроили поджог и скрылись без единой жертвы с нашей стороны.

«А со стороны слуг лорда Камерона?»

Впрочем, я не спросила. В самом деле, кого здесь волновали чужие смерти?

— И родилась легенда.

Я хотела, чтобы это прозвучало ровно, однако не сумела до конца спрятать насмешливую иронию.

— Ещё не родилась, — сдержанно отозвался задетый Эйнсли. — По-настоящему о Безликом заговорили позже.

Я неслышно хмыкнула и поинтересовалась:

— А как отнеслись к вашему поступку старый лорд и его жена?

Лицо рассказчика закаменело.

— Никак, — уронил он. — Я не распространялся об источнике средств.

Значит, старики предпочли закрыть глаза на то, какими методами их брошенный внук добыл деньги. Потому что отдать Оакшир невозможно.

— Что же, все мы в тёмные времена делаем выбор между тем, что легко, и тем, что правильно, — заметила я, ни к кому не обращаясь, и повела рукой. — Впрочем, оставим.

Заглянула в глаза оскорблённо вспыхнувшему Эйнсли и с напускной мягкостью спросила:

— Скажите, лорд, а почему Безликий продолжил грабить уже после того, как пропала угроза имению?

Глава 67

Эйнсли сжал в кулак доселе спокойно лежавшую на колене руку.