Тьма и свет (СИ) - Завгородняя Анна

Мне тоже было любопытно, что за новое задание у агентства. Признаться, несмотря на грозившую мне в лице приорессы и брата Михала опасность, я отчаянно надеялась, что смогу поучаствовать в расследовании. Слишком уж необычные были дела у Шуйского и его людей.

Мы в рекордные сроки дошли до кабинета Анатоля Карповича. Гаркун вошла, забыв постучать, но, как оказалось, нас уже ждали.

Анатоль сидел во главе стола. Агенты заняли свободные места.

— Что там интересненького? – спросила рыжая ведьма, падая на стул и потянув меня за собой на соседний.

Шуйский посмотрел на Капитолину, затем произнес, обращаясь ко всем:

— У нас новая работа. Боюсь, что мы будем иметь дело не только с призраками, но и с проклятием.

Агенты переглянулись.

— Итак, на протяжении пяти поколений семейство Левашовых преследует злой рок. Женщины этого рода выходят замуж, но по истечении года брака супруги девиц Левашовых умирают при загадочных обстоятельствах, — произнес Шуйский. – Сегодня ко мне приехали княгиня Левашова с дочерью и внучкой.

— Левашова? – уточнил Степан, сидевший ближе всех к Анатолю. – Как такое может быть? Девушки, выходя замуж, берут фамилию своего супруга. Так было всегда.

— Именно, — кивнул Шуйский. – Но мы имеем дело с родом, благословленный самим царем, — продолжил он. – Пять сотен лет назад женщина семейства Левашовых спасла наследника престола. За это ей предоставили возможность выбрать в виде благодарности все, чего она только не пожелает.

— И она пожелала оставить свою фамилию после замужества? – удивилась Капа. – Хм… И зачем ей такая глупость…

— Кто знает. — Шуйский пожал плечами. – Так или иначе, вряд ли фамилия имеет какое-то отношение к тому, что происходит в этом семействе.

— Я так понимаю, девица Левашова год, или около того, вышла замуж, и вот подходит срок, когда ее супруг должен представиться? – высказался Харитон.

— Именно. В особняке княжны Левашовой начали происходить странные и, как выразились все три дамы, мрачные вещи. Старая княгиня – Степанида Алексеевна рассказала, что помнит, как перед смертью ее супруга, в доме происходило нечто подобное. И вот теперь, с ее слов, все повторяется.

В кабинете на какое-то время воцарилась тишина. Шуйский смотрел на своих людей и ждал, позволяя им обдумать услышанное. Первой нарушила молчание Капа.

— И сколько осталось у бедняги, которому не повезло жениться на девушке этого рода?

— Ты имеешь в виду, когда исполнится год со дня свадьбы? – спросил Харитон, и взгляды присутствующих обратились к Шуйскому.

— Послезавтра, — ответил аллесианец. – Поэтому завтра мы отправляемся в имение Левашовых, — добавил он.

— Кто из нас поедет? – В голосе Капы прозвучало нетерпение.

Анатоль усмехнулся.

— Поеду я, Софья Федоровна, так как там могут быть души, затем Поликарп Вавилович…

Услышав свое имя, некромант удивленно вскинул голову. На его губах расцвела улыбка.

— И Степан, — заключил Анатоль.

— И все? – протянула Гаркун обижено.

— Да, — ответил Шуйский. – Остальные остаются дома и ждут нашего возвращения. Если что-то пойдет не так, или мне понадобится кто-то из вас, я пришлю человека, — закончил он. – Сейчас все могут быть свободны. Те, кого я назвал, и кто отправятся со мной, пожалуйста, будьте готовы. В семь утра я жду вас в холле. С собой иметь суточную смену белья и предметы первой необходимости с тем учетом, чтобы они занимали мало места.

Агенты переглянулись. Капа еще немного повозмущалась, а затем встала и вышла из кабинета следом за остальными.

— Софья Федоровна! – Голос Шуйского задержал меня на пороге. Оглянувшись, я увидела, что Анатоль вышел из-за стола и, кажется, ждет, что я подойду.

— Давай, топай к нему, — проговорила Капа. – Если что, я буду у себя. Заходи. Поболтаем. — Она подмигнула мне, бросила быстрый взгляд на аллесианца и вышла из кабинета, затворив дверь.

Обернувшись к Шуйскому, я поняла, что чувствую себя иначе в его присутствии. После того как мы вернулись из академии, что-то неуловимо изменилось. Во мне, или в нем… Не пойму, но это витало в воздухе. Кажется, протяни руку и поймаешь, но нет. Оно ускользает будто легкая паутинка в конце лета.

— Софья Федоровна, — начал Шуйский, — я бы хотел заверить вас, что по крайней мере, сейчас вам нечего бояться. Михал не тот человек, кто ударит в спину, и если он придет за вами, то сначала будет иметь дело со мной. Он тоже знает об этом.

Глядя в глаза аллесианца я вдруг поняла: говорит он все без бахвальства. Маг не пытается произвести на меня впечатление. Все эти слова, настоящие, ценные для меня, с губ Шуйского звучат как нечто обыденное, отчего они становятся еще более важными.

— Я скажу вам то, что не рассказал остальным, — добавил Анатоль и указал на стул, — присядьте, Софья, — попросил мужчина.

Я послушно села.

Шуйский оперся бедром о стол и скрестил руки на груди.

— Вы не являетесь целью Михала, — произнес Шуйский и мои брови удивленно поднялись вверх. – Да, — продолжил он, — дело в том, что орден нанял Михала для того, чтобы он проверил приорессу Гертруду. Ее подозревают в очень темных делах, противных самому пониманию веры. А вы… — Анатоль выдержал паузу, за время которой я, кажется, кое—что сумела понять.

— Неужели я нужна ему в качестве приманки? – выдавила еле слышно.

Шуйский кивнул.

— Боюсь, что да.

— Насколько темными делами занимается приоресса? – спросила я, чувствуя, как сердце забилось быстрее. – Это ведь точно не посвящение в монахини таких дурочек, как я с целью получить наследство в казну братства?

— Вы далеко не дурочка, Софья Федоровна. Вы просто неопытны в силу молодости и определенных обстоятельств, — спокойно заявил Шуйский. – Наивность, как и молодость, явление, увы, скоротечное, — добавил он. – И вы только что доказали, что не глупы, предположив, что приоресса замешана в более опасных делах, чем кража денег у сирот.

— Тогда что? – Я даже затаила дыхание.

— Боюсь, что приоресса связана с темными силами, — ответил Анатоль и вздохнул, — на этом все. Я и так сказал вам больше, чем должен был сказать.

Он прошелся от стола к окну, встав ко мне спиной.

— Ступайте к себе, или к Капитолине. Только… — Аллесианец повернулся, когда я немного неуклюже привстала со стула. — Сперва спуститесь в подвал к нашему Трифону Петровичу. Он даст вам несколько зелий. Они могут пригодиться, когда окажемся у Левашовых.

Я уже знала, где находится кабинет Кулика, но еще ни разу не была в гостях у старика.

— Трифон Петрович будет вас ждать. Я предупредил, — закончил Шуйский, всем своим видом давая понять: разговор исчерпан. Мне пора.

Кивнув, пошла к двери. А уже взявшись за ручку, отчего-то вспомнила того, другого Анатоля, с которым бросала монеты в колодец желаний и гуляла по тихим улочкам старого города.

Мне кажется, или он воздвиг между нами стену после возвращения? А ведь я посмела мечтать, что интересна ему не как агент, а как женщина…

Не позволяя тоске заполнить сердце, я с силой потянула на себя дверь и вышла в коридор. А затем пошла к лестнице, намереваясь посетить подземный кабинет Трифона Петровича, как и велел Шуйский.

***

— Добро пожаловать в мои владения!

Трифон Петрович улыбнулся, пока я осматривала подземелье.

— Да у вас настоящая лаборатория! – выпалила почти с восторгом.

В подвальном помещении, отведенном для работ Кулика, не было ни одного окошка. Свет щедро дарили магические светильники – они висели на стенах и даже на потолке, словно какая-то средневековая люстра.

— Если желаете, можете осмотреться, а я пока сложу нужные зелья в чемоданчик, — улыбнулся Трифон Петрович, явно довольный тем, что его кабинет оценили по достоинству.

Кивнув, я принялась ходить, рассматривая веревки с сушившимися на них травами, колбы с разноцветными зельями, странные и порой пугающие части тел незнакомых существ, плавающих в спирте, или еще в какой-то специальной жидкости. Здесь была даже драконья чешуя, которой я отвела несколько минут своего внимания, любуясь столь редкой красотой. Мне стало любопытно: где старик ее раздобыл? Наверняка данный ингредиент стоил немалых денег.