Книжная лавка фонарщика - Остин Софи

— Можно задать тебе кое-какой вопрос? Мои штаны что, смотрятся… поношенно?

— Поношенно? — спросил Джек, нахмурившись. — По мне, штаны как штаны.

— Хм, — протянул Уильям, поднося стакан к губам.

— Забудь про свои дурацкие штаны, — усмехнулся Джек. — У меня новости.

— Хорошие?

Джек слегка подался вперед, положив ладони на стол:

— Связанные с Наоми.

— О. — Для Уильяма это не стало неожиданностью. В таких случаях всегда должна быть замешана женщина. — И что за новости?

— Хорошие новости, — ответил Джек, смотря не на Уильяма, а на жидкость в стакане. — Очень хорошие новости, потому что… я собираюсь сделать ей предложение. Хочу, чтобы она стала моей женой.

— Ты с ума сошел? — спросил Уильям после долгой паузы.

— Подожди — прежде чем ты скажешь, что я едва знаю эту женщину…

— Ты едва знаешь эту женщину!

— Нет, вообще-то, я знаю ее уже несколько лет. Когда я работал в «Черном лебеде», она там сортировала белье, и мы с ней подчас перекидывались парой слов. Она всегда мне нравилась, Уилл, но теперь я узнал ее поближе, теперь я вижу, как она добра, как отзывчива, как… умна, амбициозна, удивительна… В общем, теперь мне кажется, что она мне не просто нравится — я ее люблю. И буду дураком, если не сделаю ей предложение. Не согласен?

Уильям подал буфетчику знак, что они хотят повторить, хотя стакан Джека был почти полон. Он выждал, пока принесут напитки, и только тогда сказал:

— Не все будут рады вашему союзу, Джек. Ты это понимаешь?

— Конечно понимаю. Я же не слепой, Уилл. Я вижу, как на нас люди смотрят. Но мы же не в Америке — законом это не запрещено. А на таких, кто смотрит косо, найдется столько же тех, кто и глазом не моргнет.

— А ты не думаешь, что ты торопишь события? С того нашего ужина в «Синем колокольчике» всего месяц прошел.

— Почти два, — поправил Джек. — Тогда было самое начало июня, а теперь конец июля.

— То есть ты считаешь, что двух месяцев достаточно, чтобы решить, хочешь ли ты провести с кем-то всю жизнь?

— Для меня достаточно, — ответил Джек, ставя стакан на стол. — Когда она взяла меня на пикнике за руку, я понял, что не хочу ее отпускать. Думаю, это и есть любовь, Уилл, — осознание, что хочешь быть с этим человеком, как бы ни повернулась жизнь.

Уильям допил первый стакан залпом и пододвинул к себе второй. Стекло было холодным, прикасаться к нему ладонями было приятно.

— И ты не переживаешь?

— О чем?

— Обо всем, — ответил Уильям. — Она узнает тебя, Джек. Лучше, чем кто-либо. Увидит тебя всего — в хорошие дни и в плохие.

Джек пожал плечами:

— Этого я и хочу.

— И ты не боишься, что она увидит то, что ей не понравится?

Джек наклонил голову:

— Вообще-то, нет. Я считаю, это будет даже хорошо. Узнать друг о друге больше. И не думаю, что ей не понравится то, что она обо мне узнает, как не думаю, что мне не понравится то, что я узнаю о ней.

Уильям посмотрел на друга. Глаза его светились так, словно он и правда верил, что можно выложить перед кем-то все, что в тебе есть, — плохое и хорошее, то, чем ты гордишься, и то, что пытаешься спрятать, — и позволить этому человеку взглянуть на все это. Судить об этом. Судить по этому тебя. Словно Джек ожидал, что после этого тебе посмотрят в глаза и скажут: «Я хочу это. Я хочу тебя».

Уильям покачал головой.

— Ты куда смелее меня, — сказал он, выдавливая из себя улыбку. — Если ты ее любишь, если хочешь на ней жениться, значит, я тебя поддержу. Само собой, поддержу.

— Правда?

— Правда. — Уилл наклонился вперед и чокнулся своим стаканом о стакан друга. — Я счастлив за тебя.

Джек громко выдохнул.

— Прямо камень с души, — сказал он. — А то к следующей части приступать было бы сложнее.

Уильям вопросительно поднял бровь, и Джек продолжил:

— Как ты знаешь, я устроился на другую работу…

— Еще бы, — перебил его Уильям. — Опоздал из-за этих вилок.

— И платят мне теперь куда лучше, я ведь больше не какой-то там ночной портье.

— Это хорошо, — сказал Уильям. — В «Черном лебеде» тебе явно недоплачивали.

— Да, да, — согласился Джек, начиная ерзать. — Но, понимаешь, когда я буду делать Наоми предложение, я хочу что-нибудь ей подарить. Может быть, ожерелье или браслет. Вместе с обручальным кольцом, разумеется. Такое, чтобы сочеталось.

— Понятно, — ответил Уильям, на самом деле все еще не представляя, к чему он клонит.

— В общем, я хотел бы занять у тебя денег. — Джек умоляюще посмотрел на него. — Я каждый месяц буду возвращать тебе понемногу из зарплаты. Что скажешь?

Уильям услышал, как бешено забилось в груди сердце.

— Ты хочешь… взять взаймы? У меня?

— Из твоего гонорара за книгу, — протараторил Джек. — Ты же говорил, что тебе заплатили аванс, так ведь? Я подумал, что лучше занять у тебя, чем у какого-нибудь жулика в темном переулке и заплатить ему потом с процентами в два раза больше. Не считаешь, что так разумнее?

Уильям медленно отпил из стакана. Это было совершенно разумно. Это, вообще-то, было одно из самых финансово ответственных решений, которые Джек когда-либо принимал. Единственным его изъяном было то, что у Уильяма не было никакого гонорара от издательства. Не было никакого аванса и совершенно точно не нашлось бы денег на ту безделушку, которую хотел купить Джек.

— Сколько?

— Несколько фунтов, — ответил Джек. — Пожалуй, так… десять.

Десять фунтов. Уильям присвистнул:

— Недешевый, выходит, подарок.

— Но я все подсчитал: я смогу выплачивать тебе по фунту в месяц на протяжении десяти месяцев. Пояс придется подзатянуть, но я справлюсь. И я рассудил, что тебе это тоже может пойти на пользу.

— На пользу?

Уильям совершенно не понимал, как это может пойти ему на пользу.

Джек замялся:

— Ты же сам говорил, боишься, что все сразу растратишь. Поэтому ты и пошел снова работать к дяде, так? Чтобы не растранжирить деньги. Ну и вот, воспринимай это как еще один способ их сохранить.

Уильям моргнул. И это было разумно. Джек продумал это гораздо тщательнее, чем он себе представлял.

— А что с самой свадьбой?

Джек махнул рукой.

— Организуем как-нибудь поскромнее. У нее здесь только мама, а ко мне если кто и приедет, то только сестры — насчет родителей сомневаюсь. Хочу потратить большую часть на подарок.

— Ясно.

— Ну что? Ты согласен помочь?

Уильям посмотрел на друга, на его полные надежды глаза, на пальцы, которые нервно стучали по стеклянному стакану. Нужно было сказать ему правду. Нужно было покачать головой и ответить: «Прости, Джек, но я тебе соврал. У меня нет таких денег». Нужно было признаться, что все это время он лгал. Нужно было сказать ему что угодно, но только не то, что сорвалось у него с языка:

— Конечно. Я одолжу тебе денег.

Джек встал, широко улыбаясь.

— Нам еще по стакану! — крикнул он. — И я угощаю. Потому что я сделаю предложение женщине, которую люблю!

Глава 33

Через два дня, стоя под проливным дождем в мерцающем свете газового фонаря, Уильям, промокший насквозь, постучал в темную дверь.

Жару, пузырем окутавшую город, теперь сменили грозовые тучи. По правде говоря, Уильям был этому только рад: последние дни в книжном магазине было невыносимо душно — однако все же не так, как в его арендованной комнате. Открывать окна было бесполезно — все равно что открыть дверцу печки. Но теперь жара начала спадать, и в переулке, куда он пришел, стоял резкий запах мокрого тротуарного камня, остуженного холодным дождем. Пытаясь успокоить биение сердца, Уильям сделал глубокий вдох. Заглушка глазка с обратной стороны двери откинулась, и из темноты на него посмотрела пара глаз.

— Да?

— Мне сказали, я могу найти здесь ростовщика, — сказал Уильям, чувствуя внезапную сухость во рту. Это была не совсем правда: на самом деле он подслушал в «Красном льве» разговор двух мужчин за соседним столиком, которые подсчитывали пенни и ломали голову над тем, как превратить шиллинг в фунт.