Книжная лавка фонарщика - Остин Софи

Эвелин вздохнула и, стиснув зубы, поднялась по лестнице.

Глава 31

Когда Эвелин вошла в фойе гостиницы клуба, она спросила леди Вайолет куда более настойчивым тоном, чем несколько месяцев назад.

— На этот раз она меня ожидает: я предупредила о своем визите, — так что не заставляйте меня ждать.

Лакей сонно улыбнулся:

— Леди Вайолет действительно вас ожидала. Всем, кто ее спросит, она велела говорить, что отправилась с леди Ситон в книжный магазин. Кажется, он называется «Книжная лавка фонарщика».

— Он называется «Лавка Мортона», — механически поправила его Эвелин, прежде чем осознала смысл его слов. По коже пробежал холодок. Она думала, что ее мать пошла в магазин за новой шляпкой. Но если она на самом деле с леди Вайолет, а та повела ее в книжный, значит…

Значит, ей нужно поторапливаться.

По воскресеньям магазин был закрыт, однако Эвелин было известно, что мистер Мортон, если ему заблагорассудится, может его открыть, потому что, когда она приходила в понедельник утром, у кассы иногда лежали чеки.

И сейчас ей оставалось только молиться, чтобы это воскресенье не оказалось одним из таких и чтобы, придя, она не увидела, как мистер Мортон радостно сообщает ее матери, что да, Эвелин работает здесь с июня, и да, это значит, что она ей лгала, потому что как бы она могла совмещать благотворительность с леди Вайолет и работу в «Лавке Мортона»? А потом мать повернется к ней и будет либо в громком бешенстве, либо в тихом бешенстве, и последний вариант пугал ее несравнимо сильнее первого.

Когда Эвелин добралась до моста, распаренная и взмокшая, книжный, казалось, спокойно спал. Дверь была закрыта, свет внутри — почти незаметен на фоне яркого полуденного солнца, от которого у нее по шее каплями стекал пот. На секунду она засомневалась, не ошибся ли лакей и действительно ли леди Вайолет сюда поехала.

Но затем увидела стоящую за мостом карету.

Эвелин спряталась в тени магазина и толкнула ладонью облупленную дверь, чувствуя, как в пальцах колотится пульс, и отчаянно надеясь, что дверь не поддастся и что леди Вайолет приехала зря. Но колокольчик звякнул, петли скрипнули, а дверь поползла в темноту — и ее сердце рухнуло вниз.

— Мистер Мортон?

Не все занавески были открыты, и Эвелин, заглянув с яркого света во мрак, на мгновение словно ослепла, не различая, где шкафы, а где тени.

— Эвелин? Что ты здесь делаешь?

Уильям вышел из-за стеллажей, вытирая руки от чернил, и что-то дрогнуло у нее в груди. Он закатал рукава до локтей, обнажив рельефные мышцы, а его черные кудри беспорядочно падали на лицо. На лбу и шее блестела испарина, которая в тусклом свете придавала его коже красивый перламутрово-серебристый оттенок.

Его удивленное поначалу лицо расплылось в широкой улыбке.

— Эвелин?

Она моргнула и перевела взгляд с его подбородка на грязновато-белую рубашку.

— У нас же сегодня не было покупателей?

Уильям сдвинул брови:

— Ты же знаешь, что мы по воскресеньям не работаем. Ты что, упала? Ударилась головой?

— Просто дверь была не заперта.

— Это я ее открывал, чтобы проветрить. Видимо, забыл запереть. Тут просто парилка. — Уильям помахал подолом рубашки для иллюстрации, и Эвелин пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать взгляд на его глазах.

— Ты уверен, что никто не приходил? Например, две женщины?

— Уверен, — ответил он, потирая чернильное пятно на указательном пальце. — Только ты.

— Прекрасно, — выдохнула она. — Это очень хорошая новость.

Может быть, леди Вайолет вместо книжного повела ее мать в парфюмерный магазин? Может, она вообще не собиралась вести ее в книжный? Может, она специально сказала так лакею, чтобы заставить Эвелин паниковать? Эвелин начала жалеть, что предупредила леди Вайолет о своем визите. Так она только дала этой женщине больше времени на свои козни.

— Ты за этим пришла? — спросил Уильям, не глядя на нее. Все его внимание было сосредоточено на руке, кожа на которой от трения уже начала розоветь. — Узнать, не было ли у нас покупателей? В день, в который мы обычно закрыты?

Она разинула рот, чтобы ответить «да», но что-то в том, как он это сказал, — дрожь в его голосе — заставило ее остановиться.

— А зачем мне еще приходить?

— Может быть, затем, что ты по мне соскучилась. — Он улыбнулся, но в этом не чувствовалось привычного подтрунивания. Улыбка была мягче. — Эвелин, насчет того, что случилось…

Колокольчик звякнул, и Эвелин обернулась, но Уильям сжал ее руку, не давая отойти.

— Эвелин, — позвал другой голос.

С чувством, будто ей пронзили грудь чем-то холодным, Эвелин высвободила руку.

— Боже правый, да вы, видимо, очень близки, раз обращаетесь друг к другу по имени.

Темный силуэт леди Вайолет, с перьями на шляпе, в светящемся проеме двери отбрасывал тень, достававшую до самых туфель Эвелин. Она приблизилась к ним плавной, скользящей походкой, а ее переливающееся синее платье сверкало даже при тусклом свете.

— Что, даже не поздороваешься? Ты не рада меня видеть?

Эвелин стиснула зубы:

— Где матушка?

— О, я оставила ее в парфюмерном магазине, — ответила леди Вайолет, проводя защищенным перчаткой пальцем по ближайшей полке. — Я решила, что будет лучше поговорить нам с тобой сначала тет-а-тет.

Эвелин почувствовала, как Уильям позади нее вспыхнул, однако голос его был спокоен и приятен, когда он сказал:

— Ты меня не представишь?

— Да, Эвелин, не представишь? — Леди Вайолет посмотрела ей в глаза и быстро заморгала своими белыми ресницами. — Я была бы рада познакомиться с этим твоим таинственным мужчиной.

— Для начала ты расскажешь мне, что ты делаешь, — огрызнулась Эвелин, не давая Уильяму выйти вперед, — и почему привела сюда маменьку.

Сделав большие невинные глаза, леди Вайолет посмотрела на нее взглядом молодой лани.

— Чтобы напомнить тебе, разумеется, о нашей сделке. Или ты про нее забыла?

— Конечно не забыла.

— Неужели? — Леди Вайолет сделала шаг в ее сторону. — Тогда почему про то, как прошел тот вечер, я узнала из письма Натаниэля, а не от тебя?

Эвелин проглотила слюну. Если ей написал Натаниэль, следовательно, леди Вайолет знала, насколько плохо прошел их ужин и что она нарушила условия их сделки.

Эвелин взяла себя в руки:

— Прежде чем что-либо сделать, знай: то, что случилось в тот вечер…

— Превзошло все мои ожидания, — мягко сказала леди Вайолет, беря с полки экземпляр «Насекомоядных растений» и внимательно изучая его переплет. — Натаниэль называл тебя в письме «самим очарованием», а я вот никак не могу представить, в каком мире тебя можно считать очарованием. — Она захлопнула книгу. — Он много выпил? С ним иногда случается.

Уильям выступил вперед:

— Я собираюсь попросить вас удалиться.

Глаза леди Вайолет заблестели.

— Кто ты? Ее личный сторожевой пес? Иди и гавкай в другом месте. Видишь, у нас разговор. — Она снова посмотрела на Эвелин. — Признаю, меня это озадачило, но потом я вспомнила, что сама же посоветовала тебе меньше вести себя как ты и больше — как я, и это все несколько прояснило.

Она взяла Эвелин за руку, обхватив пальцами запястье. Со стороны это могло выглядеть как проявление дружбы, но на самом деле ощущалось как наручники.

— Но в тот вечер произошло еще кое-что, о чем он мне не написал. Поэтому расскажешь ты. — Она взглянула Эвелин через плечо, и лицо ее стало еще более грозным. — Ты так и будешь стоять там как истукан и нас подслушивать?

Эвелин повернулась к Уильяму. Взгляд его был холоден и непроницаем.

— Пожалуйста, — сказала она. — Просто оставь нас ненадолго.

— Пять минут, — процедил он сквозь зубы и снова исчез среди стеллажей.

Эвелин повернулась к леди Вайолет. Прошлая Эвелин — та, которая осталась в Риккалле, — от ее напора, наверное, съежилась бы и забилась в угол. Но не эта. Эта Эвелин наклонилась ближе к ней и сказала: