Демон Жадности. Книга 4 (СИ) - Розин Юрий

Узоры не просто увеличивались — они усложнялись, в них появлялись новые завитки и спирали. А самое главное — их свечение менялось. Ослепительно-белый свет, характерный для Хроники, постепенно тускнел, сменяясь глубоким, пульсирующим алым сиянием, цветом маны Предания.

И кожа под всеми татуировками, не только под Маской, тоже менялась. Она становилась плотнее, прочнее, наливаясь скрытой силой. На ощупь она теперь напоминала не плоть, а закаленную сталь, и я был уверен, что по прочности она не уступит артефактному оружию ранга Истории.

Последняя крупица белой, знакомой маны Хроники дрогнула, сжалась под давлением моей воли и наконец переродилась, вспыхнув ровным, глубоким алым светом.

Весь мой внутренний мир теперь был заполнен этой могучей, пульсирующей рекой маны-наводнения Предания. Волна чистой, ничем не омраченной мощи должна была бы захлестнуть меня, но вместо этого мир не просто замер — он рухнул внутрь себя.

Реальность растворилась. Я не видел, не слышал и не чувствовал ничего, кроме бескрайнего, бушующего вихря алой маны. Он кружился вокруг некой центральной точки, втягивая в себя все мое сознание. Это состояние было похоже на самый глубокий гипноз, где не существовало ни тела, ни времени, только чистая воля и чистая энергия.

И в этой точке родилось знание. Инстинктивное, непреложное. Я понял, что этот вихрь — не просто символ мощи. Это была кузница. Точка сборки.

Именно здесь Артефакторы Предания, достигнув этого рубежа, формировали свои личные артефакты — уникальные творения, рожденные из самой их сущности и запечатлевавшие их путь.

Я ощущал саму возможность, нет — необходимость — придать этой бушующей энергии форму. Выковать из нее нечто, что станет продолжением меня самого, моим вторым сердцем, моим клеймом на мире.

Я собрал всю свою волю, все свое намерение, и начал. Я не знал, что хочу создать, но сам процесс уже тянул меня, как мощное течение. Я направил сознание в эпицентр вихря, чтобы заложить первый концепт, первый контур будущего артефакта.

И в тот же миг из самой сердцевины алого хаоса ударил ослепительный, невыносимый золотой свет. Он был чужим. Он был древним. И, разумеется, он принадлежал Маске.

Этот свет не гнал прочь алую ману — он просто занял ее место, стал абсолютным властелином в этом внутреннем пространстве. Прогремел беззвучный удар, и меня с силой выбросило обратно.

Я дернулся, открыв глаза. Я снова сидел в холодном углу сокровищницы, опираясь спиной на стену. Сердце колотилось где-то в горле, а по телу бегали мурашки.

Я тут же проверил себя. Да, я чувствовал могучий, замкнутый цикл маны, текущей по моему телу с невероятной скоростью. Я сжал кулак, и манна сама собой, без всякого усилия, прилила к мышцам, сделав их твердыми, как артефактная сталь. Я был Преданием.

Но в то же время я с абсолютной, кристальной ясностью понимал. Та дверь, что только что приоткрылась передо мной в том алом вихре, теперь была наглухо заперта. Заблокирована золотым светом Маски.

Я получил всеобъемлющую силу Предания — скорость, мощь, выносливость. Но я никогда не смогу создать свой личный артефакт. Маска не позволила бы чему-то еще, рожденному мной, разделить с ней власть внутри меня.

Она была моим ядром, моим артефактом, моим проклятием и моим спасением. И она ревностно охраняла свою монополию.

Грот вокруг меня, еще недавно ломившийся от сокровищ, был пуст. Абсолютно, оглушительно пуст. Стеллажи стояли голые, ящики исчезли, с пола был сметен даже намек на золотую пыль от поглощенных реликтов.

Лишь гладкий, отполированный камень отражал тусклый свет, исходящий от моей кожи. Процесс прорыва явно занял куда больше времени, чем я предполагал, и мои ребята, верные приказу, вынесли все до последней песчинки.

Однако я не видел вокруг себя никого, кто ожидал бы моего пробуждения. Значит, прошло не слишком много времени и моего возвращения не ждали, глядя на часы. Решив не торопиться, я остался сидеть на холодном камне, сосредоточившись на внутренних ощущениях.

Буйство маны после прорыва еще не полностью улеглось. Энергия Предания, могущественная и чужая, все еще гуляла по моим вновь обретенным «артериям» и «венам» волнами, и мне требовалось время, чтобы окончательно приручить ее, сделать своей.

Я начал с медленного, глубокого дыхания, мысленно направляя алые потоки, заставляя их течь ровнее, подчиняя их ритму биения своего — теперь уже совсем иного — сердца.

Параллельно я оценивал масштаб изменений. Как и при прорыве на Хронику, мне не пришлось проходить стадию Пролога. Моя мана-сеть, это уникальное творение Маски, снова сработала как готовое, совершенное ядро.

Я оказался сразу на Завязке Предания. И с этой высоты открывался пугающий вид на дальнейший путь.

Энергия, необходимая для прорыва на следующую стадию, Развитие Предания, была невообразимой. Мысленно я перевел ее в эквивалент золота — вышло около пятисот миллиардов.

Эта цифра была абсурдной. Ни одна малая страна, даже если бы я выжал из нее все соки, продал в рабство все население и распродал каждую песчинку ее Руин, не смогла бы обеспечить такую сумму. Такие ресурсы были подвластны лишь высшим империям вроде Роделиона.

Но и сила, которую я обрел, соответствовала цене. Все мои артефактные татуировки, покрывающие тело, совершили качественный скачок вместе со мной. Они тоже достигли уровня Предания.

Правда, теперь их относительная мощь по сравнению с обычными артефактами того же ранга снизилась примерно до двух третей. Но это была бессмысленная и жалкая жалоба. Ведь у меня сейчас было под рукой — вернее, под кожей, было десять полноценных артефактов Предания. Десять.

«Радагар» — усиление. «Прилар» — ускорение. «Золотой храм» — защита. «Жанна» — исцеление. «Юдифь» — восприятие. «Урия» — повышение возможностей мозга. «Ивола» — расширение возможностей мана-сети. «Ольва» — маскировка. «Энго» — ближний бой. «Грюнер» — дальний.

Помимо этого у меня было около десятка «малых» татуировок, с уникальными свойствами, которые не получилось объединить ради повышения мощи. Их средняя эффективность равнялась примерно одной пятой от того, что я получил бы, используя настоящие артефакты уровня Предания.

Но даже так каждая из них была могущественным орудием. А все вместе они создавали невероятный синергетический эффект.

Я чувствовал, что моя сила сразу после прорыва, находясь на Завязке Предания, не уступала мощи Артефактора на стадии Кульминации. Это был колоссальный разрыв, и он вселял в меня невероятно приятную уверенность в завтрашнем дне.

###

Прошло уже больше полутора суток, как я погрузился в процесс стабилизации своей маны, и мощь ранга Предания наконец-то почти полностью подчинилась мне. Еще немного, и я был готов встать, чтобы оценить новую реальность за пределами этой каменной утробы.

Именно в этот момент я ощутил их. Четыре сигнала. Четыре стремительных, как падающие звезды, клубка сконцентрированной мощи, не уступающей моей.

Ауры Предания.

Они приближались ко мне с такой скоростью, что не оставляли сомнений в их цели. И среди них — один знакомый, более слабый след. Силар. В этот момент я бы удивился тому, что могу так точно определять людей по одной только их мане сквозь множество стен, но ситуация была немного не располагающей к удивлениям.

Минуту спустя в проеме, ведущем в сокровищницу, возникли силуэты. Первым вошел Силар. Его лицо было напряжено, а поза выдавала неестественную скованность. За ним, бесшумно ступая по отполированному камню, проследовали четверо незнакомцев.

Их одежда была единообразной и функциональной до стерильности: черные, облегающие костюмы из плотной ткани, усиленные нагрудниками, наплечниками, крагами и поножами из темного, матового металла.

Ни гербов, ни опознавательных знаков — только чистая, отточенная угроза. Они двигались с непринужденной синхронностью, их взгляды, холодные и оценивающие, скользнули по пустым стеллажам, а затем уставились на меня.