Ривз кивает дозорным, и те, молча повинуясь, подхватывают магических коней под уздцы.
Коридоры крепости встречают нас мрачной тишиной. Но сейчас мне кажется, что я дома.
Шаг за шагом я иду за Ривзом, но тревожное чувство не даёт покоя.
Я останавливаюсь.
Воздух вокруг становится влажным, как после дождя. Кажется, где-то совсем рядом журчит вода, хотя поблизости нет ни фонтанов, ни ручьёв. Мои пальцы сами собой крепче сжимают скрипку.
Но стоит мне обернуться, как я застываю от шока. Серый камень пола превращается в блестящий лазурный мрамор, пронизанный тонкими серебристыми жилками. Стены тоже меняются, обретая бирюзовый цвет, а по их поверхности текут узоры, напоминающие волны. Возвращаюсь, протягиваю руку, чтобы прикоснуться к стене. Пальцы касаются прохладной, гладкой поверхности. В тот же миг под потолком, словно отвечая на моё прикосновение, вспыхивает голубая сфера, заливая коридор мягким, пульсирующим светом.
Заворожённо смотрю на переливающиеся стены, на узоры, текущие по мрамору. В груди разливается приятное тепло. Чудо. Настоящее волшебство.
Неужели это я? Неужели я способна на такое?
— Ты можешь этого не делать? — вздыхает Ривз, оказавшись рядом. Его взгляд полон сдержанного раздражения. — Хотя бы до утра. Сейчас нельзя, чтобы кто-то узнал. Опасно.
— Я ничего не делала! — возражаю я, разводя руками. Голос звучит громче, чем я хочу, но это правда! — Оно само!
Ривз прикрывает глаза, тяжело вздыхая, и медленно проводит рукой по волосам, словно пытаясь успокоиться.
— Проклятие… — говорит он. — Быстро за мной. В мою комнату.
81. Последний урок для хозяйки
— Не могу. Девочка… — мой голос звучит слабо и растерянно.
— С ребёнком всё хорошо. Мэлла позаботится о ней. — Ривз берёт меня за локоть — мягко, но настойчиво — и ведёт дальше по коридору, пока мы не останавливаемся у его двери. Он толкает её, и я оказываюсь в его комнате.
— Садись, — предлагает Ривз, указывая на узкую кровать у стены. Затем поворачивается к двери и с хладнокровной чёткостью произносит: — Зефир, двойной защитный барьер.
Брошка на его пиджаке вспыхивает серебристым светом, и крошечная виверна — артефакт РОСИ — отрывается от ткани, стремительно очерчивая в воздухе руны.
«У него тоже артефакт, — удивляюсь про себя, наблюдая за виверной. — Как Ривз управляется с ним так легко? Это выглядит… даже слишком естественно».
Вокруг двери вспыхивает невидимый щит, и я ощущаю мягкую вибрацию, словно воздух стал плотнее.
Мои пальцы сжимают скрипку. Я сажусь на кровать, не желая выпускать инструмент.
Ривз остаётся стоять, скрестив руки на груди. В его позе — напряжённая уверенность.
— Теперь слушай, — твёрдо говорит он. — То, что произошло в коридоре, — результат твоей магии. Она пробуждается быстрее, чем ты способна её контролировать. Сейчас арх в тебе уязвим: его можно вырвать силой. К утру связь окрепнет, и отнять его без твоего согласия станет невозможно. Но не обольщайся — тебя всегда могут заставить отдать его добровольно.
Ривз на секунду замолкает, подбирая слова.
— Твоя магия — это…
— Зло? — шепчу я, чувствуя, как в груди нарастает холодный страх.
— В твоём случае — да. — Ривз прищуривает глаза, его взгляд становится жёстче. — Твоя магия связана с водой, а вода здесь — самый ценный ресурс. Ты можешь стать либо оружием, либо жертвой.
— Выбор у меня не очень. — Я ещё минуту разглядываю скрипку, а потом убираю её на прикроватный столик. — Как думаете, почему лиорд Эдриан выкинул свой инструмент?
— Это очевидно. Подумай хорошо. Скрипка ему больше не нужна
— Почему? — восклицаю я, не в силах сдержать дрожь в голосе.
Ривз долго молчит, прежде чем спросить:
— Ты не знаешь третьего правила крепости, Ири?
Я отрицательно качаю головой. В комнате словно становится холоднее.
— Арх — сердце рода, пьющее силы из души хранителя, — говорит он медленно. — Передавая арх, прежний хозяин разрывает связь… и свою жизнь. Артефакт вырывает искру, без которой маг умирает. Такова цена власти и преемственности.
— Вот как… — Я резко встаю, отворачиваясь, чтобы спрятать лицо от его взгляда. Горячие слёзы жгут кожу. Но я уже знаю: слабым здесь не место.
Закрываю лицо ладонями, понимая, что натворила. Я должна была отказаться от арха… должна была!
Ривз осторожно касается моих рук, убирая их от лица.
— Не плачь. Эдриан знал, на что шёл.
Его холодный тон только усиливает моё отчаяние. Как он может так спокойно говорить об этом?
— Я обещаю защищать тебя столько, сколько потребуется. До тех пор, пока ты сама не скажешь: мне пора уйти. Слышишь? Только… не плачь. Прошу.
Я поднимаю на него глаза — он так близко, его голос звучит почти нежно, но внутри всё сжимается от тревоги.
— Кто ты, Ривз? — шепчу я, всматриваясь в его лицо. — Не хранитель, я это знаю. Служишь Вейлу? У тебя его почта… зачем ты здесь? Почему молчишь?
— Я говорю достаточно, чтобы ты выжила. Всё остальное не важно.
— Нет, важно! — Мне кажется, что я кричу, хотя голос звучит хрипло. — Кто ты, Ривз?
Он вздыхает и молчит, расстёгивая пиджак.
Страшнее всего то, что, несмотря на все мои сомнения, я верю ему. Что бы ни скрывал Ривз, я знаю: он не причинит мне зла. И это доверие пугает больше всего.
Ривз аккуратно вешает пиджак на спинку стула.
— Я тебе доверяю, — слова вырываются, прежде чем я успеваю их осмыслить.
— Даже если я убийца? — спрашивает он, и в его взгляде скользит что-то холодное, неподвижное, как лёд на дне глубокого озера.
82. Последний урок для хозяйки
«…Даже если ты убийца?» — мысленно повторяю его слова.
Колеблюсь всего секунду, не зная, как реагировать. Он проверяет меня? Вновь вглядываюсь в лицо Ривза: есть ли в нём та жестокость, что присуща палачам?
— Я бы доверилась тебе, даже если ты убийца. Я знаю: моей смерти ты не желаешь, — наконец отвечаю. — Остальное неважно.
Ривз оценивающе смотрит. В янтарных глазах неожиданно вспыхивает искра — удовлетворение.
— Хорошо, — негромко произносит он отворачиваясь. — Тебе нужно отдохнуть.
— Ты убивал прежде? — вырывается у меня.
Его пальцы замирают на узле галстука. Гнетущая тишина затягивается, и я уже думаю, что ответа не будет.
— Да, убивал, — говорит он. — И в этом нет ничего, чем можно гордиться.
— Но ты не хотел этого, верно?
— Иногда долг требует того, чего не желает сердце, — отвечает Ривз, освободившись от галстука и аккуратно вешая его на спинку стула.
— Тогда… — я вздыхаю, чувствуя себя глупой, но не могу удержаться: — Значит, ты жалел об этом?
— Жалеть? — Ривз хмурится. — Жалость, Ири, не меняет прошлое. Она лишь отягощает совесть. Отдыхай. — В его голосе звучит мягкость, но одновременно и властный оттенок, которому сложно не подчиниться. — Можешь раздеться до нижнего платья, я не стану смотреть.
Он садится за стол и начинает перебирать бумаги.
Я моргаю, пытаясь осознать услышанное. Он серьёзно? Вот так просто?
Да он даже не посмотрел на меня, когда это сказал!
Мои щёки пылают. Теперь не знаю, что смущает больше: сама идея раздеваться в присутствии хранителя или его полное равнодушие.
— Не станешь смотреть, — ворчу под нос. — Ну, мог бы хоть одним глазком, для приличия…
Сердце нервно подскакивает от собственной дерзости, но в глубине души ситуация одновременно смешит и раздражает.
Я украдкой бросаю взгляд: Ривз невозмутимо продолжает разбирать бумаги, даже не думая повернуться ко мне.
Отлично! Тоже мне, рыцарь морали!
Оставшись в одном нижнем платье, я быстро юркаю под одеяло и натягиваю его чуть ли не до подбородка.
— Всё, я в домике, — бормочу не удержавшись. — Теперь можешь работать спокойно, великий блюститель приличий.
Его рука замирает на полуслове, будто он всё же слышит моё бурчание. Вместо ответа Ривз слегка качает головой. Я успеваю уловить его профиль: уголки губ едва заметно дёргаются.
