Жрец Хаоса. Книга II (СИ) - Борзых М.

Сколько мыслей пронеслось у меня в голове буквально за один удар сердца! Первая из них: «Боги, какие же вы идиоты! У меня принцесса на руках, а вы по мне боевой магией шмаляете!» Вторая: «Может, бросить принцессу и выпустить собственную пустотную магию, которая с успехом жрала всё, что ни попадя? Ну-ну, конечно, Юра, так и сделай, тут же раскрой себя», — хмыкнул я, едва ли не дав себе мысленный подзатыльник. Ну а третью… Её додумать я, собственно, не успел, ведь крылогрив, сбросив Мурку под ноги атакующим, закрыл меня своей грудью, приняв на себя весь слитный залп из магических боевых жезлов. Овеществлённая иллюзия забилась в конвульсиях и судорогах, как живое существо, закатила глаза и, испустив последний вдох, рухнула на чёрный базальт, истаяв рассеявшейся иллюзией.

— Вы там вообще с ума сошли? А если бы в принцессу попали? — рявкнул я.

Видимо, эта фраза и стала решающей. Ко мне сразу же бросились императрица вместе с принцем. Мария Фёдоровна выхватила дочь у меня из рук и отдала короткий приказ в мою сторону:

— А этого — в темницу!

— Отставить темницу! — спокойным голосом ответил принц, встав со мной плечом к плечу. — Спасибо за сестру, — шепнул он так, чтобы слышал только я. — Не забуду.

Пока принц мерялся взглядами с собственной матерью, я оглянулся. Бабушка в ближайшем обозримом пространстве не наблюдалась, что наводило меня на не самые приятные размышления. Немая пауза, ознаменовавшая раскол в императорском семействе, затягивалась.

— В чём меня обвиняют, Ваше Императорское Величество?

— В содействии врагам империи, в похищении принцессы и в попытке государственного переворота, — процедила сквозь зубы императрица.

Перечень обвинений, конечно, был весьма внушительным и многообещающим. Как минимум, он грозил мне плахой. Но как не местная, подозреваю, Мария Фёдоровна не знала некоторых тонкостей прямых вассальных клятв, принятых в древности на Руси.

— Мария Фёдоровна, если вы сейчас сделаете то, о чём думаете, то обречёте на моментальную смерть своих детей с кровью Пожарских в жилах: и Его Императорское Высочество Андрея Алексеевича, и Её Императорское Высочество Елизавету Алексеевну.

Кажется, мои слова возымели действие на императрицу. Она даже застыла, переводя взгляд с сына на дочь.

— Нет, конечно, если в их жилах не течёт кровь Пожарских, то моя смерть не принесёт им абсолютно никакого ущерба.

Это уже было опасное предположение, однако же сейчас во дворе, кроме меня, императорской семьи, обер-камергера и императорской гвардии Пожарских никого не было, бабушки я не видел. Значит, оставалось идти ва-банк. Нет, я, конечно, мог уйти обратно в башню Нифельхов, но это ничего бы мне абсолютно не дало. Мне же нужно было играть с теми картами, которые были на руках.

— Княжич, ты угрожаешь своему сюзерену? — прорычала императрица.

— Нет, Мария Фёдоровна, в данном случае я предупреждаю вас об особенностях вассальной присяги, принятой на Руси. Вы как иностранка этого можете просто не знать. Вассальная клятва гласит о том, что она обоюдная, и в случае, если вассал не предавал своего сюзерена — а я, уж поверьте, был верен каждым своим словом и каждым своим действием, предупреждая о всех возникающих на пути принца и вашем пути неприятностях и возможных преградах, — так вот, если сюзерен позволял себе безнаказанно обидеть или, что ещё хуже, убить своего вассала, то клятва, скреплённая кровью между представителями двух родов, оборачивалась сторицей против провинившегося. Таким образом, я лично никогда не смогу предать род Пожарских, но и род Пожарских, если попробует своими руками либо по своему обвинению меня убить — или даже чужими руками, но по вашему желанию, — тоже прервётся.

Мария Фёдоровна переводила испуганный взгляд с меня на принца.

— Андрюша, это правда? Ты потому за него заступаешься?

Принц лишь криво усмехнулся:

— Правда, мама.

— Почему я об этом не знала?

— Потому что, мама, прямых кровных вассалов у рода Пожарских за последние шесть сотен лет было меньше десятка.

— А как же все остальные роды империи? — нахмурилась императрица-регент.

— Они под клятвой служения, — как само собой разумеющееся ответил принц.

— Но почему башня откликнулась? Почему она его пропустила? Это ведь не может быть просто так. Откуда он знал, где находится наша Лизет? Он… Он… сам знаешь от кого!

Паранойя императрицы чувствовала подвох, но искала его не там, ой, не там. И я, как верный вассал, подскажу, куда нужно направить свой взор.

— Ваше Императорское Величество, я иллюзионист в большей степени, — решил я чуть притушить пожар подозрений Марии Фёдоровны. — Я увидел мерцание схожей магии и попытался обнаружить скрытый под иллюзией вход, случайно туда провалившись. Оказавшись внутри, услышал плач Елизаветы Алексеевны и предсмертные хрипы нашей химеры, закрывшей собой девочку от механических ловушек. Там мне пришлось столкнуться с некой сущностью, охранявшей башню, и она затребовала за жизнь Елизаветы Алексеевны и нашей химеры равноценную жертву кровью, которую мне пришлось пообещать в обмен на освобождение принцессы. У нас есть сутки, чтобы вернуть долг этому странному существу. Если мы этого не сделаем и не выдадим равноценную по силе жертву, я не знаю, что может случиться с вашей дочерью и моей химерой.

В этом месте я, конечно, приврал, не сказав, что поклялся собственной кровью. Но с императорскими ресурсами отыскать смертников гораздо проще, чем с моими сейчас бегать их и выкупать неизвестно где. Но, кроме всего прочего, выложив все карты на стол, я перенял инициативу в разговоре, чтобы наконец задать мучавший меня вопрос:

— А где, позвольте узнать, моя бабушка княгиня Угарова?

Глава 20

— А где, позвольте узнать, моя бабушка, княгиня Угарова?

Несмотря на то что я старался говорить абсолютно спокойным голосом, не проявляя ни малейшей агрессии ни к императрице, ни к окружающим, принц, стоявший рядом, всё же что-то почувствовал. Моё второе «я» — вечно голодное, только что участвовавшее в схватке с хранителем башни — приподняло голову, и теперь его взгляд, направленный на императрицу, был уже не моим. Где-то в глубине сознания пробудился и сам Горг. Обе эти сущности проявились одновременно, защищая члена нашей стаи.

Как ни странно, но определение Эраго пришлось мне по душе. Как ни крути, бабушку, несмотря на все её прошлые поступки, я всё же принял как часть семьи. Для умирающей сумасшедшей архимагички она проявляла удивительную рассудительность в отношении меня и моих идей, поддерживая в меру своих сил, знаний и возможностей. Более того, между нами не возникало конфликтов за власть, хотя, учитывая мой возраст, она вполне могла бы отстранить меня от дел. Поэтому я чувствовал ответственность за неё — так же, как и за Эльзу, с которой мы обменялись клятвами крови.

Обе мои сущности разделяли эту позицию.

Не знаю, что именно разглядела императрица в моём взгляде, но она резко отпрянула за спины гвардейцев и продолжила отступать, прижимая к себе принцессу, пока не пересекла границу защитного контура башни — и тут же получила в «подарок» вспышку пламени.

Принц, видимо, тоже ощутил исходящую от меня скрытую угрозу, потому ответил вместо матери, намеренно сдерживая голос:

— Княжич, с вашей бабушкой всё в порядке. Она ненадолго удалилась из-за прибытия лекаря — ей нужно было проконтролировать лечение своей химеры. Поскольку процедура должна была занять не больше получаса, а мы не знали, как долго вас не будет, сочли допустимым, чтобы она сделала это в стороне от старой башни. Здесь химере не становилось лучше, а лекарь лишь терял время, постоянно отвлекаясь на срабатывающие защитные заклинания.

Во мне всё больше зрела уверенность, что с нынешним принцем империи повезло, в отличие от несколько истеричной императрицы. Впрочем, императрице можно было простить её состояние — на руках у неё была без сознания дочь. Я решил прояснить ситуацию: