Проклятье Мира (СИ) - Черника Ника

Облизал пересохшие губы, пытаясь собраться с мыслями. Тело било дрожью. Что она сделала? Зачем? Я ведь не хотел… Зачем она бросилась на нож? Чтобы умереть? Зачем? Зачем, черт возьми?!

Наконец начало доходить случившееся. Я резко разжал пальцы, металл звякнул о пол, и снова наступила тишина.

Каролина Эдмунд умерла. Не знаю, какие цели она преследовала, но у меня не было сомнений: она хотела этой смерти. Иначе бы мы никогда не нашли ее, раз уж столько лет пытались, и не было ни единой зацепки. Что я должен буду понять потом? Что? Я не знал…

Меня размазало. Для двадцатилетнего пацана, не видевшего жесткости в реальности, все это было слишком.

С трудом я вышел на улицу из затхлого полуподвального помещения. Вдохнул свежего воздуха.

— Я убил ее, — бросил ждавшим на улице и, пошатываясь, пошел в сторону дома.

С того момента моя жизнь изменилась навсегда. Я наконец понял, что ждет меня впереди. Смерть, которую я буду нести другим.

Настало время гасить эту боль в алкоголе и всех видах самоуничижения. Бесполезная попытка, которая помогала на время забыть, что меня ждет. Если бы я мог, я бы убил себя, но я не мог. Триана как будто жила внутри, наделив меня силой великого оборотня. И я не мог противостоять ей. Я должен был исполнить свое предназначение.

Ада

— Нет, — Мир отвечает моментально, качая головой. — Разорвать истинность невозможно.

— Ты опять мне врешь? Я слышала, как Ивера говорила, что ты можешь разорвать связь. Скажешь, речь шла не об истинности?

Мы смотрим друг на друга, я сжимаю губы, шмыгая носом. Слез уже нет, но меня все еще потрясывает.

— Ада, ты не понимаешь… — начинает Мир, но я перебиваю его:

— Нет, это ты не понимаешь! Ты убил мою маму! Я не могу быть с тобой после такого. Я никогда не прощу тебе этого. Поэтому просто скажи, как можно разорвать истинность?

Мир медленно достает пачку с самокрутками, словно каждое движение дается ему с трудом. Закурив, выдыхает дым, не глядя на меня.

— Истинность можно разорвать только одним способом: если кто-то из пары умрет.

— Вряд ли Ивера предлагала тебе меня убить, — зло усмехаюсь я. Мир поднимает на меня глаза.

— Нет, она говорила о другом. Разорвать связь мы не можем, но можем сделать так, что дальнейшее совместное существование станет невозможным. Это не значит, что тебе будет лучше без меня, нет. Но и со мной будет невозможно.

— И что это за способ? — хмурюсь непонимающе. Мир смотрит в упор, и от его взгляда по коже бегут мурашки.

— Когда один из пары изменяет, другой чувствует боль. Она настолько сильная, что можно даже слечь на время. И потом внутри поселяется это чувство: невозможно больше быть рядом. Только сама тяга никуда не исчезает. Таким образом, это жизнь в мучении: когда ты хочешь быть с кем-то, но при этом не можешь.

— Она и сейчас такая, — я произношу это, не подумав, и только увидев, как изменился взгляд Мира, теряюсь, наклоняя голову.

Да, я готова была остаться с ним, невзирая на все странности и недопонимания, даже невзирая на то, насколько мы разные. Но он убил мою маму, хотя мог этого не делать. Если бы захотел, то нашел бы способ решить проблему иначе. Только Миру проще убить, вот и все. Я не могу с ним быть, никак. А если есть способ сделать так, чтобы мы больше не появлялись в жизнь друг друга — значит, нужно им воспользоваться.

— Ты можешь разорвать истинность, — я сжимаю под столом кулаки, заставляя себя быть спокойной. Хотя бы выглядеть таковой. Мир вздергивает брови, глядя на меня. — Любая девушка в общине с радостью тебе поможет.

Он сжимает зубы, тяжело дыша, мечется взглядом по комнате поверх моей головы.

— Я не буду этого делать, — произносит наконец, я снова зло усмехаюсь.

— Ты же прекрасно понимаешь, что я не могу разорвать истинность.

— А я, по-твоему, могу, — он криво усмехается. — Наверное, могу… Только я не хочу. И не буду делать этого. Истинность — это не забава, Ада. Триана соединила нас, и я не буду идти против ее воли. Расплата может быть жестокой.

— Вряд ли мне может быть больнее, чем сейчас.

— Давай поговорим о прошлом, и…

— Не о чем говорить, — качаю я головой. — Я не хочу больше находиться рядом с тобой. И если ты не хочешь мне помочь, я сама разберусь.

Он молча следит за тем, как я встаю и иду в сторону выхода.

— И куда ты, Ада? Тебе не стоит ходить одной.

Я замираю спиной к нему, едва сдерживая подступающие слезы. Сжав зубы и зажмурившись, в который раз заставляю себя собраться. Я должна избавиться от истинности, а потом у меня есть еще одно дело: я найду папу и покину Кемвуд. Больше мы с Миром не увидимся.

— Ты же говорил, меня никто не тронет, — я поворачиваюсь к нему с напускной веселостью. — Надеюсь, ничего не изменилось?

Он молчит в ответ, кивнув, я быстро ухожу. На улице иду, не разбирая дороги, даже не думая о том, что от кого-то может исходить опасность. Я сейчас настолько взвинчена, что разнесу к чертям весь город, если только кто-то меня коснется. Но меня никто не трогает, наоборот, словно чуя, отходят в сторону.

К счастью, дом Гремвольфа недалеко от общины, хотя я и немного плутаю, но вскоре уже оказываюсь на площади. Пройдя мимо женской, захожу в мужскую, приводя в изумление всех, кто там есть. Гул голосов моментально смолкает, переглядываясь, парни смотрят на меня, не решаясь ни о чем спросить.

— Где комната Кеина? — голос предательски дрожит, и я откашливаюсь. Снова переглядки, потом раздается нерешительный ответ сбоку от меня:

— Второй этаж, номер 25.

— Спасибо, — киваю, даже не обернувшись на обладателя голоса, и иду к лестнице.

Здесь тоже никто меня не останавливает. Вот и отлично. Я совсем не уверена в том, что делаю. Но я больше никого не знаю, а Кеин помогал мне несколько раз. Сердце колотится, отчего закладывает в ушах. Когда поднимаю кулак, чтобы постучать, замечаю, что руки ходят ходуном. Глубокий вдох-выдох, стук и, не дожидаясь ответа, я заглядываю в комнату.

Кеин встает с кровати, глядя на меня. У него мокрые волосы, видимо, только пришел из душа. На нем только штаны, я кидаю взгляд на подтянутый торс и широкие плечи и отворачиваюсь, чувствуя, как натягиваются струной нервы.

— Ада, что ты тут делаешь? — он хмурится, глядя на меня, я заставляю себя посмотреть на парня.

— Я решила разорвать истинность с Миром, — произношу ровно, Кеин вздергивает брови.

— Так…

— Это можно сделать, если кто-то из нас… Если кто-то из нас переспит с другим, — не с первого раза удается мне сказать.

Кеин хмурится, щурясь.

— И?.. — вынуждает меня продолжать.

— Мир не хочет этого делать. Поэтому я пришла к тебе.

До него наконец доходит. Он выдавливает несколько пораженных смешков.

— Ты хочешь, чтобы мы переспали? — спрашивает меня, на мой кивок продолжает. — Ты что, смерти моей желаешь, Ада? Только представь, что сделает со мной Мир, если я соглашусь на подобное? Он меня разорвет на части, и это я не фигурально выражаюсь.

— Он ничего тебе не сделает. Связь будет разорвана, он больше не сможет быть со мной…

— Я знаю, как работает измена при истинности, Ада, — усмехается Кеин. — И поверь, это не выход. Не знаю, что вы не поделили, но лучше решите вопрос между собой.

— Значит, не поможешь, — констатирую я, разворачиваясь, чтобы уйти.

— Я этого не сказал.

Я медленно поворачиваюсь обратно, Кеин приближается ко мне, замирает в считанных сантиметрах, я испуганно сглатываю.

— Ладно, — он смотрит мне в глаза, и я думаю, что несмотря на юный возраст, у него наверняка было немало девушек. Кеин красивый, сильный, мужественный, дерзкий… И совершенно меня не привлекает.

— Ладно? — переспрашиваю его, Кеин давит улыбку в уголках губ.

Гладит мою щеку, проводит пальцем по губам, но все, что я чувствую — это нарастающий страх. Взгляд Кеина темнеет, он тяжело выдыхает, а потом, схватив меня за руку, толкает в сторону кровати. От неожиданности я не удерживаюсь на ногах и падаю на нее. За подмышки он поднимает меня выше, нависает сверху.