Двойник короля 19 (СИ) - Скабер Артемий

— Мало… — поморщился я. — А если добавить во всё это ещё?..

Подошёл ближе к мужику, так, чтобы только он слышал. Василиса и Казимир напряглись, пытаясь уловить мои слова, но безуспешно.

— Моя энергия нейтральная, это сила мира, то, что убивает Зло. Ты видел.

Дядя Стёпа вспомнил.

— Хм… — задумался мужик. — Пятнадцать процентов.

Глаза сузились, губы беззвучно шевелились, словно просчитывая формулы. Ладонь машинально поглаживала бутылёк, будто талисман.

И началась работа, лаборатория ожила. Звон стекла, шипение горелок, бормотание Дяди Стёпы, записывающего формулы. Казимир наблюдал со стороны, иногда вставляя замечания. Его знания древних артефактов оказались бесценны.

Позвал Тарима и Фирату. Охотники нашли их в лесу — Тарим уже вернулся в человеческую форму, рана затянулась, но выглядел он всё равно неважно. Бледный негр — ещё то зрелище, с запавшими глазами. Зло продолжало работать, даже несмотря на его регенерацию.

Жора и все остальные тут. Лаборатория наполнилась людьми, каждый на своём месте, каждый при деле. Всяко лучше что-то попробовать, чем просто сдохнуть. Точнее, не так, мне придётся убить своих людей. А вот этого я не собираюсь делать. Никогда, ни при каких обстоятельствах.

К работе подключился Смирнов, когда пришёл в себя. Лицо серое, движения замедленные, но мозг работал. Его знания алхимии, соединённые с опытом дяди Стёпы, давали надежду.

Мне же пришлось отвлечься с Жорой, чтобы проконтролировать Тимучина и его монголов. Не хотелось оставлять лабораторию, но дела рода требовали внимания. Нельзя сосредотачиваться только на одной проблеме, даже самой срочной.

Выдача оружия, зелий, кристаллов. Жора организовал всё безупречно, как всегда. Каждый предмет учтён, каждая склянка на своём месте. Его педантичность сейчас оказалась как нельзя кстати.

Мы даже дали армии хана артефакты — защитные и атакующие. Очень по нраву им пришлись зелья против боли и то, что гасит аппетит, но при этом питает тело. Монголы брали их с опаской, но, увидев, как их использует Тимучин, осмелели.

Объяснили про коктейль для лошадей. Жаслан и Бат подключились и расхваливали. Монголы слушали внимательно, запоминая каждое слово. Для них это было новшеством, непривычным, но интригующим.

Моя группа, которая сопровождала в Монголии, теперь на моей территории. Попросил Жору, чтобы он их поставил в нужное место и соединил с Еленой и Вероникой, обе будут заниматься новыми землями. Логистика, снабжение, коммуникации — всё должно работать безупречно.

Завтра хан уже отбудет и пойдёт на джунгаров, одна из фигур на шахматной доске сделает свой ход. План продолжает разворачиваться, несмотря на неожиданные препятствия.

— Брат! — спросил он меня, когда мы были на улице. — Всё в порядке?

Тимучин смотрел прямо, в его глазах читалось беспокойство. Не просто вежливый вопрос, а искренняя забота.

— Угу, — кивнул я.

Краткость — сестра таланта и лучший способ избежать лишних объяснений. Мои проблемы — это мои проблемы. Незачем втягивать в них хана, у него своя война, свои заботы.

— Я не ожидал, что у тебя такой порядок, такая чёткая структура власти, иерархии и работы. В моё время по-другому было.

В его голосе звучало уважение. Степной воин оценил организацию, дисциплину, эффективность. Для него это было в новинку. Он привык к хаотичной структуре кочевых племён, где всё держится на личной преданности хану.

— Когда победишь, — подмигнул, — приезжай, научу. Но уроки будут не бесплатные.

Лёгкая улыбка скользнула по лицу.

— Ха-ха-ха! — засмеялся Тимучин.

Смех гулкий, раскатистый. Он оценил шутку, понял подтекст:

— Своего не упустишь, русский?

— А ты?

Теперь мы смеялись вдвоём. Короткий момент передышки среди хаоса и проблем. Момент почти-нормальности.

Ам… Подросток достал хана. Они постоянно дрались. Пацан просил его научить правильно убивать. Тимучин уже и не рад, что решил показать, что чего-то стоит, подростку-монстру. Я позволял это. Наблюдая за их тренировками, видел себя в прошлой жизни. Такого же жадного до знаний, готового терпеть боль ради навыка. Были и плюсы: Ам не доставал меня.

— Мы готовы! — вышел дядя Стёпа.

Его голос вырвал меня из задумчивости. Вернулись в лабораторию. Жора, Василиса, Казимир, Смирнов, Лампа-дядя Стёпа, Тарим и Фирата — все на месте и все ждут. Лица напряжённые, волнуются.

Я? У меня нет права на такую роскошь. Лидер не может позволить себе сомнения, страх, неуверенность. Я должен быть скалой, о которую разбиваются волны хаоса. Несокрушимым, уверенным, решительным.

— Значит, так, — начал алхимик. — Это у нас артефакт-зелье, по факту заларак. Он должен вывести Зло из источника. Шансы высокие — пятнадцать процентов.

Дядя Стёпа держал в руках странный предмет — нечто среднее между амулетом и шприцем. Металлический корпус с тонкой иглой на конце, внутри — жидкость, пульсирующая и переливающаяся всеми оттенками пурпурного.

— Это высокие? — подала голос Василиса.

В её тоне звучал скептицизм. И правильно. Пятнадцать процентов — это почти ничего. Шесть шансов из ста, отчаянная надежда в безнадёжной ситуации.

— Да, — кивнул рыженький. — Я бы сказал, даже максимальные, лучше всё равно не выйдет. Можем приступать.

Дядя Стёпа говорил уверенно, твёрдо, профессионально. Но в глазах читалось сомнение. Он сам не верил в успех, хотя делал всё возможное.

— Подожди! — прервал его. — Какие последствия? Риски? Что может пойти не так?

Нужно знать полную картину, все варианты, все исходы. Только тогда можно принимать решения.

— А, это? — поморщился дядя Стёпа. — Минимально мучительная смерть. Но мы избавимся от Зла, скорее всего. Что ещё может пойти не так? Ну, оно может выйти из наших тел и соединиться, и кому-то с ним придётся сражаться.

Сука… Как мне нравятся его прогнозы. Может, ему погодой заняться? Стал бы лучшим в этом деле.

«Сегодня есть шанс, что будет тепло, но не в этом регионе и стране. А вы, жалкие людишки, страдайте. Холод, голод и болезни — и это лучшее, что вас ждёт. Может, вас убьёт монстр или ещё какая-то тварь. Хорошего дня», — озвучил его голосом у себя в голове.

От стресса мозг пытался расслабиться, найти хоть какую-то разрядку. Чёрный юмор всегда был моим спасением в моменты максимального напряжения.

— Кто первый? — спросил алхимик. — А, плевать! Я!

Он воткнул себе спицу с бутыльком прямо в сердце. Движение было резким, решительным. Ни тени сомнения или страха, просто действие — быстрое, эффективное.

И тут же замертво упал. Тело рухнуло на пол, как мешок с песком. Глаза открыты, взгляд устремлён в пустоту. Ни судорог, ни конвульсий, просто мгновенная смерть.

— Я следующий! — тут же повторил действие Жора.

Его движения были такими же чёткими, выверенными, профессиональными. Георгий всегда знал, что делает. И всегда делал это безупречно. Верный до конца, преданный до смерти.

— За Магинских! — прозвучало как тост.

Тарим действовал хладнокровно, методично. Его длинные пальцы обхватили инструмент, игла вошла между рёбер точно в сердце. Ни одного лишнего движения, словно он делал это тысячу раз. Глаза оставались спокойными до самого конца, лишь в последний момент в них мелькнула тень — то ли страха, то ли облегчения.

Фирата проявила больше эмоций. Её руки слегка дрожали, когда она брала заларак. Взгляд метнулся ко мне. Последнее прощание, безмолвная клятва верности. Губы шевельнулись, словно хотела что-то сказать, но передумала. Затем резкий вдох, решительный толчок, и её тело опустилось рядом с братом. Волосы разметались по полу, образуя тёмный ореол вокруг бледного лица.

Я с Казимиром смотрели на тела, Василиса жалась к стене. Смирнов зачем-то выставил нож вперёд, будто он в чём-то поможет. Бесполезный жест отчаяния. Против Зла нож — не более чем зубочистка против танка.

Минута, две, три, пять, десять… Ничего! Проверил пульс — нет, дыхания тоже. И они холодные. Сука…