Эта лавка не продается, мой лорд! (СИ) - Эмет Мария

Я наслаждалась моментом и впервые за долгое время была по-настоящему счастлива.

— Ну так что?.. — спросил Калиостро.

— Определенно люблю, — заключила отрывисто.

Его глаза засветились от радости. Он крепко, но бережно обнял меня и проговорил глухим шепотом:

— И я тебя.

Прижавшись к нему всем телом, я прикрыла глаза и с наслаждением втянула аромат его одеколона.

— Александр… Можно доверить тебе кое-что очень важное?

— Все, что угодно.

— Стань хозяином «Тэффи-Норда»? Мне кажется, что в этом городе нет человека достойнее тебя.

— Я никогда не занимался подобным, — протянул он задумчиво. — Но я буду рад принять порт.

Прислушавшись к себе, я не обнаружила ни капли сожаления. Душа была спокойна и радостна. А это значит, что я все делаю правильно.

— Можно я вернусь сюда завтра? Я так хочу снова жить здесь.

— Это лавка твоя. И источник твой.

— Значит, решено, — я улыбнулась и спросила игриво: — А ты приедешь на ужин?

— Порядочный мужчина должен проводить как можно больше времени со своей невестой. А я, будет тебе известно, порядочный, — он щелкнул меня по носу. — Куда я денусь, Лилибет?

— От меня — никуда!

В поместье я вернулась поздно. Один очень коварный мужчина ну совсем не хотел меня отпускать.

Губы горели от настойчивых поцелуев. Их образы то и дело вспыхивали в голове, заставляя меня глупо улыбаться.

Передав своего скакуна сонному конюху, я вошла в притихший дом. Оглядев слабо освещенный коридор, направилась в кабинет — нужно уладить кое-какие дела и подготовить документы для передачи порта.

Переступив порог, я вскрикнула, увидев силуэт, сидящий за столом.

— Это я, Лизи, — проговорил Эмиль бесцветным голосом. — Поговорим?

70

— Привет, — сказала настороженно. — О чем?

— О твоей смерти, — фыркнул мужчина, бросая мне под ноги какую-то дрянь.

Я не успела понять, что это было, но на всякий случай задержала дыхание. Однако зловонное вещество все же попало в легкие. Я почувствовала, как немеет тело, а после провалилась в небытие.

Очнулась, если верить большие напольным часам, примерно через десять минут. Оглядевшись, обнаружила себя на стуле. Руки мои были связаны. Ноги — тоже.

Эмиль преспокойно сидел в отцовском кресле и смотрел на меня немигающим взглядом.

— Что происходит⁈ — прошипела злобно.

— О чем ты, Лизи? — мужчина улыбнулся.

— Говори же!

— О… Снова слышу этот мерзкий тон. Тон аристократов. Тон людей, которые думают, что лучше других лишь потому, что они родились в титулованной семье, — Клаус некрасиво рассмеялся. — Лизи… Какая же ты дура, Лизи.

Он достал из кармана нож. Снял чехол, скрывающий острое лезвие, и с животной ненавистью возрился на портрет Алистера Робуса.

Рывок, резкий движение рукой и нож влетел в картину. Рукоятка торчала аккурат меж бровей родителя.

— Свинья, — рявкнула я, глядя на друга. — Как ты можешь? Он вырастил тебя! Ты был для него как сын!

— Ложь! Я был для него забавным болванчиком, которому можно было поручить любую задачу. Принести воды — Эмиль! Разобрать почту — Эмиль! Приглядеть за шебутной, непослушной и вечно во что-то вляпывающейся дочерью — Эмиль! Да, дядюшка Алистер… Будет сделано, дядюшка Алистер! Хорошо, дядюшка Алистер! Я никогда не был его сыном. Но я так мечтал стать им. Работал как проклятый днем, а учился ночью, чихая на сон и еду. И⁈

Каждое его слово состояло из грязного, неуемного гнева. Клауса буквально трясло и разрывало на части. Лицо его, и без того не самое красивое, превратилось в натуральную шакалью морду.

— Ты не в себе…

— Ты только сейчас поняла это? — Эмиль усмехнулся, откинулся на спинку и с удовольствием провел ладонями по кожанным подлокотникам. — В этом кабинете я провел, ни много ни мало, полжизни. Порой мне кажется, что я родился в этом месте. В месте, где Алистер Робус воротил миллионами. Здесь заключались сделки, здесь разрывались контракты. Здесь он пил, ел, порой даже спал. А я был рядом. И мечтал когда-нибудь сидеть в этом кресле…

— Мечта сбылась, — фыркнула я ехидно.

Призвав магию, я пыталась разорвать путы, но получалось дурно.

— Смейся, Лизи. Смейся. Тебе все равно недолго осталось. — Эмиль одарил меня презрительным взглядом и продолжил задумчиво рассуждать: — Я мечтал стать хозяином этого кабинета. Этого дома, порта, магазинов. Всего! С самого детства мечтал… Именно поэтому я начал дружить с мелкой зазнакой, такой самоуверенной, такой… противной. С тобой, Элизабет! — его передернуло от ярости. — Но ты меня отвергла. Сказала, что я твой брат… Твой друг… Упаси господь быть твоим другом, Лизи!

Он рассмеялся и закрыл лицо руками.

— Боже, какая нелепость… До пятнадцати я думал, что Алистер меня любит. Думал, что я тоже его сын. Но потом… Потом он отправил меня в колледж. И я выучился! Я стал самым лучшим студентом. Вернулся к Алистеру, показал ему диплом и… получил распределение в контору и сто золотых. Ничтожные сто золотых! Он сказал: «Молодец, Эмиль. Теперь ты можешь зарабатывать сам! Ты свободен. Держи, это твои деньги. Можешь купить на них квартиру или вложить во что-то!». После он похлопал меня по плечу и выставил из этого чертова кабинета!

Он поднялся из-за стола и подошел ко мне.

— И знаешь, что было потом? — мужчина нагнулся к моему лицу и заглянул в глаза. — Потом он заболел. А ещё чуть погодя надумал подыхать. И позвал меня, своего верного песика, дабы составить завещание. Вот это завещание, — он вытащил за нагрудного кармана сложенный лист бумаги. Развернув его, принялся громко, с выражением читать: «Я, Алистер Робус, завещаю все своё имущество, а именно: графское имение Робус, дом на Королевской улице, семь миллионов золотых, сеть продовольственных магазинов „Робусь“ и судоходную компанию „Тэффи-Норд“ вместе с портом Тэффинорд на берегу Священного моря… своей дочери — Элизабет Робус». Там ещё пару строк про твоего ничтожного брата и… ни слова про меня! — прорычал он. — Сто золотых — это все, что я получил от Алистера много лет назад. Сто золотых — это все, чем он отплатил мне за любовь и службу. Ну как тебе? Справедливо? НЕТ!

Он вцепился в мои плечи и до боли сжал их.

— И тогда я решил действовать…

— Не понимаю я тебя, Эмиль. Зачем ты переписал все на брата?

— Чтобы получить всё, глупая ты женщина. Мой план был прост, как и все гениальное в этом мире. Ты бы осталась без медяка в кармане и тут… Появляюсь я! — он усмехнулся и встал в величественную позу. — Я бы приютил тебя. Обогрел. А там и до свадьбы недалеко. А после…

— Кто-то бы волшебным образом обнаружил подлинное завещание, — хмыкнула едва слышно. — И правда гениально.

— Рад, что ты оценила, — он погладил меня по голове, а я скривилась. — Но я забыл о подарке твоего отца. О проклятой лавке, в которую ты столь быстро сбежала. «Какая мелочь», — подумал я, и начал действовать. Сначала я украл деньги… Кстати, спасибо тебе за них, моя новая карета вышла просто замечательной.

Так вот кто это был…

— Как ты попал в лавку?

— Очень просто — открыл дверь. Дети улиц, знаешь ли, на многое способны. — Мужчина поиграл пальцами и подмигнул. — Я следил за тобой и за лавкой каждый свободный час. Мне сразу стало ясно, что дом хочет купить Калиостро. Тогда я решил украсть деньги, чтобы ты вновь оказалась на обочине жизни. Без крыши над головой и без монетки на еду.

И тогда я бы, конечно же, отправилась к нему… Черт возьми, он гений.

— Но я не уехала.

— Да, ты не уехала. Что-то пошло не по плану и ты осталась в лавке. Тогда я решил запугать тебя и попросил бездомного ограбить тебя. Ха! Но и тут провал. — Эмиль тяжело вздохнул и помассировал переносицу. — Потом были чертовы темные артефакты и донос в полицию. Поджог, кстати, тоже моя заслуга.

— А письмо?

— И письмо. — Он кивнул и устало прислонился к столу. — Я знал, что на балу будет твой брат, Равенна, Чорч. Хотел, чтобы они схватили тебя и принудили к свадьбе. Тогда бы я пришел на помощь и предложил фиктивный брак. И снова минус! И снова вмешался Калиостро…