Железный аргумент (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Солнечный свет ярко заливал письменный стол, играл бликами на массивном бронзовом канделябре. Граф сидел, перечитывая донесения из провинций, его пальцы, покрытые чернильными пятнами, медленно водили самопиской по строчкам. Тишину нарушил стук в дверь.

— Войдите! — крикнул министр, медленно распрямляя затекшую спину — он даже обрадовался посетителю, давшему ему неожиданную паузу.

В кабинет вошел Валтор, его обычно бесстрастное лицо было напряжено. Он выглядел так, будто не спал всю ночь — мешки под глазами, криво застегнутый камзол, едва заметно трясущиеся руки. Увидев своего заместителя в таком виде, Дагар удивленно приподнял одну бровь.

— Ваша светлость, в Старом городе бунт. Городская стража не справилась. Чернь разгромила винные лавки у рынка, подожгла дом сборщика налогов. Толпа движется к храмовому кварталу.

— А в чем причина бунта, кто зачинщики? — начал было спрашивать граф, но потом махнул рукой. — Впрочем, это мы узнаем позже, когда утихомирим волнения. Капитан Тукеро в курсе событий?

— Так точно, ваша светлость, капитан час назад отправился на место беспорядков, прихватив сотню Внутренней стражи!

— Ну, тогда я спокоен, Тукеро быстро наведет порядок! — Дагар снова опустил голову к бумагам, показывая, что аудиенция закончена.

Валтор поклонился и вышел, оставив за собой лёгкий шлейф запаха пота. Прошло совсем немного времени, около часа, Дагар уже почти закончил читать донесения, когда дверь его кабинета с грохотом распахнулась. В проёме стоял герцог Хессан — его лицо было багровым от гнева, седые волосы растрёпаны, а в глазах плясало настоящее безумие.

— Ты сидишь здесь, как крыса в норе, а наши дочери в руках у этих тварей! — с порога заорал герцог.

Дагар медленно отложил самописку.

— О чём вы, ваша светлость? — его голос остался предельно вежливым.

Хессан в ярости ударил кулаком по столу, опрокинув канделябр. Синие световые шары раскатились от него по всему полу.

— Бунтовщики захватили храм Дастии! Там были моя дочь Паулетта, племянница Олдрена, ещё несколько девушек из благородных семей! Они совершали ежегодный ритуал поклонения невест светлой богине семьи! И эти животные схватили их! А ты… ты даже не почесался!

Дагар встал. Его лицо оставалось спокойным, но пальцы непроизвольно схватились за рукоять кинжала.

— Капитан Тукеро уже выдвинулся в Старый город.

— Тукеро⁈ — Хессан задохнулся от ярости. — Этот мясник перережет всех, включая заложниц! Ты что, не понимаешь? Это наши дочери! Если с ними что-то случится… Немедленно ступай туда и лично наведи порядок!

Дагар почувствовал какой-то подвох, но Хессан казался искренним в своей отеческой заботе. Поэтому граф вышел и-за стола, подхватив по пути висящий на спинке кресла меч в ножнах из потертой кожи.

— Хорошо! Я поеду туда сам и во всем разберусь!

На выходе из министерства графа остановили бойцы личной охраны и буквально заставили его облачиться в доспехи и надеть шлем. Только после мер предосторожности отряд из двадцати всадников поскакал по узким улочкам, высекая копытами коней искры из каменной мостовой. Со стороны Старого города отчетливо тянуло гарью, в нескольких местах над крышами поднимались столбы черного дыма.

Дагар прищурился, всматриваясь вперёд. Храм Дастии стоял на самом краю храмового квартала — высокое и изящное здание, похожее на застывшую волну из молочно-белого мрамора. Двенадцать колонн, украшенных гирляндами живых цветов, роз и лилий, поддерживали портик, где в нишах стояли статуи дев-служительниц — по три с каждой стороны от бронзовых дверей. Каждая фигура держала в руках символы богини: прялку судьбы и чашу плодородия.

— Внимание, слева! — внезапно заорал один из охранников.

Бойцы не успели сплотиться вокруг командира — резкий свист прорезал воздух. Сбоку, с крыши дома прилетел арбалетный болт. Удар пришелся Дагару в грудь, но старые доспехи, проверенные в десятках боёв, не подвели и на этот раз — наконечник бессильно отскочил от кирасы, оставив на полированной стали очередную вмятину. Граф даже не вздрогнул в седле, и продолжил движение, увлекая за собой бойцов.

— Переулок справа! — рявкнул скачущий в голове отряда, и несколько стражников тут же рванули в указанном направлении.

Там Дагара поджидали сразу трое стрелков, но, увидев мчащихся прямо на них кавалеристов с обнаженными мечами в руках, убийцы выстрелили не целясь и попытались улизнуть через калитку в заднем дворе, но рухнули уже через десяток шагов с разрубленными головами.

— Серьезно за вас сегодня взялись, ваша милость! — крикнул командиру старший охранник. — Может, повернем?

— Нельзя, Диг! Нужно пробиться к храму! — оскалил зубы граф. — Просто держите строй!

До площади перед храмом на них больше никто не напал. За белоснежным зданием словно перекатывались грязно-серые волны — толпа бунтовщиков, вооружённая чем попало — топорами, молотками, дубинами, — заполнила всё свободное пространство. Они что-то беспрерывно орали, бессмысленно махали своим импровизированным «оружием» и швыряли камни в бойцов Внутренней стражи, выстроившихся в боевой порядок поперек улицы.

Дагар поднял руку, сигнализируя остановиться.

— Где Тукеро? — спросил он у подбежавшего сотника.

— Заходит с фланга, ваша милость! — ухмыльнулся офицер. — Сейчас должен начать… Вот, смотрите!

Из боковой улицы за храмом вдруг густо поперли бунтовщики. Спасаясь от фланговой атаки отряда Тукеро-Поторошителя. Толпа, получив боковое ускорение, закрутилась водоворотами, некоторые люди побежали в переулки. Стражники двинулись вперёд, их алебарды сверкали на солнце. Толпа дрогнула, и начала расползаться на отдельные кучки. Дагар понял, что еще пара минут и, зажатые с двух сторон бунтовщики будут смяты и отброшены назад.

В этот момент по графу выстрелили из-за колонны храма. Болт прилетел прямо в незакрытое забралом шлема лицо. И почти попал в цель, если бы старший охранник не бросился вперед, закрывая собой командира. Стрела со звоном рикошетировала от наплечника.

— Спасибо, Диг, — коротко кивнул Дагар и закричал, привстав на стременах: — Дави их, парни! Пленных не брать!

Стражники, услышав привычную команду, ударили в толпу слитным строем. А бунтовщики, сообразив, что их сейчас просто перережут без суда и следствия, завопив от ужаса, не выдержали и бросились бежать. Не прошло и пяти минут, как площадь перед храмом Дастии была очищена. На разбитой (в поисках метательных снарядов) мостовой остались два десятка тел, раздавленных при бегстве своими же и больше сотни луж крови.

К Дагару быстрым шагом подошел Тукеро.

— Прошу прощения, ваша милость! — стряхивая кровь с лезвия глефы, сказал капитан. — Я не сразу понял степень опасности, взял с собой всего полсотни бойцов. Думал, что эти бунтовщики разбегутся, только увидев нас, как это часто бывало до сегодняшнего утра. Но толпу кто-то накачивал, я видел множество крикунов, подзадоривающих этих уродов. Пришлось стянуть сюда почти всю Внутреннюю стражу.

— А что с заложницами? — спросил Дагар. — Где они?

— В храме светлой Дастии! — показал рукой сотник. — Мы хотели сломать дверь, и ворваться внутрь, но тут из окна высунулась какая-то замотанная черной тряпкой морда. Эта сволочь пообещала, что зарежет всех захваченных девиц и начнет выбрасывать на площадь их головы.

— Тукеро, осмотри здание храма по периметру, найди все двери и окна, пригодные для штурма! — скомандовал граф. — Расставь бойцов, но без команды не начинай!

Капитан кивнул и быстро ушел.

— Диг, сходи к храму и спроси у тех, кто в нем засел: чего они хотят?

Старший охранник бесстрашно двинулся прямо к дверям, игнорируя маячившие в окнах арбалеты.

— Они требуют переговорщика, — доложил он, вернувшись через пару минут. — Говорят, что только с вами, ваша милость, будут условия обсуждать.

Дагар сжал зубы.

— Это ловушка!

— Тогда не ходите, ваша милость! — сказал подошедший Тукеро. — Дайте мне команду — мы покрошим этих негодяев на кусочки.