Железный аргумент (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

— Нет! — Дагар снял шлем, передал его одному из бойцов. — Обманем их! Я пойду и отвлеку их. Попытаюсь зайти в здание и там прикрыть заложниц. А ты… — он наклонился к уху Тукеро, — начинай общий штурм, как только я окажусь внутри!

Тукеро кивнул, и злобно усмехнулся.

— Понял. Всё сделаем в лучшем виде, ваша милость!

Дагар неторопливо, давая своим бойцам выйти на исходные рубежи для атаки, пошел к храму. Уговаривать бунтовщиков впустить его, не понадобилось — двери распахнулись, как только граф подошел. Глубоко вздохнув, Дагар поправил оружие на поясе и переступил порог.

Воздух здесь был густым от смеси целого букета запахов — прокисшего мужского пота, женского парфюма, крови, оружейной смазки. В полумраке у входа стояли люди в чёрных масках. Их глаза, видимые сквозь прорези, блестели, как у голодных псов.

— Где заложницы? — спросил Дагар, не повышая голоса.

— Ах, граф такой нетерпеливый, — раздался насмешливый голос.

Один из бунтовщиков шагнул вперёд. Его маска была изысканнее других — чёрный бархат с серебряной вышивкой. Но Дагар сразу узнал его — по жеманному голосу и накрашенным, как у гулящей девки, ресницам. Главарем оказался дворянин из свиты Хессана. А это означало, что вся эта история с бунтом и похищением благородных девиц — операция герцога.

Подручный Хессана звонко засмеялся, и бросился вперёд, занося топор. Дагар едва успел увернуться, машинально отметив, что топор не боевой, а мясницкий. Лезвие, мерзко проскрежетав, скользнуло по наручу. Граф, понимая, что махать мечом в такой тесноте не получится, выхватил кинжал. Тут же на него бросились, всем скопом, остальные бунтовщики. Вспыхнула яростная рукопашная. Дагар, хоть и был немолод, являлся опытным бойцом, и ловко парировал удары. А враги только мешали друг другу.

С начала схватки не прошло и десятка секунд, как в храм со всех сторон, через окна и двери, ворвались воины Внутренней стражи в черных доспехах. Бунтовщики были убиты почти мгновенно.

Дагар убрал кинжал в ножны и пошел в главный зал. В его центре, у подножия статуи светлой богини Дастии, прямо на холодном каменном полу сидели девушки. Их тонкие ритуальные туники, почти прозрачные, были мокрыми от пота, обтягивая стройные тела. Глаза у всех — широкие, полные ужаса.

— Вы свободны! — сказал Дагар, подходя ближе.

— Спасибо, ваша светлость… Вы такой милашка! — радостно закричала Паулетта, первой бросившись на шею графа. Остальные девушки последовали за ней, обнимая своего спасителя, целуя руки, наперебой благодаря. Одна из них — маленькая, хрупкая, с каштановыми волосами — вдруг как-то неестественно взмахнула рукой.

Острая боль пронзила его бок. Дагар отшатнулся и, увидев в её руке маленький кинжал, уже красный от крови, понял — она ударила его в незащищенное доспехами место — в подмышечную впадину.

Девушка грустно улыбнулась и сказала:

— Простите…

А потом одним движением перерезала себе горло.

— Это моя новенькая служанка! Она… она обезумела! — завизжала Паулетта.

Дагар схватился за рану. Кровь сочилась сквозь пальцы, тёплая, липкая. Перед глазами всё поплыло, последнее, что он увидел — лицо подхватившего его Тукеро.

Часть 3

Глава 4

Камин потрескивал, отбрасывая блики на стены кабинета, уставленные книгами. Архун разлил по бокалам еще коньяку, его длинные пальцы с аккуратно подстриженными ногтями ловко управлялись с бутылкой и снифтерами.

— Ну что, Яр, — он откинулся в кресле, поправив манжеты белой рубашки. — Тебе, наверное, интересно, почему я тебя позвал?

Ярослав медленно вращал бокал в руках, наблюдая, как янтарная жидкость оставляет маслянистые следы на стекле.

— Если честно, мне интереснее другое. Как ты умудряешься в этой глуши получать пятидесятилетний арманьяк? Или у тебя тут целый винный погреб под скалой?

Архун рассмеялся, его глаза задорно, как у мальчишки, сверкнули.

— Магия, дорогой мой. Не та грубая сила, которой пользуются деревенские колдуны, а настоящее искусство. — Он щелкнул пальцами, и в воздухе появилась прозрачная сфера, внутри которой клубился дым. — Пространственные порталы. Я могу скопировать из других миров любую вещь — от бутылки алкоголя до целых библиотек. Я люблю жизнь во всех ее проявлениях — вкусная еда и напитки, красивые женщины…

— Удобно, — хмыкнул Ярослав. — Бросил бабу с ребенком и наслаждаешься жизнью?

— О, так ты успел пообщаться с моей бывшей женой? — Архун приподнял бровь, его лицо на мгновение исказилось гримасой боли, но тут же вернулось к прежней беззаботности. — Ну, и что она тебе наговорила? Что я «циничная сволочь» и «бросил ее»?

— Примерно так.

— Классика! — Архун махнул рукой. — Она всегда была склонна к мелодраматизму! Но, между нами, это она ушла, когда я отказался превратить наш брак в вечную трагедию.

Ярослав промолчал, давая ему продолжить.

— Ладно, проехали… — Архун поставил бокал на стол. — Ты же встречал Карса?

— Твоего наследника? Встречал… — Ярослав замер с бокалом у губ.

— Биологического сына, если быть точным. — Архун снова потянулся к бутылке, но передумал. — Когда-то я думал, что он унаследует мои знания, продолжит мои исследования. Но он выбрал другой путь. О, не волнуйся, я не собираюсь мстить. Напротив, должен сказать спасибо. Карс давно стал… проблемой. Его идеи о мировом господстве вышли далеко за рамки разумного.

— Ты же сам его таким воспитал! — сказал Ярослав.

— Его воспитанием занималась мать, — лицо Архуна исказила новая гримаса боли. Он все-таки налил себе и опрокинул бокал одним глотком. — После того как она ушла, он… изменился. Ты, в предложенных обстоятельствах, действовал предельно жестко, но, в принципе, правильно, однако смерть Карса создала вакуум. А природа, как известно, пустоты не терпит. Уже появился новый претендент на титул бога войны. Куда более опасный!

— Вот это поворот! — ошарашенно сказал Ярослав. — И кто это?

— Нынешний правитель королевства Валта — Калгар!

— Погоди-ка… Но я с ним встречался! — вскинул голову Ярослав. — Он же простой человек, к тому же показавшийся мне довольно адекватным! Как он может стать богом войны?

— Что ты вообще знаешь о богах? — горько спросил Архун. — Ты знаешь, что мы все когда-то были «простыми людьми»? К тому же Калгар — не обычный человек, а перерожденный, как ты! Женушка, мать ее за ногу, постаралась, дура!

— И ты считаешь, что Калгар рано или поздно вылезет из своей норы и начнёт… Что он может сделать? Захватить прибрежные королевства? И что дальше? Там ни людей, ни ресурсов!

— Беда в том, что у Калгара, после осознания перерождения, возникла абсолютно человеконенавистническая идея: он считает, что разумная жизнь — это ошибка Создателя, бесконечный цикл страданий. Инфекционная болезнь, передающаяся половым путем от поколения к поколению. И что единственный способ избавить мир от этой заразы — сжечь его! Вместе со всеми людьми! — Архун помотал головой. — И, в отличие от Карса, он обладает чудовищным военным опытом, поэтому сможет, используя любые доступные ресурсы, добиться своей цели!

Ярослав молча допил коньяк и поставил бокал на столик.

— И при чем тут я? Почему ты сам его не остановишь? У тебя же есть боевые монахи. Фарис и его парни выглядят довольно умелыми воинами!

Архун медленно поднял глаза. В них плескалась тоска.

— Я — бог жизни, Ярослав. Не смерти. Моя сила… она для созидания. Не для разрушения. Я против бессмысленных смертей. Но если Калгар начнет войну — погибнут сотни тысяч.

— То есть, ты хочешь, чтобы я сделал грязную работу за тебя?

Архун растянул губы в неприятной улыбке, перекосившей его красивое лицо.

— Ты ведь уже убил одного бога. Что тебе стоит убить второго?

Ярослав замер. В его груди что-то кольнуло — то ли гнев, то ли осознание того, что его снова используют.

— Ты хитрая сволочь, — наконец пробормотал он.

— Это комплимент?

— Нет. Констатация факта.