Сошествие в Аид (ЛП) - Райли Хейзел

Разворачиваю и перечитываю несколько раз. Морщу лоб и оглядываюсь: коридоры пусты. Тишина такая, что слышно, как бьётся моё сердце.

— Что за хрень? — выдыхаю.

Читаю снова и снова, пока не понимаю, что фразу теперь не выбить из памяти.

Не беспокойся о фигурах, которые видишь на игровой доске.

Беспокойся о тех, кого ты считаешь вне игры.

Я сминаю листок и прячу в карман. Мне нужен кофе и разговор с братьями. Не дело — чтобы Хейвен проснулась и обнаружила эту тупость у дверей.

Но стоит мне повернуться к выходу, как ощущение взгляда прожигает спину. Точно так же, как месяц назад, в саду, когда мы с Хейвен грызлись из-за моих Игр.

Я поднимаю голову к боковой двери, через которую вошёл, — в конце коридора. Там стоит кто-то и смотрит на меня, но я не успеваю ни шагнуть, ни рассмотреть хоть что-нибудь — силуэт исчезает в миг. Я успеваю понять одно: это явно был парень.

Чего, чёрт побери, он хочет от Хейвен?

Глава 20

Предательство Дафны

Купидон пустил в Аполлона стрелу, что заставила его влюбиться в Дафну. Он сделал это в отместку за насмешку, после того как Аполлон убил змея Пифона. Купидон поразил Аполлона золотой стрелой, а Дафну — свинцовой, той, что несла в себе силу отвергать любовь.

Я бросаю взгляд на Лиама и едва удерживаюсь, чтобы не зарычать. Перси замечает моё состояние и беззвучно смеётся, пожимая плечами. Губами он шепчет: «Что поделаешь?»

Дать ему в морду — вот что я хочу сделать.

С того момента, как мы уселись за стол в библиотеке, Лиам не переставал жевать жвачку самым мерзким и раздражающим образом. Мы сидим здесь уже час. Вкус наверняка давно выветрился. Он что, не может её выплюнуть и дать мне покой?

Я пытаюсь сосредоточиться на листах перед собой. Я на первом курсе, а Лиам, будучи на втором, уже сдал эти экзамены, и вот он «великодушно» поделился со мной конспектами. В теории это могло показаться милым жестом. Так я и подумала вначале. Но потом открыла тетрадь.

Ожидать чего-то приличного от Лиама — моя ошибка. Но и у него должен быть предел. На первой странице, чёрными чернилами и вполне разборчивым почерком, кое-какие буквы выделены красным. Если читать их по порядку, выходит: «ты красивая». На следующей — та же схема, только уже «ты модная». И так до бесконечности. Каждая страница с новым «комплиментом».

Я поднимаю глаза на Лиама — и он уже смотрит на меня. Указывает на тетрадь, потом на себя, будто сомнений в авторстве быть не может.

Я выдавливаю кривую улыбку. Он пробует подмигнуть… и закрывает оба глаза разом.

Вздыхаю и раскрываю учебник. Мне нужна передышка от его «конспектов». В тот же миг изящные пальцы Перси подсовывают под нос записку.

Можно попробовать его напугать. Вдруг жвачка в горле застрянет.

Я прыскаю, приглушая смех, Перси вторит мне. Лиам смотрит на нас с хмурым лбом.

— Что смешного? Тоже хочу ржать, скажите, — шепчет он.

— Ничего, Лиам, — отвечает Перси, сразу становясь серьёзным. — Ты уверен, что твоя жвачка ещё со вкусом? Может, пора выплюнуть?

Лиам жует с особым усердием, задумывается. Потом кивает, отрывает кусок бумаги и заворачивает в него жвачку. Я едва радуюсь маленькой победе, как он достаёт новый яркий пакетик и засовывает свежую пластинку в рот.

— Спасибо, бро.

Улыбка Перси каменеет.

— Да не за что.

Я проверяю телефон. Новых сообщений нет.

Ну вот.

Нет новых сообщений от Хайдеса. В моё оправдание скажу: я жду его, потому что он пропал. В пятницу вечером мы попрощались, Аполлон проводил меня до комнаты — и всё. Исчез. Ни на кампусе, ни в кафетерии. Прошло два дня. Сегодня понедельник. У него должны быть занятия. И всё равно пусто. Понятия не имею, где он.

Я спросила у Гермеса, не заболел ли он, не угодил ли в больницу. Гермес отмахнулся: «У него дела вне Йеля». И добавил только комплимент в адрес моего обтягивающего свитера, который, по его словам, «отлично подчёркивал грудь». А напоследок ещё и заметил: «Жаль, что Хайдес это пропускает».

Смотрю на часы. Уже за одиннадцать вечера. В понедельник, ноябрь. До моего дня рождения — час. Ньют злится на меня, и я торчу в библиотеке под предлогом «занятий», лишь бы быть от него подальше. Могло быть хуже?

Я же выиграла Игры Афины. И что теперь? Она поняла, что мы жульничали? Победа не засчитывается, потому что вмешался Аполлон? Что ждать? Говорят, полагается приз. Но какой?

Я театрально фыркаю, и двое студентов за соседним столом оборачиваются. Разблокирую телефон и открываю чат с Хайдесом. Начинаю печатать:

У тебя всё нормально?

Стираю. Слишком заботливо.

Ты пошёл яблоки собирать?

Стираю снова.

Слушай, знаю, что это не моё дело и я, наверное, последняя, кого ты хочешь видеть или слышать, но куда ты пропал? Тебе лучше? Ты болен? Прости. Это всё из-за меня.

Смотрю на сообщение. Я выгляжу отчаянной. Прикусываю губу, палец зависает над кнопкой «отправить». Что делать? Жать? Стереть? Переделать? Да, переделать.

Удаляю всё в миллионный раз и набираю короткое:

Привет. Ты где?

Я почти нажимаю «отправить», когда за спиной раздаётся:

— Здесь.

Каждая мышца в моём теле замирает. Чувствую дыхание у себя на шее. Стоит лишь повернуть голову влево — и я встречаю взгляд Хайдеса, склонившегося надо мной и смотрящего в экран моего телефона.

— Кажется, у меня сердечный приступ, — шепчу.

Шрам на его лице изгибается в такт улыбке.

— Ты волнуешься за меня? Миленько. Учитывая, что я получил по полной, чтобы прикрыть твою задницу.

Я не шевелюсь. Он опирается рукой о стол и поворачивается, и наши глаза встречаются. В его взгляде нет ни капли обиды.

— Не обязательно было так пугать, — шепчу.

— Искала меня. Вот я. Разве не забавно, как работает судьба?

Один из библиотекарей — пожилой лысоватый мужчина — шикнул на него. Хайдес закатил глаза и сделал вид, что всё в порядке.

Я отвожу взгляд от его серых глаз и цепляюсь за Лиама. Тот сидит белый как мел, его стандартная реакция на появление Хайдеса. Тот, нарочно провоцируя, приветствует его лёгким кивком.

— Нам нужно поговорить, — шепчет он мне на ухо. Холодок пробегает по позвоночнику и застревает у самого основания шеи. — Отойдём на минуту.

— Ладно. Но сначала ответь на вопрос.

— Валяй.

— Ты прочитал сообщение, которое я собиралась тебе отправить?

— Какое из многих?

Я заливаюсь краской.

— Сколько времени ты уже стоял у меня за спиной и подглядывал? — выпаливаю слишком громко. В панике зажимаю рот ладонью. Чувствую на себе взгляды Перси и Лиама.

Хайдес выпрямляется с самодовольной ухмылкой:

— Достаточно, чтобы увидеть, сколько раз ты всё стирала и писала заново, Хейвен. — Он цокает языком, как строгий отец. — Хейвен, ты что, влюбилась в меня? Ведёшь себя как тринадцатилетняя с гормональным взрывом.

Я его игнорирую и резко встаю, стараясь не заскрипеть стулом. Обращаюсь к Перси и Лиаму:

— Я сейчас вернусь, не переживайте.

Перси уже открывает рот, чтобы возразить, но Хайдес вмешивается:

— Она сказала, что вернётся.

Они переглядываются так долго, что мне становится неловко. Лиам нервно чешет подбородок.

Я хватаю Хайдеса за предплечье и тяну:

— Пошли, Дива. Этот обмен взглядами — цирк какой-то.

Он не сопротивляется, наоборот, даёт себя увлечь и смотрит только на меня. Явно забавляется.

— В конце концов, он же не виноват. Трудно не глазеть на меня. — Указывает на своё лицо свободной рукой.

Я снова его игнорирую и быстро шагаю вперёд. Все косо глядят, прячась за видимостью прилежного чтения. Ещё до того, как я успеваю дойти до двери, Хайдес толкает меня в сторону, и мы оказываемся меж двух стеллажей, плотно набитых книгами.

— Ты что… — начинаю возмущаться.