Сошествие в Аид (ЛП) - Райли Хейзел

Я молча смотрю ему вслед. Обычно, когда у человека день рождения, ему говорят «поздравляю». Меня так учили. Похоже, для Хайдеса понятие новое. Великолепно.

Я отряхиваюсь от глупого разочарования — да какая разница, что он меня не поздравил, — и широкими шагами иду за своими вещами, чтобы вернуться в комнату. Но стоит мне выйти из-за стеллажей, как передо мной — из ниоткуда — возникает Аполлон.

Я прижимаю ладонь к сердцу и глушу вскрик. Аполлон тоже вздрагивает, но тут же берёт себя в руки. Теперь он развеселился:

— Прости.

— Господи, — бормочу. — Минус десять лет жизни.

— Извини, пугать не хотел.

— Ничего.

Я пытаюсь его обойти, но Аполлон смещается и преграждает путь:

— Мне нужно с тобой поговорить.

И ему тоже? Что это за вечер такой — всем Братьям Яблока срочно надо со мной поговорить?

— Если это про бой и про то, что ваши родители хотят его повторить, — я уже в курсе. Хайдес только что ушёл. Не поздравив меня с днём рождения, кстати. — Не знаю, зачем добавляю последнее.

Аполлон приоткрывает рот, потом закрывает. Хмурится:

— У тебя сегодня день рождения?

— Да. А ответ твоего брата был: «Плевать». Серьёзно, что с ним не так?

Он улыбается — будто знает то, чего не знаю я:

— Случайно так вышло, что сегодня ещё и день рождения Хайдеса.

Окей. Вот этого я точно не ожидала. Делить дату рождения с Хайдесом — раздражающая случайность.

— Великолепно. Теперь уж точно будет паршивый праздник.

Он скрещивает руки на груди. На нём белый свитер, плотно облегающий широкие плечи; рукава закатаны до локтей, и видны татуировки, опоясывающие предплечья.

— Почему ты так говоришь? У тебя есть друзья и брат. Отпразднуешь с ними, верно?

У меня срывается нервный смешок:

— Ага, конечно. Брат злится за то, что я полезла в игры Афины. Джек торчит с ним и пытается его остудить. Я далеко от дома и от единственного родителя, что у меня остался. Я в хвосте учёбы — настолько, что Лиам дал свои конспекты, но они набиты бредом. Мне снова предстоит драться с твоим братом, который лупит груши без перчаток. Пол-Йеля знает меня как девчонку, оставшуюся без лифчика перед Хайдесом в театре. Плюс тут шастает кто-то, кто оставляет мне загадки и прозрачные угрозы. — Я шумно втягиваю воздух. — А последние деньги на карте я спущу на два пакета прокладок. Единственный плюс — поездка в Грецию, пожалуй.

Когда я заканчиваю этот монолог, Аполлон, кажется, не знает, что ответить — и я его понимаю. Я только что вывалила на него всю фрустрацию, хотя мы и не настолько близки.

Но одно ясно: вместо того чтобы пялиться на меня, как на мифическое животное, он мог бы просто попрощаться и уйти. Вместо этого он смотрит поверх моего плеча — похоже, на стол, где сидят Перси и Лиам.

— У тебя есть час? — спрашивает он.

— Что?

— Пойдём со мной. — Хотя в конце нет вопросительной интонации, это не звучит как приказ. Аполлон холодноват, но вежлив.

Я прикусываю губу до металлического вкуса:

— Куда?

Аполлон уже разворачивается ко мне спиной, уверенный, что я пойду.

— Хейвен, тебе никогда не говорили, что иногда стоит меньше спрашивать и больше слушать?

— Говорили, — бурчу. — Твой брат Хайдес.

Библиотеку как раз закрывают, но я показываю Перси и Лиаму, чтобы забрали мои вещи — и надеюсь, что они не настучат Ньюту, будто я разгуливаю по колледжу с Лайвли. Я следую за Аполлоном к выходу.

В отличие от Хайдеса, Аполлон не подстраивается под мой шаг. Его длинные стройные ноги несут его быстро и уверенно, а мне приходится почти бежать.

Мы входим в крыло Йеля, где находится и театр. Проходим мимо лаборатории по химии и комнаты книжного клуба. У меня есть догадка — и она подтверждается, когда Аполлон распахивает дверь кулинарного клуба, где он — руководитель.

Он щёлкает выключателем у двери: четыре лампы вспыхивают над чёрным железным столом, уставленным мисками и инструментами. В четырёх метрах за ним — огромная духовка.

— Итак, — нарушаю тишину. — Что мы здесь делаем?

С тех пор как Лиззи сказала, что Аполлон возглавляет кулинарный клуб, я периодически представляю, как он месит тесто длинными пальцами и красивыми руками. Не думала, что увижу это вживую. Ну… я пыталась его подглядеть как-то днём, но мимо прошёл препод и выгнал меня. Надеюсь, Аполлон об этом не узнал.

Аполлон надевает белый фартук. Потом берёт второй и протягивает мне:

— Печём торт на день рождения. Казалось бы, очевидно.

Я уставляюсь на фартук в руках:

— Для меня?

— А для кого же ещё?

Ну мало ли — для Хайдеса? Хотя он скорее швырнёт именинный торт в дарителя, чем примет его.

— Аполлон, не знаю, зачем ты это делаешь, но не обязательно. Честно.

Он меня не слушает. Вынимает фартук из моих рук — и первая мысль: о, так быстро получилось его отговорить. Но нет: он оказывается у меня за спиной и надевает фартук на меня. Ладони опускаются к пояснице и чуть скользят вверх, завязывая ленты.

— Не жмёт? — глухо мурлычет он.

— Н-нет, — запинаюсь.

Следующие полчаса я помогаю Аполлону с ингредиентами и подготовкой. Мы растапливаем тёмный шоколад на водяной бане и даём ему остыть. Не знаю, для чего это, но доверяю ему и не лезу с вопросами. Пока шоколад охлаждается, Аполлон ставит меня взбивать венчиками сливочное масло с сахаром. Он внимательно следит за тем, что у меня получается, кладёт ладонь мне на плечо — мол, хватит. Разбивает два яйца и забирает у меня венчик.

— Дальше сам.

Волосы у него стянуты в низкий пучок; верхний свет ложится на лицо, и он выглядит буквально ангелом. Губы цвета вишни вытянуты в прямую линию от сосредоточенности. Длинные густые коричневые ресницы обрамляют зелёные радужки. Каждое движение — мягкое, точное; в нём такая выученная грация, что и не подумаешь увязать её с банальной шоколадной шарлоткой. Он настолько красив, что никакое описание ему не подстать. Настолько красив, что даже обидно за него: он никогда не увидит себя так, как видим его мы.

— Хейвен? — выводит меня из транса. — Всё окей?

Я вздрагиваю и отвожу взгляд. Не заметила, как перешла в режим «жутковатого наблюдателя».

— Прости. Думала, какой ты красивый.

Чёрт.

Аполлон замирает, венчик всё ещё в миске с тестом, теперь уже тёмно-коричневым — он добавил растопленный шоколад.

— А. Спасибо, наверное.

— Пожалуйста. — Я же ничего такого не сказала. Просто комплимент.

Мы замолкаем. Аполлон переливает тесто в форму и отправляет в духовку. Моет руки, вытирает их о фартук.

— Сорок минут — и готово.

Сорок? Сорок минут?! Это слишком много. Особенно — наедине с Аполлоном. С Аполлоном, который и двух секунд зрительного контакта не выдерживает. Пахнет бедой.

— Ладно… — начинаю. — Мне нужно бояться ваших родителей?

По тому, как напрягается его тело, понимаю: это последнее, о чём стоило спрашивать.

— Эм.

— «Эм»?

Он пожимает плечами. Ну спасибо за развёрнутый ответ, Аполлон. Вообще-то моя любознательность тут более чем уместна. Хочу понимать, во что я вляпываюсь.

Вздыхаю:

— Полагаю, да. Надеюсь, тренировки с Хайдесом пригодятся.

Он дёргает головой:

— С Хайдесом?

Я мну паузу. Что я ляпнула?

— Да. Он будет меня тренировать. Я сказала, что идея так себе, но выбора у меня нет. Да и выбора у меня, кажется, вообще нет.

— Мои родители… — он обрывается. Продолжает через миг: — Мои родители прямо потребовали, чтобы тебя подготовили к повтору игры. И Хайдес, и я.

— Ты? Хайдес мне не говорил.

Аполлон склоняет голову, и, хотя волосы собраны, длинные пряди не в силах спрятать улыбку, которой тронулись его губы:

— Тренировать будем оба, Хейвен. Надеясь, что в этот раз всё пройдёт правильно.

Он мгновенно жалеет о сказанном. И слишком поздно делать вид, что я не услышала.

— «В этот раз»? Это как?

— Никак, — отходит на пару шагов, моментально снова становясь холодным и отстранённым, как умеет.