Жена светлейшего князя (СИ) - Деева Лина

Однако я почти испуганно мотнула головой: нет-нет, не нужно отдыхать, иначе расплачусь! — и тут же охнула, когда картинка перед глазами закачалась туда-сюда.

«Ты уверена?» — в тоне спутницы слышалось неприкрытое сомнение.

— Уверена. — И откуда только во мне взялось это упрямство?

«Ну хорошо, — уступила Первая Дева. — Обопрись на меня».

Она помогла мне встать, однако когда я справилась с новым приступом головокружения, заметила: «Знаешь, дитя, давай на этом завершим нашу прогулку. Я, кажется, переоценила твои силы, за что прошу у тебя прощения. Надо было ещё повременить»

— Да всё в порядке, — пробормотала я. И тем не менее не стала противиться, когда меня, аккуратно поддерживая за талию, повели назад к комнате с камином. Там спутница помогла мне сменить платье на привычную ночную сорочку, и я с усталым вздохом улеглась в постель.

«Поспи, — Дева мягко погладила меня по волосам. — А я ещё посижу здесь, с тобой. На всякий случай».

Не прекословя, я сомкнула веки, и последней моей мыслью стала надежда: может, теперь моё возвращение в замок ещё отложится?

Глава 7

Солнечное пятно сползло с ковра, готовясь перебраться на стену. Обычно в это время приходил Геллерт, но сегодня он был занят.

«И к лучшему».

Мысли ворочались тяжёлыми валунами.

«Кто я такая?»

Кристин де Вальде? Крис из сна?

«Может, я просто сошла с ума?»

И в безумии считаю себя чужачкой, потому что больше всего на свете боюсь быть женой светлейшего князя.

«Надо постараться вспомнить…»

Нет!

Я сжалась от сильного приступа мигрени.

Нет, не надо — там страшно, опасно, больно! Не ходи туда, тебя разорвут чудовища прошлого!

Меня бросило в жар, желудок взбунтовался, грозя выплеснуться желчью. Я тихонько заскулила, и в тот же миг дверь комнаты отворилась. Прошелестели шаги, и на мою разламывающуюся изнутри голову легла нежная ладонь.

«Не стоило мне уходить, да, дитя?»

Ласковый голос и блаженно прохладный поток силы усмиряли муку, отчего каждый новый вдох получалось делать легче.

«Сейчас принесут отвар, чтобы приступов больше не повторялось».

— Спасибо, — ответ прозвучал так слабо, что я едва себя услышала.

«Не за что, дитя. — Ладонь исчезла, забрав с собой остатки боли и дурноты. — Надо было сразу напоить тебя им, а не рассчитывать, что для восстановления будет достаточно одного сна».

В комнату бесшумно вошла девушка с серебряным кубком, и Первая Дева помогла мне приподняться. Предупредила: «Вкус будет ужасный», — и после первого же глотка я всей душой с ней согласилась. Такой мерзкой вяжущей горечи мне ещё не доводилось пробовать.

И всё же я влила в себя лекарство, хотя в конце меня чуть не стошнило. Со вздохом облегчения улеглась на подушки и вдруг вспомнила мысль, с которой засыпала в прошлый раз.

— Скажите, — часть меня поморщилась на детскость задуманного вопроса, но отступать было поздно, — раз уж я так медленно поправляюсь, может, мне надо побыть здесь подольше?

Взгляд Первой Девы наполнился сочувствием.

«Мне жаль, дитя, но нет. Возможно, твоё выздоровление затягивается именно потому, что ты здесь. Князь хочет забрать тебя послезавтра, и я, пожалуй, с ним соглашусь».

— Послезавтра? — у меня упало сердце.

«Всё будет в порядке», — Дева ободряюще пожала мои ледяные пальцы. Однако я не собиралась отступать.

— Но почему вы решили, будто это место плохо влияет на моё здоровье? Мне здесь очень хорошо!

«Я рада, дитя, — улыбнулась собеседница. — Но, видишь ли, — она замолчала, будто подбирая слова, — ты и раньше была чувствительна к проявлениям Искусства. А Храм — воплощение и проводник силы Источника. Пусть ты не замечаешь этого, но твой жизненный Узор постоянно испытывает её давление. У тех, кто склонен к Искусству, Узор способен впитывать эту энергию. У тех, кто совершенно глух, — отражает её, подобно зеркалу. А тебя, похоже, она разрушает. Медленно, но неотвратимо».

И хотя в словах Девы не чувствовалось лжи, я всё равно преисполнилась недоверия.

— А как же тогда у вас с Геллертом получалось лечить меня этим вашим Искусством?

«Князь тебя лечил? — нахмурилась собеседница, уходя от темы. — Когда?»

Я остро пожалела, что решила влезть в спор, и подумав: «Надеюсь, я не сильно подвела Геллерта», призналась:

— На следующий день после ночи с кошмаром. Ну, о свадьбе. Мне стало нехорошо, когда мы заговорили о моём отце.

«Понятно, — к Первой Деве вернулась безмятежность. — Боюсь, в такие моменты мы исцеляем одно, калеча другое. Потому впредь я постараюсь не пользоваться Искусством при тебе и попрошу о том же князя. Хвала Источнику, целебные отвары действуют не хуже, хоть и медленнее».

Я отвела глаза.

«Ну почему я такая дефективная?»

Какая?

Снова чудное слово, и ответом на него — тупой удар боли в висок.

«Ещё помогает сон, — тем временем продолжала Дева, — или просто бездумный покой. Поэтому отдыхай и ни о чём не тревожься. Я буду рядом».

Я тихонько вздохнула и завозилась под одеялом, пряча этот вздох. Кто будет рядом со мною в замке, о котором я ничего не помню, среди чужих, равнодушных, а может, и недобрых людей? Геллерт, к которому я не знаю, что чувствовать?

Не хочу. Никуда не хочу уезжать.

Однако день спустя я покорно выпила последнюю порцию целебного отвара и надела лавандовое платье.

— Вы готовы? — из вежливости спросил Геллерт, и я с трудом удержалась от горькой усмешки.

— Готова.

Оперлась на его заботливо предложенную руку, но, выходя из комнаты, всё-таки бросила тоскливый взгляд назад.

Больше в эту тихую гавань мне не вернуться.

Мы шли через фантастически прекрасные залы и галереи Храма, однако я старалась особенно не крутить головой. Кто знает, какая мелочь может спровоцировать приступ? Ведь как бы мне ни хотелось остаться, страх новой боли перевешивал это желание.

Но вот мы миновали последний коридор, короткий и полутёмный, и оказались снаружи.

Солнце только вставало, и на траве алмазно блестела роса, и воздух был напоен дивными запахами.

— Как прекрасно! — выдохнула я, позабыв о тревогах. И будто отвечая мне, из поднебесья послышалась торжествующая птичья трель.

«Вот видишь, дитя, — в голосе провожавшей нас Первой Девы слышалась добродушная улыбка, — большой мир не так уж страшен».

Я потупилась, чувствуя, как к щекам прилила кровь.

— Вижу.

Дева приблизилась, ласково обняла, посреди лета окутав запахом талого снега и чистой воды, и повторила уже говорённое раньше: «Всё будет в порядке. Твой муж об этом позаботится».

Мой муж. Банальное сочетание слов, но у меня резко пересохло в горле, а сердце ускорилось. И чтобы отвлечься я поторопилась спросить:

— Мы ведь ещё увидимся?

«Конечно, — пообещала Первая Дева. — Я непременно навещу тебя в замке».

Показалось, или стоявший рядом Геллерт тихо хмыкнул? А Дева, отступив, сказала ему: «Береги её, князь».

И мне: «До свидания, дитя».

— До свидания, — эхом повторила я.

А Геллерт в свою очередь ответил:

— Непременно.

Подвёл меня к паланкину, рядом с которым нас терпеливо ждали четверо слуг, и помог устроиться под его кисейным пологом. Повинуясь жесту, слуги подняли паланкин на плечи — чувство дежавю кольнуло в сердце иглой — и двинулись прочь от серых храмовых стен.

Унося меня в неизвестность будущего.

Глава 8

К долине Источника, как назвал Геллерт наше место назначения, мы подошли почти в полдень. Вернее, подошли нёсшие паланкин слуги, а сам Геллерт подъехал на крупном вороном жеребце, которому явно не нравилось, что приходится выступать шагом, а не скакать.

Выраставший из серебристо-серых скал замок был величественно прекрасен, в точности, как в моём видении. Только радуги не танцевали над его острыми шпилями, но ведь сейчас царило лето, а не зима. И пока наша маленькая компания двигалась по серой ленте тракта, я не сводила с замка глаз, одновременно и восхищаясь мастерством зодчих, и нервничая от смутных предчувствий.