Драгоценная дочь падшего семейства (СИ) - Джейкобс Хэйли

– Ш-ш-ш, – кладу пальцы на губы мужчины и отвечаю с улыбкой. – Ты тоже замечательный. Я сама тебя выбрала. Понимаешь? Такого какой ты есть. Со всеми плюсами и минусами. Неразговорчивого и упрямого, загадочного и сложного. Во мне тоже полно недостатков. Никто не совершенен.

Некоторое время мы молчим.

Солнечные блики пляшут на деревянном полу в этой темной полупустой комнате.

– Смотри, – произносит Джон, указывая на одну из полос. – Как будто кто-то картины рисует.

Я улыбаюсь. Он может видеть красоту в таких мелочах.

– Даже в темноте есть место для света.

Именно такие моменты напоминают о том, что даже в самых сложных ситуациях есть место для надежды и поддержки.

– Кто довел тебя до такого состояния? Почему? – спрашиваю снова, не желая оставлять эту тему.

– Ты ведь примерно догадалась, кто именно мой наниматель? – отвечает мужчина вопросом на вопрос.

Догадалась? О чем он? Джон сказал только, что его наняли наблюдать изнутри за делами моей семьи, потому что Саймон узнал правду о своем происхождении и представлял собой неразорвавшуюся готовую детонировать в любой момент бомбу, а Тиффани тогда еще была его официальной невестой, что привлекало к нашему семейству внимание.

А.

Понятно.

Кто еще мог знать о том, что Саймон узнал о своем происхождении.

– Это король?

Джонатан выдавливает смешок и сразу же шипит сквозь зубы от боли:

– Можно и так сказать. Он действует через доверенных лиц. Не думай, что я настолько важная шишка, чтобы отчитываться его величеству лично. Корона неплохо платит, да и выбора особо не было отказаться. Такие люди как я не имеют права решать, делают то, что приказали власть имущие либо оказываются в безымянной могиле.

– Не понимаю, – тяну медленно. – Разве во дворце мало прислуги? Зачем искать кого-то со стороны?

– Меньше следов, проще скрыть улики, и…избавиться от провалившего задание или попавшегося не тем людям исполнителя, – поясняет Джон. – Но мое нынешнее состояние – дело рук мне подобных. Люди, работающие на государство и официальную власть, руководствуются совестью. У наемников же ее нет. Но внутри гильдии есть правила. Я посмел пойти против и был за это наказан. Призрак обезумел от желания тебя найти и поквитаться.

Это ведь тот мужчина в пестрых одеждах и маске с перьями у которого я из-под носа стянула предназначенные Фолджеру документы!

– Не бойся. Они не знаю, кто ты. Я ничего им не сказал. Замел все следы. Им тебя не найти.

Меня снова гладят по руке.

– Это… – не знаю то и сказать.

В горле комок вины. Это ведь из-за моих необдуманных действий Джон сейчас в таком ужасном состоянии. Не могу себе представить, какую боль он испытывает.

– Эй, ну ничего.

Еще и утешает меня.

Дурак.

А если бы они не ограничились одним лишь истязанием? Если бы, не получив ответов, решились бы на убийство?

Кусаю губу, стараясь не дать пролиться слезам. В глазах печет. Лицо Джона расплывается перед взором.

– Это ведь моя работа – защищать тебя.

– Прости! Прости меня!

Я даже думала какое-то время, что он предатель! Да как я могла! Как могла вообще допустить подобные мысли! Никто и никогда ради меня так не подставлялся.

– Не делай так больше. Пожалуйста. Не надо ради меня…

– Нет, – упрямиться мужчина. – Я не буду тебе обещать ничего подобного. Один раз, десять, сто…до тех пор, пока я живу, твоя безопасность всегда будет для меня на первом месте. Ты, твоя жизнь – гораздо ценнее моей собственной.

Моргаю, две горячие слезинки падают вниз, на простыню.

– Хорошо…– решаю пока что оставить эту тему в стороне. Иначе я продолжу реветь и этим пугать Джона, что в его состоянии не рекомендуется.

Но пусть не думает, что я не проведу с ним потом профилактическую беседу! Если сильный, не значит, что позволен рисковать собой по любому поводу. Мужчинам тоже нужно поберечься.

– Ричард сказал, что это ты сообщил ему о Саймоне и графе. Зачем это?

– Он бы все равно узнал. Это был вопрос времени. Заметила, как начали сгущаться краски в высших кругах? Фолджер приступил к претворению в жизнь своих планов. Его амбициям можно лишь позавидовать…

Хмурюсь. Мне кажется, здесь есть что-то еще. У Джона должна быть причина серьезнее. Найти Ричарда и прямо сообщить ему подобную информацию, раскрывая перед первым принцем свою личность…

Борьба за власть между фракциями Джонатана никак не касается. Ему ведь на самом деле должно быть безразлично, кто окажется на престоле – Ричард, Саймон или граф Фолджер.

Джон разглядывает мое лицо и слабо улыбается. Понял, что я ему не верю. Мужчина подносит мою руку к своим губам, до сих пор зажатую в его собственной, и запечатывает на ней едва ощутимый поцелуй.

От этого действия и того, как неотрывно продолжают следить за мной потемневший глаза Джона, на щеки наползает краска.

– Пусть я и наемник, работающий на корону, это не гарантирует мне безопасности. Мое положение напоминает нахождение меж молотом и наковальней. Я прекрасно осознаю, что, использовав по назначению, меня могут не пощадить. Слишком много знаю. Чем рисковать, что я могу оказаться в руках врага и выболтать лишнее, проще просто от меня избавиться. Правители далеко не те честные и праведно живущие люди, какими хотят казаться остальным. Одного приказа его величества будет достаточно, чтобы от моего существования ни осталось ни следа.

Тогда почему? Почему несмотря на это, он все еще здесь? Почему не покинул столицу, почему не сбежал, почему не скрылся ото всех прочь…Почему пошел к Ричарду?

– Потому что ты стоишь всех моих усилий, Шарлин. Я хочу идти с тобой рука об руку с гордо поднятой головой. Мы с принцем пришли к соглашению. Это взаимовыгодная сделка.

Конец фразы получается хриплым, после стольких произнесенных вслух слов, Джон закашливается и болезненно хватается за окровавленный бок.

– Уж не знаю, какая такая сделка, – недовольно вырываю руку из его захвата, чтобы встать на ноги, схватиться поудобнее за локоть мужчины и что есть силы потянуть, чтобы поднять его с постели. – Но она точно подождет, пока мы не приведем тебя в порядок. Давай, поднимайся. Поедем к лекарю.

40

– Ты не представляешь, что именно пропустила, сестренка!

Тиффани встречает меня в моей же комнате, лениво развалившись на стуле перед полным подносом еды.

– Подумала, что ты будешь голодной.

Киваю и отворачиваюсь, скрываясь в гардеробной, чтобы переодеться, а заодно и подумать.

Джонатан ведь не единственный, кто заметил перемены в поведении второй леди дома Гарнет. Наверняка и остальные тоже, в той или иной степени что-то подметили.

И Тифф…она не задает вопросов, не требует ответить, куда я так спешно сорвалась из дворца, что делала и почему вернулась позже, чем они. Ничего.

Переодевшись, возвращаюсь в комнату, заняв место напротив Тифф и принимаюсь за еду. Старшая сестра права, я успела проголодаться. Лекарь тщательно обработал все раны Джона, и, несмотря на его возражения, я проводила его домой.

Если то место вообще можно назвать домом. Хотелось сунуть ему денег и заставить остановиться в какой-нибудь гостинице, но я не могла так поступить и не ранить при этом достоинство и гордость этого сильного и упертого мужчины.

Поэтому сразу после возвращения из лечебницы я не ушла. Как получилось, прибралась, сварила на кухне из того, что у него было в закромах котелок супа из наваристой говяжьей косточки, которую купила по пути обратно, и наказала мужчине съест все к моему завтрашнему визиту.

Джонатан в таком состоянии, что сам о себе не может позаботиться. Но ему повезло, у него есть я.

– А-ах, Шарли! Моя дорогая Шарли!

Поднимаю брови, жуя сочное мясное рагу. Внезапное проявление чувств в нашей семье всегда вызывает невольные подозрения.

– Не знаю, благодарила ли я тебя за это или нет, но спасибо! Спасибо тебе, моя милая! Если бы не ты, я бы так и была помолвлена Саймоном.