Он не закончил. Не смог. Просто стоял, тяжело дыша, и по щекам, изборожденным шрамами, текли слезы. Беззвучные, горькие слезы воина, который впервые в жизни столкнулся с врагом, против которого бесполезна любая сила.
— Мне жаль, — начал Сорен, делая шаг вперед, и в его голосе звучало сострадание. — Мне искренне жаль, но просто артефакта недостаточно…
— Заткнись! — рявкнул гном, резко разворачиваясь к магу. И то, что я увидела в его глазах, когда он смотрел на инквизитора, было страшнее ярости. Это была ненависть, выкристаллизовавшаяся за десятилетия, отшлифованная до совершенства. — Именно из-за тебя! Из-за вас всех! Из-за вашей проклятой гордыни!
Он сделал шаг к Сорену, и хотя маг был намного выше, именно гном сейчас выглядел доминирующим, угрожающим.
— Вы уничтожили техномагов! Охотились на них, как на зверей! Сжигали на кострах! Объявили их работу мерзостью и ересью! — каждое слово было ударом молота по наковальне. — А знаешь, для чего они были нужны⁈ Для чего⁈
Сорен молчал, и только напряжение в плечах выдавало, что слова достигают цели.
— Для равновесия! — продолжал Брокен, и голос его стал тише, но от этого не менее страшным. — Стихийная магия часть мира, часть природы. Огонь, вода, земля, воздух — они живут, дышат, растут. Как растение. Как река. Остановить их невозможно, но можно направить, уравновесить. Техномагия была противовесом! Она успокаивала разбушевавшуюся природу, поглощала излишки энергии, давала выход там, где стихии грозили взорваться!
Он махнул рукой в сторону окна, за которым виднелись Железные горы.
— Два века назад техномагов было тысячи! Они жили в каждом городе, в каждой деревне! Создавали свои механизмы, вкладывали в них силу, и эта сила растекалась по миру, как масло по воде, сглаживая острые углы дикой магии! Но потом пришел ваш король-фанатик! Решил, что техномагия — это мерзость перед богами! И началась охота!
Брокен повернулся обратно ко мне, и в его взгляде я увидела не обвинение, а какое-то горькое понимание.
— За пятьдесят лет они выжгли почти всех. Оставшиеся спрятались так глубоко, что их не найти. Перестали творить, перестали создавать. И что же произошло? — он развел руками. — Стихийная магия начала накапливаться! Без противовеса! Без выхода! Как вода в запруде! Два века копилась, росла, давила! И вот — прорвало!
Он ткнул пальцем в пол.
— Землетрясения! Пожары! Наводнения! Это не просто несчастные случаи! Это мир кричит от боли! Это стихии рвутся наружу, потому что больше некому держать их в узде! А вы продолжаете охотиться на последних техномагов, вместо того чтобы встать на колени и молить их о помощи!
Тишина, последовавшая за его словами, была абсолютной. Даже «Ветошкин» на кухне замер, его совок застыл на полпути к куче мусора.
Сорен стоял неподвижно, и я видела, как напряглись его плечи. Он уже знал эту теорию, но одно дело строить гипотезы по древним свиткам и статистике катастроф. И совсем другое — услышать обвинение из уст гнома, чья семья погребена под завалами.
— Я знаю, — тихо сказал маг, и в голосе его звучала такая усталость, словно он не спал неделями. — Боги свидетели, последний год я изучал хроники, сопоставлял даты.
— Всего лишь год⁈ — с горечью рассмеялся Брокен. — Два века, человек! Два века мы, гномы, пытались достучаться до ваших королей! Объясняли, показывали записи! Но нет! «Техномагия — мерзость! Только божественная стихийная сила чиста и правильна!» И вот результат!
Он снова зажмурился, и когда заговорил снова, голос стал тише, надломленным.
— Хельга… моя жена… она боялась оставаться в глубинных уровнях. Говорила, что слышит странные звуки в камне. Что земля беспокойна. Но я не слушал. Думал, просто нервничает. А теперь она там, в темноте, под тоннами породы, и вода поднимается…
Он открыл глаза и посмотрел на меня, и в этом взгляде была мольба.
— Есть только один способ. Способ спасти их. Спасти всех. Но для этого нужно Сердце Голема. И техномаг, способный его активировать.
— Вы хотите пробудить голема, — прошептала я.
— Не просто голема, — Брокен сделал шаг ближе, и в его голосе появились нотки отчаянной надежды. — Стража Железной горы. Древнего. Величайшего из созданных. Он спит в сердце горы уже тысячу лет. Мой клан — его хранители. Мы передаем знание из поколения в поколение. Знание о том, где он покоится. Как его разбудить. Для чего он был создан.
— Это невозможно, — Сорен покачал головой, но в голосе не было уверенности. — Боевые големы — это легенды. Сказки из времен Войн Разлома. Даже если они когда-то существовали, они не могли…
— Не могли⁈ — Брокен резко развернулся к нему. — Ты читал «Хроники Древних Войн», инквизитор? Или в вашей академии только ту часть истории преподают, которая удобна Короне?
Он не дождался ответа.
— Во время Войн Разлома, когда Темный Владыка открыл врата между мирами и полчища демонов хлынули на наши земли, стихийные маги были бессильны! Их огонь демоны поглощали! Их вода испарялась от одного прикосновения! Земля и воздух не слушались команд там, где ступала нога исчадий! И тогда техномаги семи народов объединились! Создали Стражей! Двадцать семь големов, каждый высотой с дом, каждый — живое оружие!
Его голос стал торжественным, почти песенным — так передают древние саги.
— Страж Железной горы был величайшим из них! Созданный гномьими мастерами из цельной горной породы! Он один остановил прорыв демонов через Восточный перевал! Сражался три дня и три ночи, не зная усталости, не чувствуя боли! А когда враг был повержен, он вернулся в гору и заснул. Ждать, когда снова понадобится его сила.
— И вы верите, что он все еще там? — спросила Тара, и в ее голосе звучал скептицизм. — Через тысячу лет?
— Я не верю. Я знаю, — отрезал Брокен. — Мой прадед был при пробуждении. Двести лет назад, когда случился великий горный обвал, грозивший уничтожить три клана. Страж проснулся. Остановил камнепад. Укрепил своды. Спас тысячи жизней. А потом снова заснул.
Он повернулся ко мне.
— Но для пробуждения нужны две вещи. Сердце Голема — артефакт, который служит ключом. И техномаг, способный вложить в Сердце достаточно силы, чтобы разбудить спящего гиганта. Твой отец должен был создать Сердце для нас. Он закончил его незадолго до смерти. А теперь ты единственная техномаг, о которой мы знаем. Единственная, кто может это сделать.
Мой разум работал лихорадочно. Голем. Древний боевой конструкт. Если верить словам Брокена, а что-то подсказывало, что он не лжет, слишком много боли в его голосе, такое существо может остановить обвал. Укрепить тоннели. Может быть, даже перенаправить воду, создать новые каналы.
Но активировать артефакт тысячелетней давности? Вложить силу в устройство, которое я даже не видела? Это было…
— Это безумие, — услышала я собственный голос. — Вы хотите, чтобы я активировала древний артефакт, не зная его структуры, принципов работы, ограничений. Что если я ошибусь? Что если вложу не ту команду? Голем может обрушить гору целиком вместо того, чтобы укрепить ее!
— Может, — согласился Брокен, и в его глазах полыхнуло что-то дикое. — А может…
— Спасет… — закончила я за него. — Где он? Где спит Страж?
На лице Брокена промелькнуло облегчение.
— В Сердце Железной горы. В зале, куда ведут тайные тоннели. Я проведу. Но идти нужно сейчас. Каждая минута на счету.
— Я иду, — услышала я собственный голос, удивительно твердый.
— Мей, подожди, — Тара схватила меня за руку. — Ты не можешь просто…
— Могу, — я повернулась к ней и сжала ее пальцы. — Создать новое устройство — это шанс один к десяти, что получится. Использовать готовое — один к трем. Математика проста.
— Тогда я иду с тобой, — Тара выпрямилась, и ее рука легла на рукоять ножа. — Ты не пойдешь туда одна.
— Кто-то должен остаться с Лукасом, — возразила я, кивая на мальчика, который все это время сидел тихо как мышь, но сейчас смотрел на нас широко распахнутыми глазами. — Он не может остаться один. Не после всего, что пережил.
