Абсолютная Власть 4 (СИ) - Майерс Александр

— Что это? На тебя напали?

Прежде чем Карцева успела ответить, из-за деревьев выскочил, спотыкаясь, дружинник. Его лицо было перекошено ужасом.

— Госпожа! Монстры! И аномалии! Несколько разломов открылось вокруг поместья!

Издалека донёсся протяжный, леденящий душу рёв. Не человеческий, не звериный. И ещё — крики, брань, вопли людей.

Эмилия резко выпрямилась. Её лицо стало маской холодной ярости. Кто-то посмел посягнуть на её землю!

— За мной! — крикнула она Михаилу и бросилась бежать к краю сада, откуда открывался вид на поле перед главными воротами.

То, что они увидели, заставило кровь стынуть в жилах. Воздух в нескольких местах буквально трескался, как стекло. Из разломов вытекала лиловая, неестественная муть. А из этой мути появлялись твари. Кривые, многоногие, с клешнями и светящимися глазами. И среди них — люди. Оборванные головорезы с горящими глазами фанатиков.

— Очаг, — прошептала Эмилия, закрывая глаза.

Она призвала спящую силу. Потянулась к ней, пробуждая. Над главным домом вспыхнул полупрозрачный, переливающийся купол.

Но монстры и люди уже были рядом. Первые из них сталкивались с куполом, и он вздрагивал, отбрасывая их со вспышками энергии. Но их было много. Слишком много.

Михаил уже стоял рядом с ней, и вокруг его искусственной руки засияла морозная энергия.

— Кажется, наша прогулка прервана, — процедил Градов.

— Тебя это злит? — усмехнулась Карцева.

— Ещё бы. Я готов уничтожить каждую из этих тварей за то, что не дали нам закончить начатое.

— Тогда чего ты ждёшь?

— И правда, — хмыкнул Градов и бросился в атаку.

Эмилия улыбнулась и бросилась следом за ним, формируя заклинание. Из казармы выбегали дружинники, вооружённые арбалетами, у конюшен строилась конница. В небо взмыли магические соколы, отправляя донесения технороте, что базировалась в стороне от главного поместья.

Схватка началась. И графиня сражалась в ней плечом к плечу с тем, кто минуту назад целовал её в саду.

Мир перевернулся в одно мгновение.

Глава 20

Сражение и война

Поместье Яровых встретило нас напряжённой готовностью к бою. В воздухе витала та особенная, знакомая тишина перед бурей.

Петра Алексеевича я нашёл в его кабинете, который больше походил на полевой штаб. На столе лежали карты, покрытые зловещими метками. Вокруг стола сгрудились офицеры дружины Ярового, которые горячо о чём-то спорили.

Когда я вошёл, граф отправился мне навстречу и крепко пожал руку.

— Владимир! Добрался. Рад видеть, что ты не пострадал. Как Владивосток, держится?

— Держится, — коротко ответил я. — Вокруг города открылось множество разломов. Охотников взял командование имперскими войсками на себя, дворяне тоже подняли свои дружины. Базилевский позаботился, чтобы гражданских эвакуировали из опасных районов.

— Хорошо. Они там справятся, а у нас своя война. Идём, я введу тебя в курс дела, — Пётр Алексеевич пригласил меня к столу.

Дверь кабинета открылась, и в комнату вошла дочь графа Анастасия. Она была одета в костюм для верховой езды, светлые волосы были стянуты в косу, а в руках девушка держала арбалет. Увидев меня, она чуть смутилась, но тут же выпрямила спину, и в её светло-серых глазах вспыхнул огонёк.

— Владимир Александрович, — её голос был твёрдым, без тени той светской игривости, что была на балу. — Рада, что вы целы.

— Взаимно, Анастасия Петровна, — я позволил себе лёгкую улыбку. — Вижу, вы тоже не собираетесь сидеть сложа. Оружие вам к лицу.

— Охотничьи навыки в нашей семье в почёте, — ответила она, и на её губах дрогнул подобие улыбки. — Как выясняется, теперь они полезнее умения танцевать вальс.

— Вальсы уж точно подождут, — вмешался Пётр Алексеевич, указывая на карту. — Владимир, взгляни сюда.

Я подошёл к столу. То, что я увидел, заставило похолодеть внутри. Десятки, если не сотни меток, усыпавшие карту Приамурья. Разломы, отмеченные кроваво-красными крестами, и аномалии — точки всех цветов радуги, обозначавшие разные магические элементы.

— Разведка постоянно приносит новые данные, — мрачно пояснил Яровой. — Аномалии возникли по всему региону. Но на этот раз они появились скопом, и обрати внимание — не в глуши, не в случайных местах…

— Вокруг городов и дворянских владений, — закончил я.

— Вот именно, — подтвердил граф. — Это организованная атака.

Его офицеры согласно закивали. В зал ворвался чей-то адъютант и доложил, что конница готова выступать.

— Отправляемся на запад, ваше сиятельство, — сказал один из офицеров, натягивая кирасирский шлем. — Надо спасти деревенских.

— Возвращайтесь живыми, — сухо напутствовал его Яровой.

Офицер отдал честь и вышел. Пётр Алексеевич снова склонился над картой и тяжело вздохнул.

— Интереснее всего то, что с монстрами идут люди, — продолжил он. — Многие из них выглядят странно. Докладывали, например, о человеке с обгоревшей кожей, который сам швыряет огонь.

— Люди Зубра. Он изменил их так же, как изменил себя, — сказал я.

На самом деле я знал, что это заслуга не наёмника. Внутри него жил осколок души Мортакса, именно его сила позволяла подобное.

Он нашёл себе генерала, собрал армию и теперь вёл её в бой. Энергия смерти и разрушения, которая охватит Приамурье, даст ему больше сил и в дальнейшем позволит собрать ещё больше монстров и аномалий. Замкнутый круг, который мы должны были разорвать как можно скорее.

— Выходит, его налёт на тюрьму был не просто так, — проговорил кто-то из офицеров. — Он набирал людей.

— Похоже, что так, — Пётр Алексеевич тяжёлой, мозолистой рукой провёл по карте. — А его цели очень просты. Монстры не грабят, не хотят ничего захватить. Это нападение — акт чистого террора. Они просто жгут и убивают, ничего более.

— Есть и светлая сторона, как бы жутко это ни звучало, — добавил я. — Такая угроза заставит объединиться даже заклятых врагов. Те, кто вчера нам не верил, сегодня увидят своими глазами — мы были правы. Расколотые земли объявили нам войну, по сравнению с которой моя война с альянсом была детской игрой.

Именно в этот момент в моём сознании возник образ Никиты. Он вызывал меня через ворона.

— Простите, господа, я отойду на минуту.

Я сел в кресло и закрыл глаза, сосредотачиваясь. Почувствовал, как Очаг Яровых пропускает сигнал — он уже знал меня как друга и союзника.

Вскоре перед внутренним взором возник образ Никиты. Он был во дворе поместья, вокруг мельтешили наши дружинники, и слышался рёв монстров.

— Владимир! Поместье атаковано!

— Не сомневаюсь, — ответил я через ворона. — Справитесь?

— Думаю, что да. Очаг поставил купол, но монстров очень много. Более того, нас атакуют сами аномалии, будто их кто-то направляет! Никогда не видел ничего подобного.

— Я приду на помощь. Держитесь.

Я разорвал связь и открыл глаза. Пётр Алексеевич и Анастасия смотрели на меня, понимая, что произошло что-то ужасное.

— Моё поместье атаковано. Полномасштабный штурм.

Анастасия ахнула, прикрыв рот рукой. Пётр Алексеевич сурово свёл брови.

— Значит, он бьёт по всем сразу, — прошептал старый граф. — Раскалывает наши силы.

— Нет, — я встал и выпрямился. — Он не раскалывает. Он сам заставляет нас объединиться. Потому что отступать некуда. Пётр Алексеевич, мобилизуйте всех, кого можете. Отправьте сообщения всем дворянам и магам, которых знаете. Нужно уничтожать аномалии, пока они не слились в один сплошной фронт.

— А ты, Владимир?

— Я возвращаюсь домой.

— Одни не справитесь, ваше благородие! Мы поедем с вами! — решительно заявила Анастасия, её взгляд горел. — Отец?

— Безусловно. Дробить силы сейчас — смерти подобно. Будем бить их вместе. Пехота выступает немедленно. Кирасиры догонят нас, когда разберутся с угрозой деревням на западе.

Я кивнул. Враг показал свою истинную мощь. Он бросил вызов всем нам сразу. И это была его роковая ошибка, потому что теперь у нас не было выбора — всё Приамурье должно было объединиться или погибнуть.