Абсолютная Власть 4 (СИ) - Майерс Александр

Шум в зале нарастал. Игнатьев вскочил.

— Клевета! — его голос впервые за вечер сорвался на фальцет. — Вы мстите мне за то, что я покинул вашу службу!

— Возможно, — холодно согласился Рудольф. — Но цифры, как известно, вещь беспристрастная. Или вот ещё один интересный документ — ваша переписка с неким чиновником, где вы, ещё будучи моим советником, обсуждаете… как бы помягче… условия вашего будущего сотрудничества в обход вашего текущего господина. То есть, меня.

В зале поднялся настоящий гвалт. Игнатьев стоял, как оплёванный, и его лицо было искажено гримасой бессильной ярости.

— Это подлог! — кричал он. — Все знают, что граф Муратов озлоблен и хочет меня уничтожить!

Но семя было посеяно. Даже сторонники Альберта теперь смотрели на него с сомнением.

Наступила кульминация. Базилевский и Игнатьев сошлись в открытой словесной дуэли. Альберт, теряя самообладание, пытался атаковать, обвиняя Базилевского в связях со «скандальными элементами» и намекая на зависимость от моей поддержки. Но Филипп Евгеньевич парировал каждый удар с ледяным спокойствием.

— Я горжусь поддержкой барона Градова, — заявил он, обводя зал взглядом. — Человека, который прекратил войну и который сейчас, пока мы здесь спорим, защищает наши границы от реального врага!

Зал взорвался аплодисментами. Даже те, кто сомневался, теперь видели разницу между строителем и разрушителем.

Настало время голосования. Имена зачитывались одно за другим. Голоса делились, но с каждым новым именем становилось ясно — чаша весов склоняется в пользу Базилевского.

Муратов, когда назвали его имя, твёрдо и громко произнёс: «За Базилевского». Его взгляд при этом был прикован к Игнатьеву.

Когда подсчёт окончился, председатель объявил результат. Филипп Евгеньевич Базилевский набрал подавляющее большинство голосов.

Князь Охотников, сидевший всё это время в стороне с каменным лицом, поднялся. Он был вынужден принять волю совета.

— Дворянский совет Приамурья высказался, — произнёс он. — Я, как представитель Совета Высших, признаю результаты голосования. Новым генерал-губернатором Приамурья избран Филипп Евгеньевич. Поздравляю.

Зал снова разразился овациями. Базилевский, сохраняя достоинство, кивал, пожимал руки.

Я перевёл взгляд на Игнатьева. Он сидел неподвижно, уставившись в пустоту. Его карточный домик рухнул окончательно.

Не дожидаясь окончания формальностей, Игнатьев резко поднялся и, не глядя ни на кого, направился к выходу. Его уход был красноречивее любого проигрыша.

Он покидал поле боя, оставляя власть своему противнику. Но я знал — эта война для него ещё не закончена. Она просто перешла в другую фазу.

Поместье графини Карцевой

Эмилия погрузилась в ванну с наслаждением кошки, растянувшейся на солнце. Тёплая, ароматная вода с маслами обволакивала её тело, смывая не только пыль дороги, но и остатки напряжённых мыслей.

Она запрокинула голову, закрыла глаза, и перед ней тут же всплыл образ — грубый, яростный, пахнущий потом.

Михаил.

Снова Михаил.

Карцева провела ладонью по шее, снова ощущая его губы, его укусы, его властные прикосновения. По её телу пробежала сладкая дрожь.

Она, Эмилия Карцева, всегда державшая мужчин на расстоянии вытянутой руки, всегда бывшая охотницей, а не добычей… отдалась. Просто отдалась.

Более того, она отдалась Градову. Врагу. Младшему брату человека, которого она так отчаянно желала покорить и который оставался к ней равнодушен.

И самое чудовищное — ей это понравилось. Понравилось до глубины души, до мурашек на коже, до дрожи в коленях. Эта дикая, необузданная страсть, в которой не было места церемониям.

Михаил не спрашивал. Он брал. И в этой его дерзости была сила, перед которой склонилось её собственное хищное начало.

Эмилия сжала края ванны, её пальцы побелели. Нет, это было неправильно. Опасно. Глупо. Но… чертовски чудесно.

Тихий стук в дверь вырвал её из воспоминаний.

— Войдите, — лениво бросила графиня, не открывая глаз.

Раздался тихий скрип двери, а затем голос служанки:

— Ваше сиятельство… к вам гости.

Эмилия медленно подняла голову.

— Кто? — её голос прозвучал резко.

— Господин… Михаил Градов, — прошептала служанка.

Сердце Эмилии совершило в груди немыслимый кульбит, замерло на секунду и забилось с такой силой, что она почувствовала его в самых кончиках пальцев.

Он? Здесь? Сейчас?

Наглец. Бесстыжий дикарь. И… демоны, как же она была этому рада!

Карцева не показала и тени этих бурлящих чувств на лице.

— Передай, что я спущусь. Пусть ждёт в малой гостиной, — невозмутимо произнесла она.

Как только дверь закрылась, Эмилия вылетела из ванны, как ошпаренная. Вода хлынула на пол, но ей было не до того. Она, обычно такая медлительная и вальяжная, металась между гардеробной и туалетным столиком с энергией, которую сама в себе не узнавала.

Что надеть? Что-то соблазнительное? Дразнящее. Или напротив, строгое? Предстать перед ним холодной, сделать вид, что не помнит о той разнузданной ночи?

Графиня перебрала с дюжину платьев, прежде чем остановилась на облегающем платье цвета тёмной вишни, с разрезом на бедре.

Она наклонилась к зеркалу, подвела губы, поправила волосы. И поймала себя на том, что улыбается отражению — не привычной расчётливой улыбкой, а какой-то… смущённой, почти девичьей.

Эмилия видела в своих глазах неподдельный блеск, румянец на щеках. Это злило её и восхищало одновременно. Чёрт возьми, она вела себя как глупая девица перед первым свиданием!

Взяв себя в руки, Карцева медленной, томной походкой, которой завидовали все светские львицы, спустилась в гостиную.

Михаил стоял у камина, спиной к ней. Он обернулся, услышав её шаги. Его глаза встретились с её взглядом. В них не было ни тени подобострастия или извинения за незваный визит. Лишь знакомый вызов.

— Графиня, — кивнул он.

— Михаил Александрович, — Эмилия сделала паузу, давая ему оценить её наряд, её безупречный вид. — Какой неожиданный… и бесцеремонный визит. Надеюсь, тебя не постигли неприятности в дороге?

— Нет, — коротко бросил он. — Проезжал мимо. Решил заглянуть.

«Врёшь, — пронеслось у неё в голове. — Ты приехал специально. А я… ждала тебя».

— Что ж, раз уж ты здесь, — томно протянула она, — не желаешь ли прогуляться по саду? Погода сегодня восхитительная.

Он молча предложил ей руку. Его пальцы сомкнулись на её запястье с той же властной силой, что и тогда, ночью. И снова по её спине пробежали мурашки.

Они вышли в сад. Утренний воздух был чист и прохладен. Солнце пробивалось сквозь листву, окрашивая всё в золотистые тона.

Они шли по аккуратным дорожкам, и Эмилия вела светскую, ни к чему не обязывающую беседу, наслаждаясь близостью Михаила и тем напряжением, что витало между ними.

Неожиданно Градов свернул с тропинки, уводя её вглубь зарослей сирени, за высокую живую изгородь, в укромный, скрытый от посторонних глаз уголок.

— Михаил, что ты… — начала она с притворным возмущением, но он уже прижал её к стволу старого клёна, и её слова утонули в его поцелуе.

Поцелуй был таким же грубым, как и тогда. В нём не было нежности, лишь жгучее, нетерпеливое желание. Руки Михаила скользнули по её бёдрам, задирая подол платья.

Карцева сделала вид, что пытается оттолкнуть его, упёршись ладонями в его грудь, но тело выдавало её с головой — оно выгибалось навстречу, отвечая на каждое прикосновение с постыдной готовностью.

Она снова тонула в этом море запретного огня, готовая отдаться ему прямо здесь, на земле, как последняя служанка…

И в этот самый миг воздух пронзил пронзительный писк. Он резанул по ушам, заставляя вздрогнуть. Затем, откуда-то со стороны поместья, в небо ударили три алых луча, ярких даже в солнечном свете.

Михаил мгновенно оторвался от неё, его тело напряглось, как у зверя, учуявшего опасность.