Скальпель против волшебства (СИ) - Волконская Мария Николаевна

– Магией вы ей не поможете, – вздохнул Тарис. – Ваша сила будет изливаться, как в бездонный колодец, но не наполнит его ни на каплю. В данном случае подобное не лечится подобным.

– Similia similibus curantur[1], – задумчиво пробормотала Рита.

– Что?

– Да так. Просто думаю вслух. Значит, нужно найти другое решение, – твердо заявила девушка. – Выход всегда есть, вы сами в этом убедились.

***

Маргариту позвали в дом на краю Греймура. В сторону, где улочки становились узкими, а дома жались друг к другу, как дети, рассказывающие страшные истории у костра.

Дом Фрингов был кривой, с просевшей крышей, и пахло в нем кислым молоком, старым деревом и чем-то невнятно лекарственным.

Дабор Фринг, один из дружинников Грейтона, обычно нагловатый и громкий, сейчас нервно сжимал плечо супруги, тихо стоя за ее спиной.

Доктор присела на край кровати и всмотрелась в лицо пациентки. Старая женщина провалилась в подушки, натянув покрывало под самый подбородок. Седые тонкие пряди волос прилипли ко лбу, в глазах вспыхивала осознанность, но тут же гасла, губы шевелились в невнятном шепоте.

– Бурис? – прошептала она, когда Рита наклонилась. – Это ты? А где моя Марна? Ты ее не видел? Она вышла мне за супом и пропала…

«Махровый ДЭП[2]. Вряд ли я смогу ей помочь».

– Бабушка опять всю ночь не спала, – всхлипнула Барна, внучка старушки. – Расставила обувь в коридоре. Сказала, вот Бурис вернется, сможет выбрать, что обуть. Дедушка любил, когда все ботинки стояли начищенными, только он умер семнадцать лет назад. – Плечи хозяйки дома затряслись, растерянный Дабор принялся заботливо растирать ей плечи. – Она совсем перестала меня узнавать. С мамой путает…

Маргарита взяла руку старушки в свои ладони. Кожа была как сухая папиросная бумага, теплая, почти прозрачная, с хрупкими синими прожилками и красными сосудистыми звездочками.

– На языке лекарей это называется деменция, Барна. – старушка неожиданно крепко сжала ее ладонь. – Когда сердце еще сильное, а голова уже не работает, как надо. Думаю, вы уже довольно давно наблюдаете, как ваша бабушка меняется… Время берет свое.

– Раньше она хотя бы по утрам была собой. И ночью я спала спокойно, а теперь боюсь глаза закрыть. У меня ж ребенок маленький, а бабушка Дарина все бродит. То свечи зажжет, то на кошку накричит.

В подтверждение ее слов послышалось тихие «мяу», полосатый кот прыгнул на кровать и принялся топтать одеяло «молочным шагом», цепляясь когтями за шерсть.

– Ее разум будет вытекать, словно вода из разбитого кувшина. И ни зелья, ни эликсиры этого не исправят, – вздохнула доктор. – Я могу дать тебе успокоительные капли, это поможет Дарине спать по ночам. Днем советую говорить с ней, читать или петь. Она не поймет смысла, но узнает твой голос. Так ей будет спокойнее.

Рита поднялась, а старушка снова забормотала, цепляясь за юбку девушки:

– Марна, это ты? Я же говорила тебе не носить синий, совсем не твой цвет…

– И еще кое-что, – замялась Маргарита. – Возможно, это покажется вам грубым, но я советую спрятать все острые предметы, закрывать ставни и запирать на ночь двери.

Барна растерянно захлопала мокрыми ресницами, а Дабор понимающе кивнул.

Рита шла, прислушиваясь к шороху листьев. В этой вечерней тишине ей стало особенно ясно, как одинаково мало могут магия и наука перед лицом старости.

***

Домой Рита пришла уже затемно.

В коридоре ждал Чипс. Уткнулся носом ей в колено, заворчал, потоптался, будто проверяя, цела ли она. Он не любил, когда она приносила с собой запах города. Запах тревог и чужих людей.

Рита налила себе воды, заварила траву и села за стол. В домике стояла чистая, невозмутимая тишина. Но чувство безопасности перекрывалось беспокойством, в груди копошилось противное, зудящее беспокойство.

Рита вздохнула и достала с полки старую, обшарпанную книгу. «Дикорастущие лекарственные растения в народной медицине, 1972 год». Заголовок, выцветший, как воспоминание о прошлой жизни. Когда-то девушка хотела избавиться от справочника, а теперь держала почти трепетно, как реликвию.

Она листала наугад, доверившись чутью. Надеясь, что судьба, так злокозненно забросившая ее в этот мир, сама подскажет нужную страницу.

Взгляд упал на знакомую картинку. Рита выпрямилась на стуле, впиваясь глазами в подпись: Тысячелистник. Achillea millefolium.

«Останавливает капиллярные кровотечения. Снимает воспаление, поддерживает сосуды. Особенно показан после родов, при слабости, анемии и головокружениях».

– Это же резник белый! Сорная трава из сада Селестии!

Рита перечитала дважды. Потом поднялась, подошла к полке и взяла "Основы зельетворения, том I". Дрожащими руками пролистала, проверяя.

Нет. Нигде не встречалось ни единого упоминания.

Рита выдохнула, как перед прыжком.

– В данном случае подобное не лечится подобным. Ну конечно же!

Маргарита помчалась в замок.

***

Дункан упрямо отнекивался, не веря, что его допускают к такому ответственному делу:

– Я же ничего в этом не понимаю. Вдруг испорчу ваше зелье? – бормотал мужчина, моя руки.

– Мне нужно, чтобы этот отвар сделал человек, не обладающий магией, – повторяла Рита. Она знала, что застанет Хаквиса в клинике – теперь он предпочитал спать прямо здесь. – Мы с Вирой вливали свои силы в настои, сами того не ведая! Это только ухудшало состояние Клариссы, вы понимаете?!

Дункан покосился на нее, качая головой, а Рита подумала, что, должно быть, выглядит немного безумной. Ее теория могла оказаться ошибочной, но проверить стоило, и плевать, что на дворе стояла глубокая ночь.

– Я вам все покажу, арис. Только варите!

Когда все было готово, Хаквис медленно перелил отвар в узкую кружку, остужая. Он нервно потоптался перед койкой беременной, затем откашлялся и тихо произнес:

– Кларисса, вы меня слышите?

Девушка, которую, судя по изможденному виду, уже можно было записывать в покойницы, приоткрыла глаза:

– Вы…

Маргарита подумала, что стоило все же предупредить девушку. Ох, и наслушается она завтра от Ядвинов. Мол, как посмел убийца их сына приблизиться к единственной оставшейся дочери. Но это только в случае, если она ошиблась. А интуиция подсказывала, что она права. Или Маргарита сошла с ума и выдает желаемое за действительное?

– Простите, что разбудил, – прошептал Дункан. – Я не причиню вам вреда, уверяю, – он опустил глаза, – я только хочу помочь.

Кларисса довольно долго молчала, Рита уже подумала, что девушка уснула, как та вдруг снова распахнула огромные, казавшиеся еще больше на худом лице, глаза и прошептала:

– В этом есть некая ирония, вы не находите?

Девушка улыбнулась, и плечи Хаквиса расслабились. Он присел на край кровати и принялся поить беременную, придерживая голову, как ребенку.

Через час Кларисса выпила еще одну порцию резника и тут же погрузилась в сон. На рассвете она попросила поесть. Дункан отнес ей кружку бульона, нервничая и спотыкаясь. Рита вытерла расплескавшийся суп, предупреждая вопли вдовы Элкорт.

Под присмотром лекарок Хаквис сварил еще несколько эликсиров для беременной:

– Мешай против часовой стрелки! – вещала пришедшая Вира. – Одна треть унции красного янтаря, Дункан. Возьми другой кусок, не видишь, в этом мошка застряла.

– Сначала вымойте ступку, арис, – контролировала Рита. – Вы только что толкли в ней мраколист. Клариссе столько нельзя.

Вымотанный, но совершенно счастливый, Дункан поил пациентку, которая еще вчера не могла даже самостоятельно сидеть, а сегодня потребовала расческу, чтобы привести в порядок пушистые локоны.

– Знаете, я никогда не верила, что вы причастны к смерти моего брата, – прошептала девушка. Рита видела, как в тот момент дрогнула рука мужчины. – Без вас, мы бы не справились. – Она положила руку на живот.

– Эта идея просто невероятно проста и очевидна, и от того еще более гениальна, – покачала головой Вира, наблюдая за этой сценой, прислонившись к дверному косяку. – Как вы додумались?