Скальпель против волшебства (СИ) - Волконская Мария Николаевна

– Какие страницы?

– Не придуривайтесь.

– Не грубите.

– Не уходите от темы, – прошипела девушка.

Так, нужно взять себя в руки. Разве не посылали ее беседовать с самыми вредными пациентами? Сколько раз ей помог крик или неприкрытое давление?

«Там случай поступил, – ухмылялся заведующий, – ну просто уникальный. Настоящая экзотика с головы до ног. Если бы я верил в чудо – отправил бы к нему священника. Но, поскольку я верю в упрямство и профессионализм – пойдете вы, Маргарита Сергеевна. Там индивидуальный подход нужен».

– Послушайте, арис Эрдрин, – Рита вздохнула и постаралась принять менее воинственный вид, – я знаю, что вы ни за что не позволили бы выбросить те страницы из старой редкой книги. Информация, описанная в ней, невероятна! Такие знания нельзя скрывать от людей. Неужели вам самому не интересно…

– О, вы думаете, я не пытался рассказать это людям? – перебил смотритель. – Почему, по-вашему, я, один из королевских писарей, был сослан на этот край земли? Думаете, вы первые, кому небезразлична судьба Западных Пределов? Они посчитали этой хорошей шуткой – отправить меня в места, которыми я так интересовался. Разумеется, я сохранил те страницы, – буркнул Эрдрин, – только я вам их не отдам. Ради вашего же блага и безопасности этого увлекающегося юноши, – он кивнул в сторону Греттуса. – Наука, а те листы описывают именно ее, хоть я и слова там не разберу, запрещена! Я уже поплатился всем и не позволю и вам рисковать собой.

– Свет и тьма всегда в споре, – произнес с терпеливым назиданием Греттус, – но именно сумерки решают исход.

– Я все решил, ­– Эрдрин нервозно дернул платок, – нечего тут думать. Я не позволю еще одним мечтателям пойти той же дорогой.

Хотя Рита хотела продолжить спор, Греттус потащил ее на улицу, оставив смотрителя провожать их взглядом:

– Удача, как кошка. Может и не прийти, если звать слишком громко.

– Думаешь, стоит дать ему время подумать? – Рита шмыгнула носом, на улице стоял влажный холод. Альбинос кивнул. – Верно, пусть посидит в одиночестве, соскучится по нам. Глядишь, станет посговорчивее. – Она повернулась на мгновение, заметила тень, тут же отошедшую от окна вглубь комнаты. – Имей в виду, я получу эти страницы, даже если потребуется брать библиотеку штурмом!

[1] Подобное излечивается подобным (лат.)

[2] ДЭП – Дисциркуляторная энцефалопатия. Изменения в головном мозге, связанные с нарушениями в его кровоснабжении, из-за которых возникает недостаток кислорода и питательных веществ в нейронах, которые приводят к постепенному отмиранию нейронов в различных участках мозга.

[3] Пришел, увидел, победил (лат.)

22

Глава 21

Возле клиники собралась небольшая очередь. Горожане кутались, стирали с лица холодную морось, но улыбались, добродушно подшучивая друг над другом. Кто-то пришел за зельем, кто-то за добрым словом, кто-то просто по привычке – проверить, не появилась ли у лекарки новая настойка от дурного настроения.

Рита шла не спеша. В руках – холщовая сумка, в носу – запах печеной капусты и влажной листвы. Так пахло только в Греймуре.

Доктор остановилась на миг. Она видела этих людей почти каждый день: один хромал, другой шмыгал носом, третий молчал, сжимая в пальцах пустой пузырек эликсира на замену. Простые, терпеливые, они не торопились умирать от мелочей, но и к врачу обращались вовремя – чаще, чем это принято у людей, полагающихся на молитвы, куриный бульон и антибиотики.

Она почувствовала, как внутри поднимается странное чувство, словно что-то засело глубоко в груди, глодая ребра.

Боязнь, что однажды все это исчезнет. Что станет с этими людьми, когда ее мир, ее настоящий мир, снова протянет руку, оторвав от этих упрямых добрых лиц? Что станет с ней самой?

Маргарита скинула с плеча сумку, подтянула шарф и сделала шаг вперед.

– Госпожа, здравствуйте! – первой ее заметила женщина, у которой под платком прятался сонный малыш с натертым от соплей носом цвета редиски. – Мы уж думали, вы к лорду переехали, совсем про нас забыли, – лукаво улыбнулась горожанка.

«Вот все-то они знают!»

– Лорд и без меня справится. А вот ваш юный арис – вряд ли, – ответила Рита, мягко усмехнувшись. – Кто крайний?

– Он, – хором отозвались трое, показывая на молчаливого старика с перевязанной рукой.

Тот кивнул, будто извиняясь за то, что посмел заболеть без разрешения:

– Хотел уху сварить, да щука несговорчивая оказалась. Мой случай безнадежный, но жена сказала без вашего осмотра домой не возвращаться. Она у меня тоже несговорчивая.

Из тени дома, как всегда, своевременно шагнул Грейтон. Уверенный взгляд, гордая осанка. Сейчас Маргарита не понимала, почему раньше находила эту нагловатую манеру привлекательной.

– Доброе утро, госпожа, – произнес он, привычно положив руку на пояс с охотничьим ножом. Улыбки не было, только внимательный, оценивающий взгляд. – Говорят, знахарка снова в городе. Я уж начал беспокоиться. Кто же нас теперь лечить будет?

– Вы, помнится, хвастались отменным здоровьем, – отметила Рита.

– Я скорее за вас беспокоюсь, все бегаете, вертитесь. Могу предложить в качестве снадобья от усталости свежую дичь, хорошее вино и приятный разговор.

«Приятный, как же. Будем обсуждать твою волосатую грудь или мой возраст?»

– Как насчет того, чтобы я сначала людей приняла? – Рита ускорила шаг. – У меня толпа народа, арис. Сейчас неподходящее время для свиданий.

– Тем более вам нужен вечер для отдыха. – Он старался шагать с ней в ногу, как будто они действительно шли куда-то вместе. – Не будьте такой же суровой и холодной, как вчерашний день, ара. Не может быть, чтобы у такой опытной знахарки не нашлось и для себя лекарства от грусти.

– Есть. – Она бросила на него быстрый взгляд. – Называется работа.

Дверь клиники приоткрылась, и на пороге появился Дункан. Строгий, с блокнотом в руке, в новой вязаной жилетке. Наверняка старушка Элкорт постаралась.

Грейтон чуть заметно скривился, но Рита заметила.

– Он все еще тут? – спросил охотник с досадой. – То-то здесь перегаром воняет.

– Да? А мне кажется пахнет хвоей, – ответила Рита. – Всего доброго, арис, не болейте. – Она взбежала по ступенькам, наконец, оставив Грейтона позади.

На перилах, не доставая ногами до земли, сидела девочка в разноцветном шерстяном пончо, на коленях лежала такая же аляповатая шапочка. В руках малышка крутила кленовый лист, яркий, будто лепесток застывшего пламени.

– Смотрите! – воскликнула она. – Я нашла самый красивый листик в Греймуре!

Рита подошла ближе, наклонилась, увлеченно рассматривая.

– И правда, самый красивый в городе. Как и ты. – Она ласково потрепала девчушку по непокрытой голове. – Давай договоримся: ты наденешь шапку, а я взамен открою тебе один секрет. – Рита наклонилась ниже и заговорщицки понизила голос. – У нас в кладовой есть варенье. Только оно особенное, магический рецепт – помогает не простужаться всю зиму. Но действует оно только на детей в шапках. Понимаешь?

– Оно волшебное? – Девочка распахнула глаза.

– Абсолютно, – кивнула Рита. – Я велела вдове Элкорт никому не давать, пока не увижу, что уши прикрыты.

Малышка мигом натянула шапку до самых бровей:

– Я буду носить! Даже дома! Можно мне теперь?

– Подойди через пару часиков, Вира даст тебе ложку. Скажи, я велела. Но только одну, больше нельзя. А если завтра снова наденешь шапку – будет вторая.

– Договорились! – просияла малышка и умчалась, прижимая к груди хрустящий пунцовый лист.

Клиника встречала теплом. Сосновая смола смешивалась с резким запахом спирта. Рита глубоко вдохнула – очень успокаивало. Она вообще любила аромат антисептиков.

Вдова Элкорт стояла со шваброй, на лице застыло выражение трагической обреченности.

– Везде следы, – проговорила она, не оборачиваясь. – Натоптали мне тут, как в хлеву! Там вытри, тут затри, я вам что – девочка?