Отбор. Пламя в твоей крови (СИ) - Янчевская Анжелика

— Как ты здесь оказался? — спросила я, прижимаясь к его груди, чувствуя, как его тепло согревает меня.

Дарин откинул мокрые от пота волосы со лба.

— Как только поисковое заклинание потеряло тебя, я понял — что-то случилось, — его голос всё ещё дрожал. — Ты исчезла. Растворилась в воздухе.

Он сжал меня крепче, словно пытаясь убедиться, что я настоящая, осязаемая.

— Я не стал ждать. К дьяволу правила. Спустился в подземелье. Искал тебя. Следы магии привели сюда, к этой проклятой комнате…

Я подняла взгляд на него. Лицо бледное, но глаза горели огнём, которого я никогда прежде не видела. Ярость, облегчение, страх — и что-то ещё, от чего перехватывало дыхание. Собственничество, такое мощное, что оно почти искрило в воздухе.

— Дарин, — начала я, но он покачал головой.

— Когда я вошёл сюда и увидел тебя на алтаре, в крови… — Голос сорвался, но не от слабости. От клокочущей в нём ярости. — Я думал, опоздал. Думал, потерял тебя.

Его руки сжались в кулаки, мышцы на шее напряглись. Дарин всегда контролировал себя, но сейчас контроль висел на волоске.

— Я убил их всех, — произнёс он низким, хриплым голосом. — Разорвал на части. И мне мало. Хочется воскресить их и убить снова.

Он смотрел на меня жадно. Взгляд хищника, который чуть не потерял самое дорогое, и теперь готов был растерзать весь мир, чтобы это не повторилось. Там была не только нежность — там была тёмная, всепоглощающая жажда обладания.

— Ты спас меня, — прошептала я, поднимая руку к его лицу.

Мои пальцы коснулись его щеки. Он не просто закрыл глаза. Он повернул голову и впился губами в мою ладонь, почти до боли. Дыхание горячее, неровное.

— Я не мог тебя потерять, — прорычал он в мою кожу. — Ты — единственная слабость, которую я себе позволил. И она чуть меня не сломала.

Его руки легли на мою талию, пальцы впились в ткань так крепко, что я почувствовала, как рвётся материал.

— Дарин…

— Ты не понимаешь, — перебил он, и в голосе зазвучало что-то дикое, первобытное. — Я никого не боялся потерять. Никого и никогда. А потом появилась ты, и вся моя сила оказалась ничего не стоящей.— Когда я увидел их над тобой… — Его голос стал опасно тихим. — Я потерял рассудок. Полностью. Первого я убил голыми руками, просто сломал ему шею. Остальным повезло меньше.

Он притянул меня ближе. Я почувствовала жар его тела, увидела, как расширились зрачки. Поцелуй был жёстким, требовательным, полным первобытной потребности убедиться: я живая, я его.

Я хотела оттолкнуть его, слишком быстро развивались события, но драконья кровь в моих венах откликнулась на его близость. Я чувствовала его силу, его ярость, его отчаянную любовь — всё это смешалось в коктейль, от которого кружилась голова. А потом… вспыхнуло пламя в моей крови.

Я ответила с той же страстью, впиваясь в него как в спасение. Губы горячие, руки — сильные, безжалостные. Он целовал меня, словно хотел поглотить, забрать в себя, чтобы больше никто и никогда не смог причинить мне вред.

— Моя, — прорычал он между поцелуями. — Только моя.

Сердце заколотилось безумно. Руки сами собой обвились вокруг его шеи, пальцы запутались в тёмных волосах. Я целовала его в ответ со страстью, пугающей и опьяняющей одновременно. И тут на меня нахлынуло всё разом.

Страх — тот ужас, что я испытала, когда поняла, что умираю. Отчаяние — когда думала, что больше никогда не увижу его лица. Боль — физическая и душевная, пульсирующая в каждой клетке тела.

Но ещё и радость . Невероятная, всепоглощающая радость от того, что я жива. От того, что он здесь. От того, что мой отец наконец свободен. От того, что я больше не одна в этом мире.

Слёзы потекли по щекам. Я не могла остановиться. Плакала и целовала его одновременно, слёзы смешивались с поцелуями. Он вытирал их большими пальцами, не прекращая целовать меня в ответ.

— Я думала, что умру, — всхлипнула я между поцелуями. — Я думала, что больше никогда тебя не увижу.

— Тише, — шептал он, покрывая моё лицо лёгкими поцелуями. — Тише, маленькая. Я здесь. Я никуда не денусь.

— Я так боялась, — призналась я, прижимаясь к нему всем телом. — Не смерти. Я боялась, что так ничего тебе и не скажу. Что ты не узнаешь…

— Что? — Он отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза. — Что я не узнаю?

Я смотрела в его лицо — измученное, но прекрасное. В глаза, полные такой нежности, что сердце было готово разорваться. На губы, которые только что целовали меня с такой страстью.

— Что я тебя люблю, — прошептала я.

Слова вырвались сами собой. Я не могла их остановить. Они повисли в воздухе между нами, честные и пугающие.

Дарин замер. Глаза расширились, а потом в них вспыхнуло что-то невероятно яркое.

— Эльвия, — произнёс он хрипло.

— Я знаю, что не должна, — торопливо заговорила я, боясь, что он сейчас отвернётся. — Знаю, у нас нет будущего. Но я не могла не сказать. Не после того, что…

Он прервал мой поток слов новым поцелуем. Ещё более страстным, ещё более отчаянным.

— Не смей, — прошептал он, когда наши губы разомкнулись. — Не смей говорить, что у нас нет будущего.

Его руки крепко держали моё лицо, большие пальцы стирали слёзы.

Теперь настала моя очередь замереть. Я смотрела на него, не веря собственным ушам.

— Дарин…

— Когда я увидел тебя на алтаре, истекающую кровью, — продолжал он, и голос дрожал от эмоций, — я понял: готов на всё, лишь бы ты осталась жива. На всё.

Он поцеловал меня снова, мягко, нежно.

— Мне наплевать на титулы и происхождение. Мне наплевать на то, что скажут другие. Ты — самый важный человек в моей жизни. И если ты позволишь, я буду биться за наше право быть вместе до последнего вздоха.

Я плакала ещё сильнее, но теперь это были слёзы счастья. Невероятного, оглушающего счастья, заполняющего каждую клетку моего тела.

— Я позволю, — прошептала я. — Конечно же, позволю.

33

Большой зал цитадели никогда не выглядел более торжественно и грозно одновременно. Высокие своды терялись в тенях, а факелы отбрасывали пляшущие отблески на каменные стены, украшенные гербами великих домов. За массивным столом из чёрного дерева восседали король Эрион и королева Валерия, их лица были непроницаемы как маски. Рядом стоял принц Тариус, и даже на расстоянии я чувствовала исходящую от него ярость.

По бокам зала расположились представители знатнейших домов королевства. Те, кто остался после кровавой расправы в подземелье. Их лица выражали смесь любопытства, напряжения и плохо скрываемого страха. Весть о смерти четырёх влиятельных лордов разнеслась по цитадели со скоростью лесного пожара.

В центре зала, словно безмолвные свидетели происходящего, стояли два постамента. На одном покоилась Корона Первой Королевы — древняя реликвия из белого золота и драконьих самоцветов, которая мерцала в свете факелов собственным внутренним светом. На другом возвышался Шар Отбора.

Нарис стояла чуть поодаль, её серые глаза внимательно изучали собравшихся. Она была единственной, кто действительно прошёл испытание до конца и дошла до сердца лабиринта.

— Итак, — произнёс король Эрион, и его голос эхом разнёсся по залу, — мы собрались, чтобы разрешить беспрецедентную ситуацию. Отбор был прерван преступлением против одной из претенденток.

Я стояла рядом с Дарином, чувствуя, как его присутствие придаёт мне сил. После всего, что произошло в подземелье, после наших признаний, мир казался другим. Более ярким, более осязаемым.

— Ваше Величество, — Тариус шагнул вперёд, и я увидела, как сжались его кулаки. — Я требую справедливости. Испытание было нарушено подлым покушением на жизнь одной из претенденток. Возможно, если бы не это вмешательство, именно леди Эльвия принесла бы корону.

Его взгляд, полный плохо скрываемой злобы, упёрся в меня.

— Я требую его повтора. Требую, чтобы обе претендентки снова спустились в лабиринт и сразились за корону по всем правилам.