Башни Латераны (СИ) - Хонихоев Виталий

— Но если он всё же двинется…

— Тогда встретим его в поле, — Арнульф выпрямился, скрестил руки на груди. — И разобьём. Как разбили под Кальтенбергом. Как разбили у Серых Холмов. Гартман — не полководец. Он толстый, ленивый дурак, который получил трон по случайности.

Эрвин промолчал. Он не любил короля Гартмана — никто в армии его не любил. Однако старый маршал побаивался молодого короля. Арнульф был непредсказуем и резок в суждениях. Жесток. И абсолютно уверен в себе.

— Вардоса падёт, — продолжил Арнульф, возвращаясь к карте. — Скоро. Без штурма. Без крови. Просто… откроет ворота.

Эрвин нахмурился: — Как?

— Это не твоя забота, маршал. — Повисла тишина. Эрвин смотрел на короля, пытаясь понять, что тот задумал. Но Арнульф был непроницаем.

— Свободен, — бросил король, не поднимая глаз. Эрвин снова отдал честь и вышел. Шаги его были тяжёлыми, недовольными. Арнульф проводил его взглядом, потом вздохнул. Старая гвардия. Они не понимают. Думают, что война — это только мечи и кровь. Но война — это ещё и ум. И терпение.

Через несколько минут в шатёр вошли ещё трое. Первым — архимаг Теодорих Чёрный. Высокий, худой, с длинными седыми волосами, седой же бородой и бледным, почти мертвенным лицом. Одет в чёрную рясу с серебряными рунами по краям. Глаза глубоко посаженные, тёмные, холодные. Руки длинные, костлявые, с чернильными пятнами на пальцах. От него веяло чем-то неприятным — старческим запахом вперемешку с табаком и полынью.

Следом — архимагистр Изольда фон Райн. Женщина лет сорока, красивая, строгая, с пепельными волосами, собранными в тугой узел. Одета в серебристое платье с высоким воротом, поверх — короткий плащ, расшитый ледяными кристаллами. Глаза голубые, ледяные, пронзительные. Она двигалась плавно, беззвучно, как кошка. Самая опасная женщина в радиусе десяти тысяч миль, огненный маг Пятого Круга.

И третьим — кардинал Альберт де Монфор. Пожилой мужчина в богатой алой рясе с золотым треугольником Триады на груди. Лицо благообразное, морщинистое, борода аккуратно подстрижена. Глаза умные, внимательные. Он держал в руках деревянный посох с набалдашником в виде ангельского крыла.

Арнульф кивнул им: — Садитесь.

Они расселись вокруг стола. Теодорих — небрежно, откинувшись на спинку стула. Изольда — прямо, с королевской осанкой. Альберт — осторожно, придерживая рясу. Арнульф остался стоять, нарушение правил и приличий, во дворе Гартмана такого бы не допустили. Но Арнульф вел дела по-своему и терпеть не мог пустых формальностей. Кроме того, стоя ему лучше думалось. Он положил ладони на стол, оперся, посмотрел на каждого по очереди.

— Теодорих. Как дела с ритуалом?

Архимаг встал, неторопливо разгладил свою бороду и откашлялся: — Три четверти круга закончено, все кто в состоянии — вливают энергию в каналы. Ещё три дня. Может, четыре. Луна должна войти в правильную фазу. Тогда всё сработает.

— Ты в этом абсолютно уверен?

— Абсолютная уверенность удел невежд, сир, — Теодорих сплёл пальцы на груди: — создание же столь сложного заклинания как «Поцелуй Мораны», да еще такой силы и мощности… это беспрецедентно. Здесь я могу рассуждать скорее о шансах на успех… я уверен в том что заклинание сработает на восемь из десяти. Две десятых… — он разводит руками: — случайности случаются. Однако… в случае если не сработает мы сможем попробовать снова уже через три дня — с измененными параметрами.

Арнульф кивнул: — Хорошо. Я понял. Сколько времени будет у наших солдат если заклинание сработает?

— Примерно два часа крепкого сна или скорее — потери сознания. — отвечает Теодорих и машинальным движением оглаживает бороду: — потом магия отступит и люди проснутся.

— Все?

— Большинство.

Повисла пауза. Арнульф сузил глаза: — Большинство? Поясните, магистр.

Теодорих твердо встретил взгляд молодого короля: — Магия такого масштаба непредсказуема, ваше величество. Старики, больные, дети… некоторые могут не проснуться. Их тела не выдержат. Сердце остановится. Дыхание прекратится… кто-то, например упадет лицом в лужу, кто-то задохнется вываленным языком.

— Сколько?

— Не могу сказать, ваше величество. Может быть десятая часть… хотя это много. Примерно… нет, — архимаг качает головой: — не знаю. Заклинание таких масштабов мы готовим впервые.

— Ваше величество, я… я не совсем понимаю. О каком ритуале идёт речь? Что это за «Поцелуй Мораны»? — вмешивается кардинал Альберт де Монфор.

Теодорих еще раз огладил свою бороду, но не ответил. Молча сел на свое место. Арнульф посмотрел на кардинала — долго, оценивающе.

— Это магия, которая усыпит город, Альберт. Все жители заснут на два часа. Мы войдём без боя. Без разрушений. Без крови. Мне нужна Вардоса. Этот город — ключ к восточным провинциям, Варда — это торговая артерия, единственная река, которая течет с востока на запад, с тихим течением и без порогов, хороша для судоходства. Серебряные рудники, ремесленные производства, гильдии кузнецов и оружейников — все это Вардоса. Мой кузен не понимает, насколько важен этот город.

— Усыпит? Какого рода магия? Школа Духа? Иллюзий? — кардинал хмурит седые брови.

— «Поцелуй Мораны», кардинал, — сказала Изольда, её голос был холодным, как лёд: — уж по названию можно было догадаться. Такая подсказка на виду. Морана… богиня смерти. Ни о чем не говорит?

— Вы хотите сказать, что это некромантия? — вскидывается кардинал.

— Нет, — морщится Теодорих, отрицательно качая головой: — магистр фон Райн как обычно преувеличивает. Скорее это… мгм… пограничная магия. Принципы те же, но объектом воздействия являются живые люди, а не тела. Насколько я понимаю возражения Церкви и Святого Престола относятся к прямому магическому воздействию на мертвых.

— Но положения и анафема Церкви…

— Церковь далеко, — перебил Арнульф. — Святой Престол в Альберио. Патриарх сидит в своём дворце и считает золото. Ему плевать на то, что происходит здесь. Там просто признают победителя. Ведь как-то Святой Престол разрешил Гартману жениться в десятый раз!

Альберт сжал посох, костяшки пальцев побелели: — Ваше величество, я… я лоялен вам до конца. Вы знаете это. Гартман — тиран, продажный, слабый. Он довёл королевство до края пропасти. Вы — наша надежда. Но… но использовать такую магию…

— На войне все средства хороши, — холодно сказал Арнульф: — Мы войдём в город, пока они спят. Возьмём стены, казармы, дворец барона. Когда они проснутся — всё уже будет кончено. Они увидят наши знамёна на башнях и поймут: сопротивление бессмысленно. Альтернатива — сражаться как предлагает Эрвин — разнести стены и город огненными шарами и молниями, ударить ледяными копьями, а потом бросить солдат в штурм. После этого от города останется пепелище. — он покачал головой: — а самый главный капитал Вардосы это не торговый путь и даже не серебряные рудники. Чего будут стоить рудники, если на них некому будет работать? Кто будет спускаться в штольни и извлекать руду? Кто будет топить печи? А? Чего будут стоить производственные цеха, если не будет работников? Квалифицированных мастеров! — молодой король шагнул к своему креслу и извлек из ножен, висящих на нем, свой меч. Полированная сталь блеснула в свете масляных светильников.

— Вот это. — сказал он, держа клинок в руке и давая всем внимательно рассмотреть сверкнувший клинок: — это не просто сталь. Это кованая сварная сталь с присадками, это лучшая сталь королевства. Чтобы выковать такой меч нужна всего неделя. Может меньше. Но для того, чтобы воспитать и выучить мастера, который смог бы выковать такой меч за неделю — нужны десятилетия. Каждый такой человек — и есть настоящее сокровище Вардосы. Взять город штурмом означает погубить десятки, может сотни таких людей. Что останется от города после штурма? Когда он начнет снова приносить прибыль вместо убытков? Когда вырастут новые поколения мастеров? Десятки лет… — он качает головой: — у нас нет этого времени. Вардоса должна приносить мне деньги, оружие и товары сразу же. Немедленно. Иначе вся эта кампания лишь пустая растрата ресурсов.