Ученик мертвого Дома (СИ) - Бриз Виталий

Что-то загрохотало. Кто-то из девчонок вскрикнул, а затем они прерывисто загомонили. Слов было не разобрать.

Я заставил тернии сжаться плотнее, хотя твари, похоже, выдохлись — возня стала слабее, а затем и вовсе стихла. Подохли? Или просто затаились?

— Разверни его! А теперь давай!

В узкую щель, оставшуюся между стеной и зарослями, протиснулись девушки, с натугой, как мешок с бататом, волоча Янцзы. Мужчина был без сознания, в липких ошметках паутины, бледный, как кости, устилавшие пол пещеры. Но, похоже, живой.

— Вы в порядке? — спросил я. — Что с Янцзы?

Яньлинь утерла рукавом лоб и, переводя дыхание, бросила:

— Его парализовало ядом этих тварей. Точнее смогу сказать, когда выберемся отсюда.

— Дотащите до выхода? Я прикрою.

Яньлинь выругалась, перекинула руку Янцзы через плечо. С другой стороны мужчину подхватила Лоулань.

Я выждал несколько минут, давая им уйти, а затем развеял защитную печать.

Жало едва не впилось мне в лицо. Спасло то, что я сразу отступил. Следом напал другой «паук» (или тот же самый?), но отскочил от выставленного щита.

Я медленно попятился, держа перед собой «Плащ лозы», а в него что есть мочи вгрызались ядовитые паучьи жала.

«Долго я так не продержусь, — мелькнула мысль. — Рано или поздно они разорвут щит, и тогда мне конец. Думай, Саньфэн, думай, как победить этих тварей, пока они не добрались до тебя!»

Атаковать наугад я не хотел — только ослабил бы защиту, что в моей ситуации было рискованно.

Стены прохода внезапно затряслись, посыпались каменные обломки.

Ну что же…

Я нащупал в кошеле шарик кристаллизованного фохата, выудил и закинул в рот. Демоны с ним, с неприкосновенным запасом. Если меня зацепят эти прожорливые твари, учителю я точно не помогу.

Меня бросило в жар, словно в кровь впрыснули жидкий огонь. Энергия потекла по каналам, напитывая каждую клеточку тела. Ух, как же хорошо! Через несколько секунд меня распирало от рвущейся наружу силы. Ну, держитесь, уроды!

Укрепив щит, чтобы он несколько секунд продержался без моего участия, я принялся плести атакующее заклинание. Высшая печать давалась легко, почти играючи. Один штрих, другой, завиток, росчерк. Я ощущал себя мастером каллиграфии, твердой рукой создающим безупречный рисунок иероглифов. Завершив форму, я несколько мгновений любовался гармонией линий, а затем активировал печать:

— Я кровь от крови земли, плоть от ее плоти. Свет, заключенный во мне, явись и стань воплощением моей воли! «Лес шипов»!

Исчезла живая завеса лоз. Брызнули развороченные камни пола, взметнулся вверх лес острейших длинных шипов. Рванувшихся ко мне тварей буквально смело и пришпилило к потолку.

Казалось, камень должен обломать тонкие деревянные шипы. Однако те с легкостью прошили породу, уходя вглубь. Свод покрылся трещинами, и спустя несколько мгновений обрушился, погребая под собой ближайших тварей и отрезая оставшимся проход ко мне.

Я слегка пошатнулся — вложил в печать слишком много фохата, ухватился за стену. Когда в голове немного прояснилось, а предательская слабость отступила, я медленно побрел к выходу. Бессильный скрежет хелицеров по камню вызвал усталую улыбку.

— Саньфэн! — Яньлинь едва не опрокинула меня, бросившись на шею. Затем слегка смутилась, разжала объятия и сказала с напускной суровостью: — Что за грохот ты там устроил? Я уже хотела идти за тобой!

— Прости, если напугал. У меня был серьезный разговор с обитателями пещеры. Нужно было преподать им урок хороших манер.

— Кончай паясничать, тебе не идет, — оборвала меня Яньлинь, поинтересовалась. — Не ранен?

— Отделался испугом, — криво улыбнулся я, нагнулся, закидывая Янцзы на спину. — Давайте уберемся подальше отсюда.

Пещеру завалило, но сомневаюсь, что из гнезда всего один-единственный выход, а потому чем больше будет между нами расстояние, тем безопаснее.

Безопасное расстояние ограничилось тремя ли: больше пройти не дала Яньлинь, обеспокоенная беспамятством пострадавшего, а потому желавшая как можно скорее осмотреть его.

Пока девушки хлопотали над Янцзы, я обошел место привала, и поставил защитный барьер. Вернувшись, обнаружил, что ничего не изменилось: Яньлинь перебирала свои зелья и ругалась под нос, Лоулань обеспокоенно кусала губы, ее возлюбленный пребывал в блаженном беспамятстве, даже не догадываясь, сколько волнений и мороки всем доставил.

— Как он? Справишься? — спросил я у подруги.

— Вряд ли, — отозвалась Яньлинь. — У меня нет подходящих снадобий.

— Пойду тогда, вызову подмогу.

Пока мы лазили по пещерам и сражались с «пауками», луна закатилась за гору, звезды выцвели, а горизонт посветлел — пара часов, и наступит утро.

Выйдя к краю уступа, я снял с пояса сигнальный артефакт, щелчком пальцев высек искру фохата, поднес к концу фитиля и направил трубку вверх. Заискрило, зашипело пламя, а через мгновение темнеющий небосвод взорвался чередой ярко-зеленых вспышек.

Спустя секунду в ответ вспыхнуло севернее и выше по склону, а потом зеленые искры, затухая, посыпались вниз — словно кто-то пытался подать сигнал, но выронил хояо.

Тай с Фенчунь должны быть в другой стороне. Либо это крысюк со своим дружком, либо Хуошан и Вэй.

Я закрыл глаза, напряженно прислушиваясь к полю фохата. То встревоженно гудело, но центр возмущения оказался слишком далеко, чтобы понять, кто и с кем сражается: заклинатели с тварями, с теми же пауками, например, или… Быкоголовый все же решился проверить, на что способен первый ученик?

Словно отзываясь на мои мысли, над лесом взлетела «Пасть зверя». Если друг решился потратить кристаллы, значит, дела у него совсем плохи.

— Это печать Хуошана? — подходя, встревоженно уточнила, Яньлинь, лишая меня последней надежды, что показалось.

— Надо проверить, но…

Я оглянулся на Лоулань и Янцзы. По большому счету, мне должно быть плевать на учеников Лозы, но я слишком много приложил усилий, чтобы вытащить придурка из жвал «пауков».

— Я присмотрю, — пообещала Яньлинь. — Лучше возьми это. На всякий случай.

Она протянула мне хояо, ответила на невысказанный вопрос:

— Было в сумке у Янцзы. Мы прихватили заодно, пока его самого волокли.

Правильно говорят, что трус, покидая поле боя, бросает все свои вещи, храбрец остается при своем, а такие умницы, как Яньлинь, еще и подбирают за трусами.

— Я дождусь старейшин. А потом тебя догоню. Будь осторожен.

Рассвело.

Роща, пронизанная лучами солнца, выглядела сонной и мирной. На траве блестела роса. Вдоль земли тянулись языки тумана: похоже, близко вода.

Никаких следов Вэя, Хуошана или почуянного ночью сражения. Я ошибся с местом?

Чужое присутствие я ощутил внезапно, будто заклинатель до этого скрывал свое присутствие, а тут то ли передумал, то ли потерял концентрацию. Из учеников подобными трюками баловался только белобрысый.

— Привет! — поздоровался я, оборачиваясь. — Как дела?

— Прекрасно. В отличие от тебя, — прошипел до боли знакомый голос.

Глава 23

Свистнула лозовая плеть. Я инстинктивно откатился вбок, но крысюку-таки удалось меня зацепить: кошель с кристаллами фохата лопнул, изумрудные камни разлетелись во все стороны. Ответную атаку из роя шипов Шу отбил той же плетью, закрутив ее перед собой.

— Вот ты и попался, гнилая колючка!

Я с досадой цокнул. Столько усилий, чтобы добыть их! А теперь мой козырь на крайний случай затерялся в траве. Проклятый крысюк! Даже если бы и захотел, не смог бы найти более неподходящего времени для разборок. Весь план грозился сорваться из-за этого урода!

— Где дружка-то потерял? Двое на одного да со спины — обычно вы с Танзином только так и бьете! Как девчонки!

— Со слабосилком, вроде тебя, я справлюсь и сам.

Уверенность Шу мне не понравилась: с чего это он оборзел? И на оскорбления не реагирует…