Ученик мертвого Дома (СИ) - Бриз Виталий

— Держись крепче!

Я сгреб Яньлинь в охапку, активировал шипастую плеть и метнул ее вправо — в сторону торчащего из скалы выступа. Небесный стрелок Хоу И оказался благосклонен ко мне: плеть обвилась вокруг камня. Я зафиксировал ее, заставив пустить корни в камень.

Яньлинь молчала, крепко обвив руками меня за шею. И даже не дрожала — вот это, я понимаю, выдержка!

Исполинская волна угрожающе нависла над нами, потянуло морозным холодом и почему-то серой. Еще мгновение и…

Я накинул петлю на запястье, крепче сжал плеть и активировал печать. Дернуло так, что, я испугался, мне вырвет руку. Я сжался, ожидая удара о камень, но нас мягко обхватили заросли плюща, призванного Яньлинь.

Не разжимая объятий, я создал новую плеть. Зацепился за вершину закрывавшей проход скалы. Рванул на себя.

Волна под ногами столкнулась со скалой. Нас подбросило потоком ветра, протащило по камням. Я тут же вскочил, помог подняться Яньлинь и, не оглядываясь, мы рванули к противоположному краю. Шквальный ветер хлестал нам в спины и едва не опрокидывал наземь, ледяной холод пробирался под кожу, а от серного смрада к горлу подступала тошнота.

Впереди показался обрыв. Деваться нам было некуда. Я подхватил Яньлинь, бросил короткое «плеть», и мы прыгнули в пропасть.

Глава 22

Спустя час, отойдя от злополучного ущелья на достаточное расстояние и наконец почувствовав себя в безопасности, мы остановились перевести дух.

Упавшие крест-накрест ели образовали естественное укрытие от дождя, и лежать на ковре прошлогодней хвои было сухо и даже относительно мягко.

Я погрузился в состояние полудремы, активизировал энергетические центры и сосредоточился на внутренних ощущениях. Глубокий вдох — задержка на пределе возможного — медленный выдох. Приятное тепло возникло в кончиках пальцев, потянулось выше, заполняя тело целиком. Я подключил кожное дыхание, впитывая фохат каждой клеточкой тела.

— Хватит дрыхнуть, — сказала Яньлинь, мягко коснувшись моего плеча. — Счастье свое проспишь.

— Знакомство с еще одним чудовищем Диюй? — насмешливо уточнил я, не открывая глаз. — Предпочту пропустить это восхитительное событие.

Яньлинь промолчала, и тут же я ощутил болезненный щипок за бок.

— Чего щиплешься? — возмутился я. — Если ты не заметила, я вообще-то медитирую.

Яньлинь хмыкнула и протянула мне склянку с изумрудно-зеленой жидкостью.

— Лучше выпей это.

Я взял пузырек, откупорил, с подозрением понюхал содержимое: пахло свежескошенной травой и яблоневым цветом.

— Что там?

— Не задавай лишних вопросов, — отмахнулась Яньлинь. — Все равно ты половину ингредиентов не знаешь, а значит, их названия тебе ничего не скажут.

— Может, ты решила меня приворожить?

— Прекрасная идея! — притворно обрадовалась Яньлинь. — И как я сама не додумалась? Пускающий на меня слюни Саньфэн — именно то, чего мне больше всего сейчас не хватает. — Но тут же стала серьезной и буркнула: — Не смешно.

— Не сердись. На вкус не так уж и противно.

— Ты хотел сказать «изумительно», — с нажимом проворковала Яньлинь.

Я едва не подавился. И когда она научилась так смотреть? Что Диши сделал с той кроткой и доброй Яньлинь, которую я помнил?

Спустя секунду мне стало не до вопросов. Как вода наполняет опущенный в нее сосуд, так в меня хлынул фохат. В животе будто зажегся огонь. Все тело охватил непонятный зуд. Захотелось вскочить и, подобно свихнувшемуся оленю, носиться по округе.

Яньлинь заметила произошедшую во мне перемену и ехидно улыбнулась:

— Ну что, почувствовал прилив любви ко мне?

— Что ты со мной сделала?

— Сэкономила нам уйму времени, — как ни в чем не бывало сказала Яньлинь. — Собирайся. Мы и так, похоже, от всех отстали.

Уговаривать меня не пришлось — переполнившая тело энергия требовала выхода. Я пружинисто поднялся, закинул за спину сумку, оправил ханьфу и бодро заявил:

— Старший ученик Саньфэн готов продолжить путь!

Яньлинь прыснула, и я тут же присоединился к ней.

Как говорил учитель Лучань: «Смех — лучший лекарь и надежный товарищ по жизни. Он быстро сближает людей, не вызывая такой болезненной зависимости как любовь или ненависть. Когда я слышу, как кто-то искренне хохочет, я радуюсь: еще одна душа обрела бессмертие».

После привала мы повернули на север, вскоре вышли к Небесной лестнице и двинулись наискосок по ней. Там, где путь преграждал отвесный склон — очередная «ступенька», я использовал уже опробованный в ущелье трюк с плетью. Хвойный лес сменялся лиственным, а тот зарослями бамбука.

Вторая половина дня прошла подозрительно спокойно: не считать же за серьезные препятствия несколько ловчих ям, медведя-людоеда и поляну маковой травы, способной погрузить неосторожных путников в беспробудный сон. Казалось, кто-то, и по находившимся время от времени обрывкам зеленой ткани я даже догадывался кто, расчистил нам дорогу, обезвредил ловушки и отвлек местных чудищ на себя. По прикидкам, пара Вэя опережала нас на несколько часов, а значит, если все сложится удачно, завтра утром мы встретимся с Быкоголовым.

На ночлег мы остановились, когда окончательно стемнело и многократно вырос риск переломать ноги или провалиться в какую-нибудь яму. Пока Яньлинь стряпала ужин из своих зелий, собранных на деревьях шиитаке [грибы] и личинок цикады, я, решив осмотреться, забрался на росший возле поляны клен. Как я ни вглядывался, но дыма от других костров поблизости не заметил.

Поле фохата было спокойно. Как и небо. Тучи ушли к горизонту, обнажив звезды и молодой месяц. Похоже, завтра нас ждет жаркий день. Во всех смыслах.

Прикидывая, как начать с Яньлинь разговор про истинную цель, приведшую меня на Тяньмэнь, я слез с дерева и обнаружил, что подруга, задумавшись, мрачно уставилась в огонь.

— Что-то не так? — на всякий случай я прислушался к окружающему лесу, но ничего подозрительного не обнаружил. — Тебя что-то беспокоит?

— Не бери в голову. Просто гадаю о том, что ждет нас впереди, — покачала головой Яньлинь, потом неохотно призналась: — А еще… Там в ущелье… Я уже думала, нам конец… что та тварь раздавит нас. Я растерялась… А ты нас вытащил.

— Я просто сделал первое, что пришло в голову. Уж очень не хотелось становиться мясной лепешкой для того стихийного уродца.

Яньлинь неуверенно улыбнулась моей незамысловатой шутке.

— Ты тоже молодец, — в свою очередь похвалил я ее. — Тот фокус с лозами смотрелся впечатляюще и позволил выиграть нам время. Это старейшина Диши тебя научил?

— Это моя личная разработка, — не без гордости заявила Яньлинь, но быстро спохватилась и добавила: — Разумеется, на основе того, что передал мне учитель Диши.

— Я смотрю, вы нашли с ним общий язык.

Яньлинь подозрительно покосилась — не насмехаюсь ли, но у меня и в мыслях не было в отличие от дурня-Хуошана.

— Знаешь, когда учитель Диши забрал меня в Дом Лозы, первое время я была сама не своя: грустила, мало ела, постоянно думала о вас с Хуошаном. Занималась из рук вон плохо…

— Тебя можно понять, — поддержал я ее, — тебя увезли в незнакомое место, где все вокруг — чужие, да еще и учитель… — я вовремя прикусил язык, не желая провоцировать Яньлинь.

— Охотник до молоденьких девочек? — неожиданно рассмеялась она. — Признавайся, кто вбил вам с Хуошаном в головы эту чушь⁈ Хотя, пожалуй, до такого вы могли додуматься только сами. Учитель Диши даже намеков подобных никогда не выказывал — ни мне, ни Фенчунь. Был предельно учтив, предупредителен, ни разу не повысил голос и не пенял на мою рассеянность и пренебрежение к его урокам. Он терпеливо ждал, пока я приду в себя, пойму, что мне ничего не угрожает и стану ему доверять.

— А, может, он так нарочно себя вел, чтобы ты утратила бдительность, открылась ему…

Яньлинь осуждающе посмотрела на меня, покачав головой.

— Такое ощущение, что тебя покусал Хуошан.