Двойник короля 19 (СИ) - Скабер Артемий

Хрустнул шеей, позвонки щёлкнули.

Лишить меня титула? Земель? Жены? После того, как я столько сделал и вложил? Отобрать всё, что заработал кровью и потом? Хрен на весь макияж! Сжал чёрную руку — пальцы стиснулись в кулак, мышцы напряглись. Сила пульсировала под кожей.

Скрипнул зубами. Челюсть напряглась до боли, желваки заходили под кожей. Ярость требовала выхода.

Почему у русского императора столько власти? Влиял на джунгаров и Цэрэн, есть ниточки к султану. Загадка, тайна, головоломка… Если он такой могущественный, то почему просто не захватил все эти территории. Зачем игры? Зачем интриги? Зачем марионетки?

Плевать! Пора… Подвигал телом, размял плечи, потянулся. Мышцы отозвались приятным напряжением. Чувствую себя… на удивление хорошо. Тело полно энергии. Силы вернулись полностью, мощь пульсирует в каждой клетке.

В организме проснулись желания. Я хочу есть. Много. Желудок сжался от голода, рот наполнился слюной. И ещё женщин, не одну и не раз. Тело отзывалось на мысли. Мужская сила просыпалась, либидо на максимуме.

Улыбнулся. Все признаки полного восстановления. Организм компенсирует пережитый стресс, готовится к новым испытаниям.

— Сколько я был без сознания?

Вопрос важный, стратегический. Сколько времени потеряно? Сколько упущено? Что изменилось за моё отсутствие?

— Несколько часов, — ответил рыженький, показывая средний палец Дрозду.

Жест детский, грубый, несерьёзный. Дядя Стёпа полностью восстановился — физически и морально.

Хорошо, не критично. Можно действовать по плану. Нужно убедиться, что дома всё в порядке, и отправляюсь в Османскую империю. Там дела никуда не делись. Моя жена, мои земли, мои права.

У меня начала чесаться рука, а потом гореть. Неожиданное ощущение, острое, интенсивное, нарастающее. Схватился за неё. Кожа горела под пальцами, жар шёл изнутри. Как будто огонь в венах, как будто лава в мышцах.

Мужики заткнулись и уставились на меня. Две пары глаз, широко раскрытые, испуганные, удивлённые.

— Ядрёны пассатижи! — отшатнулся Дрозд.

Голос дрогнул. Сигарета выпала изо рта, упала на пол. Искры разлетелись, тлеющий табак рассыпался на камне.

— Чтобы мне на всю жизнь девственником остаться! — глаза и рот дяди Стёпы распахнулись. — Что я наделал?..

Глава 13

Я посмотрел на свою руку: вроде бы ничего не изменилось. Правая конечность выглядела, как обычно: пальцы, ладонь, запястье. Лишь кожа немного краснее, чем должна быть, хотя на чёрном это сложно разобрать. Чешется, сука, и горит только. Чувство такое, будто под кожей муравьи ползают. Нет, не муравьи — что-то крупнее. Словно змеи извиваются от пальцев до плеча, растягивая мышцы и сухожилия.

Но алхимик и некромант почему-то продолжают пялиться назад. Глаза у дяди Стёпы стали круглыми, как блюдца. Рот приоткрыт, словно у рыбы, выброшенной на берег. Дрозд выглядит не лучше — лицо бледное, руки дрожат. Чем я их напугал? Что они там видят? Посмотрел снова на руку: обычная рука. Может, эти двое реагируют на что-то за моей спиной?

— Ты-ты-ты! — указал на меня Дрозд.

Палец некроманта трясся, как осиновый лист на ветру. Голос срывался, на лбу выступили капли пота. Страх. Настоящий, животный страх — вот, что читалось на его лице.

На руках мужика вспыхнула магия — тёмно-зелёное свечение окутало его пальцы. Сгустки некромантической энергии формировались, готовые сорваться в мою сторону. Чего? Ты ещё на меня напасть решил? В голове промелькнула мысль о белом ноже от дяди Стёпы.

— Магинский! — позвал меня алхимик. — Это ты?

Голос его звучал неуверенно, словно он сомневался, с кем говорит. Рыжие брови сошлись на переносице.

— Мляха, а кто? — ответил я и замер.

Какого ляда? Почему я рычу? Вместо нормальных слов из горла вырвалось низкое, утробное рычание.

В голове начала строиться теория, и она мне ой как не нравилась. Сердце забилось чаще. «Операция, рука степного ползуна, странные ощущения… А теперь реакция алхимика и некроманта», — мелькало в мыслях.

Я двинулся. Хотел сделать шаг вперёд, но тело не слушалось, словно стало больше, тяжелее. Координация нарушилась.

Упала кушетка, что-то разбилось. Звон стекла резанул по ушам — острее, громче, чем должен быть. Какие-то металлические удары. Инструменты? Баночки? Колбы? Снова что-то упало.

Чувствую, как центр тяжести изменился. Тело теперь выше, массивнее, плечи раздались вширь, грудная клетка увеличилась. А ещё запахи… Они вдруг стали такими яркими. Раньше я не различал и десятой доли того, что ощущаю сейчас. Спирт, травы, химикаты, пыль, металл… Ещё один очень навязчивый запах. Он липкий, как кровь. Каждый вдох приносит новую волну этого аромата. Тяжёлый, вязкий, забивающий ноздри. Густой, плотный, вьётся в воздухе, как дым после боя. Его невозможно игнорировать, невозможно не замечать.

Я чувствую этот запах с первого вздоха. Металлический привкус адреналина, будто ржавое лезвие лизнул. Пот, просачивающийся сквозь кожу. Соль и химия человеческого тела в момент паники. Гниль… Пахнет, как затхлая тряпка, забытая в темнице. Кислый, неприятный запах разложения. Запах поражения, слабости.

Это страх, который исходит от некроманта и алхимика волнами, пульсациями. Они боятся меня. Сука… Что-то не так, что-то очень не так.

Повернулся. Движение получилось неуклюжим, слишком резким. Снова упало.

Заметил, как дядя Стёпа отшатнулся. Дрозд дёрнулся в сторону, готовый бежать. Почему они так реагируют?

Меня атаковали некромантической энергией — Дрозд всё же решился. Зелёный сгусток сорвался с его пальцев и полетел в мою сторону. Некромант целился в грудь.

Удар. Энергия впиталась в меня без следа, и… ничего, словно ветерком подули. Даже не щекотно. Магия, способная убить человека, просто растворилась.

— Отходим! — произнёс дядя Стёпа.

Алхимик схватил Дрозда за локоть, потянул к двери. Медленно, бочком, не сводя с меня глаз, — как от дикого зверя отступают.

— Куда собрался? — рявкнул я. Хотел спросить спокойно, но снова вышел очень громкий, гортанный звук.

Мужики вжали головы в плечи. И вдруг дверь взорвалась: щепки разлетелись по помещению, словно кто-то снёс её тараном.

— Папа, я тута! — взревел Ам. — Ты меня звал?

В проёме показалась лысая голова подростка. Глаза бегали в поисках опасности. Его нос заходил, как у монстра, а потом он уставился на меня, замер. Улыбка медленно нарастала на лице. Не обычная ухмылка, а оскал хищника, показывающего клыки. Глаза задрожали, на них появилась влага. Слёзы?

И теперь лысый подросток мчался ко мне — движения резкие, звериные. Прошёл мимо пятящихся назад мужиков, толкнул их, как кегли, и они упали. Дрозд ударился затылком о стену, дядя Стёпа приземлился на пятую точку.

Ам оказался рядом со мной. Я ожидал атаки, но подросток… обнял меня. Прижался всем телом, уткнулся лицом в грудь. Почему он так высоко тянется? Пацан рыдал и обнимал меня. Слёзы текли по его щекам, оставляя влажные дорожки. Плечи подрагивали от всхлипываний.

— Я знал! — говорил он. — Я чувствовал, это правда! Настоящая.

Голос Ама звенел от восторга, дрожал от избытка эмоций. В нём слышалось облегчение, будто подросток нашёл что-то, что долго искал.

«Может, кого-нибудь придушить? — мелькнула мысль. — Дрозда, например. Или дядю Стёпу за все его эксперименты. За руку, которая теперь… что? Что она сделала со мной?»

— Ты мой папа! — продолжал пацан. — Смотри!

Ам отстранился на мгновение, схватил что-то с пола — блестящий металлический поднос. Зеркальная поверхность отражала свет ламп. Пацан подал мне предмет, сам его взять я не смог — пальцы не слушались.

Когда поймал отражение… Испытал целую гамму эмоций: злость, недоумение, желание сломать нос грёбаному алхимику и руку ему оторвать, чтобы пришить новую.

На меня смотрел… монстр? В поверхности подноса отражалась морда. Огромная, косматая голова с маленькими, злыми глазами. Медвежья морда. Я в обличье медведя, трёх-, сука, метрового мишки. Массивного, с длинной шерстью, с клыками, выпирающими из пасти. Убрал поднос и посмотрел на себя. Почему своими глазами я вижу обычное человеческое тело?