Город, которого нет 4 (СИ) - Мантикор Артемис

— Снова ничего не понятно, если конечно для тебя это важно.

— Скоро всё поймёшь.

Впереди показался свет.

— Отсюда могут начинаться видения. Просто помни, что нужно идти вперёд. Ничего реального кроме дороги не будет.

Я кивнул и почти сразу же моё внимание поймало странное мерцание в углу зрения.

— Эй лови! — дед подбросил мячь и маленький я инстинктивно хотел было его поймать, но сразу одёрнул себя.

Видения были не просто видениями. Они были фрагментами прошлого.

Обернулся, и увидел свет старого телевизора с мерцающей заставкой денди, а себя ощутил ребёнком, как и в сцене до этого.

— Что это? Оно воздействует на разум?

— Немного.

— Немного? Мы не договаривались, что я попаду под воздействие псионики.

— Это не совсем псионика. И они не опасны. По крайней мере сейчас.

— Ага, прям успокоила. Знаешь, я что-то не уверен, что вообще должен с тобой куда-то спускаться.

— Крянусь именем Мортис, что это несбывшийся свет не причинит тебе вреда.

— Что это такое? Существо? Аномалия? Какой-то древний бог?

— Да.

— Что — да?

— Ответ на все вопросы.

Я поморщился.

Запах сырости глубокого подземелья сменился запахом цветов, которых здесь быть не могло. Картин на стенах уже не было. Да и стены я видел всё реже. Видения же наоборот становились всё ярче.

Детская халабуда из одеял и мебели. Цветной конструктор в процессе строительства. Мягкие лучи солнца и уверенность что мир — уютное тёплое место, где рядом всегда находятся близкие люди. Никаких тревог и забот.

Я продолжал идти вперёд — усилий это не требовало. Похоже, это действительно было всего лишь воспоминаниями.

Картины быстро сменяли друг друга. Только образ идущей впереди старухи выбивался из них, напоминая о том, что нужно перебирать ногами.

А затем, в воспоминания бесцеремонно вмешалось эхо.

Скулёж и выстрелы. Хрущёвки, зелёнеющие деревья, рядом со мной девушка. Моя первая подружка ещё в школьные годы. Я хорошо помню эту сцену. Тогда какой-то псих решил расстрелять из пистолета бездомную собаку, которую прикормили сердобольные старушки. Существо совершенно неагрессивное и ни разу никого не обидевшее.

Тогда я ничего не мог сделать. Сейчас коротко бросил «игни», подпалив одежду недоумку. А выжившая собака бросилась бежать.

Всё вышло как-тог само собой, будто я — это тот я, и вся эта ситуация абсолютно реальна. И плевать, что в реальности в нулевом мире не было никакого «игни». Это психика почему-то обходила стороной.

— Сначала идёт настройка. Не обращай внимания. Это побочный эффект, он не… ох, боги… опять начинается.

— Что?

— Цвет меняется. Только бы не слишком тёмный…

— О чём задумался? — отвлёк меня голос за моей спиной.

— Я… — слова вылетели из головы. — Я был в своей старой квартире. Только открыл дверь с работы, как мне на шею прыгнула жена, крепко сжимая в объятьях.

— Наконец-то ты дома! Дети у твоих родителей, так что сегодня можем досмотреть то аниме, а потом… — женщина хитро улыбнулась, намекая на бурную ночь.

— Я… — слова застряли в горле. Эта тёплая атмосфера, царящий вокруг домашний уют и улыбающаяся девушка с вьющимися каштановыми волосами. Не совсем в моём кусе, но зато верный друг, с которым можно весело встречать старость.

Неужели то, что я выбрал тогда, много лет назад в юности не её — это лишь марево? Может, со мной что-то не так?

В голове пронеслись воспоминания — наш первенец, свадьба, семейная жизнь, которая оказалась хоть и трудной по началу, когда дети были ещё совсем мелкими, позднее стала сплошным праздником.

— Не смотри слишком долго, — послышался неприятный голос над ухом. — И не стой на месте.

Меня дёрнули за руку, и приятное наваждение пропало.

Всего этого, конечно же, не было.

Вместо стен по обе стороны от лестницы были странные образы — смесь из моих детских снов, которые я сейчас живо вспоминал, один за другим.

Через несколько ступеней всё повторилось.

— Скоро? Может, мне тебе помочь? — шею обвили руки блондинки.

Высокая сероокая блондинка с улыбкой смотрела на меня. Влюблённая и счастливая. А я стоял у плиты, изобретая что-то вкусненькое после вечерней прогулки. За окном — фонари ночного города, не знающего пылевых бурь и сирен тревоги.

— Лучше сыграй что-нибудь для настроения.

Девушка улыбнулась и взяла стоящую у стены гитару.

— У людей этого Города так много дыр в душах, — пробурчала недовольная старуха, чем вырвала меня из марева.

— Несбывшийся свет правит там, где таятся твои душевные раны. Он заполняет их, одновременно выискивая новые. А потому разрушает, ибо вторая его ипостась в пустоте мёртвой магии.

Мне стало не по себе. Лоралин тупит намного чаще и хуже меня. Если на меня накатит видение в тот момент, когда она тоже уставится в пол, мы здесь можем простоять хрен знает сколько.

Я постарался абстрагироваться и вообще не смотреть по сторонам, а только себе под ноги, и напевать под нос себе песню. Вспомнились слова старой песни про дождь.

— Переноси внимание, — сказала старуха. Я бросил взгляд на неё и увидел, что её руки пребывают в постоянном движении, собирая кубик.

Залез в карман и вынул ключи от дома. Стал перебирать их между пальцев, пока не понял, что становлюсь похожим на Лоралин.

Да ну нафиг.

Сложил ключи обратно.

Обе показанные сцены невозможны просто потому, что с учётом возраста в них, апокалипсис начнётся раньше и такой идиллии быть не могло, разве что я бы успел уплыть куда-то на острова посреди океана…

— ПРОЧЬ! — Лоралин выронила кубик. Затем испуганно начала его поднимать и проверять, всё ли с ним в порядке. Я замер на месте. Она посмотрела на меня, звериным, нечеловеческим взглядом. Словно забитый палками едва живой, но всё ещё рычащий пёс.

В одном она права. Лучше первый уровень и жизнь жителя города, чем такой ужас.

Главное самому таким не стать.

Но… мне это и не нужно.

В каждой игре есть свои правила. А Город некоторыми своими правилами сильно напоминает игру. И если говорить об играх, то в любой игре есть стратегия. Невозможно просчитать завтрашний день — это про нулевой мир, а не про одинаковые дни, в которых менялись лишь декорации.

Понятно, что перекос характеристик в какую-то одну — ведёт к таким вот последствиям. Но что если тогда идти не вглубь, а вширь? Набрать по десять-пятнадцать единиц в нескольких имбовых навыках? Уже вполне реально.

Старуха захрипела и упала, роняя трость. Я уже знал, что подходить к ней нельзя и был готов к тому, что тёмно-бордовые цвета вдруг сменятся на другие. Пространство снова выгнулось. Начались пространственные искажения, и затем быстрое перекрашивание.

На этот раз — в зелёный.

С пола медленно поднялась женщина чуть за сорок, в зелёной одежде.

— Зелёный. Хороший цвет, — произнесла она. — Напомни, как тебя зовут?

— Полярис.

— Судя по тому, что мы на лестнице, я веду тебя к сердцу. Мы с тобой заключили контракт.

— Да.

— Хорошо, идём.

Идти уже почти и не нужно было. Впереди была площадка, достаточно широкая после узкой лестницы. И что ещё страннее, она была залита ярким солнечным светом.

— Что это? — спросил я.

— В последнем призыве стирателей такого не было, — сказала она. — Это архистиратель. Глава крупной группы. Потеря прошлого сильно не понравилась Городу, он сильно их бережёт.

— То есть какой-то очень сильный твой коллега?

— Если только в том, что касается участи. Я — героическая душа. А это — собранный из осколков падший бог.

— Серьёзно? Вы ей сюда приносите время или что-то такое? — спросил я.

— Зачем? Моим богом была Аруна Вечных Лесов, дева охоты. Я лишь показала тебе, что ты должен защищать.

— Погоди-ка. А не ей ли случайно поклоняется Анна?

— Благодаря ей удалось стабилизировать Несбывшуюся. Отсюда взялось название этого осколка реальности. Нисарин, владыка Несбывшейся Радости. Осквернённый пустотой свет.