Чем-то она даже напомнила мне моего ненавистного отца — какой-то неуловимой схожестью черт.
И это клеймо на ее лбу отвратительным образом шло ей, делая картинку полной, и я бы даже сказал, хрестоматийной. Я знал, что эта надпись появилась у Амары из-за зелья, которым она хотела опоить Виолу, так как приревновала к ней.
Я был на страже, но моя помощь не потребовалась — прекрасная умная жена справилась сама.
А Амара получила ровно то, чего заслуживала.
Копнув немного поглубже историю Амары и ее брака с капитаном Шатопером, я был поражен тому, с каким бесстыдством она ему изменяла. Когда он уходил в рейсы, она посещала самые грязные бордели Эльмарино, куда не ступала даже моя нога.
Помимо того, это чудовище не могло иметь детей. Источники сообщили, что Амара залетела от одного из своих любовников, а потом сделала аборт, после которого стала бесплодна.
А ведь мне она обещала наследника.
Наследника!
Даже жутко подумать, что было, если бы я запутался в сетях этой мерзкой твари.
Что было бы, если бы не случайный поцелуй истинной, который, совсем как в сказках, которые мне читала в детстве мать, разрушил злые чары…
Почему я не копнул на Амару раньше?
Почему решил, что она чиста и не имела любовников, кроме меня?
Она так великолепно разыграла передо мной бедную молодую жену, вынужденную терпеть объятия отвратительного старика Шатопера, что я безоговорочно поверил в ее чистоту.
Но после того ушата грязи, которая вылилась на меня, когда я узнал настоящую Амару, я, кажется, еще долго не смогу отмыться.
С каким лицом я прикоснусь после нее к Виоле?
С каким лицом посмею сказать хоть слово своей жене?
Я не стал показывать Виоле, что понял, кто она на самом деле и дал ей сбежать из поместья, раз она этого захотела.
Во-первых, нужно было разобраться с самим собой и принять тот факт, что я оказался на всю голову полным идиотом.
И мне теперь до одури нужна своя собственная истинная жена, которая, полагаю, теперь не то что, меня видеть не хочет — до смерти меня боится.
Я найду ее, тем более, я знаю, куда ведет ее след.
А во-вторых, нужно было разобраться с Амарой.
За все свои преступления эта старая сука заслужила очень и очень веселый конец…
ГЛАВА 74
Ей под стать.
Как же она визжала, умоляя меня отдать ей обратно ее драгоценное кольцо. Сколько отчаянья было в ее глазах, утративших свой яркий цвет молодой зелени и ставших мутными осколками бутылочного стекла.
Они матово блестели нехорошим, настораживающим светом.
— Отдай, умоляю, молю-ю-ю-ю-ю, любимый!
Амара подползла и положила дряблую, скрюченную руку мне на колено. А затем эта рука с загнутыми грязными когтями, похожая на конечность упыря, поползла выше…
И меня в очередной раз чуть не вывернуло наизнанку.
Она действительно не понимала, что она сделала?
— Еще раз назовешь меня любимым, будешь подыхать долго и в страшных муках, — обрубил я, отпихнув чудище ботинком.
Даже то, что Амара касалась моей обуви, было неприятно, не говоря уже об остальном.
Выбросить их потом, эти ботинки, к Ньерду выбросить!
— Ты заказала свадебное платье для нашей с тобой свадьбы. Вот только про то, что эта свадьба состоится, я не в курсе. Не просвятишь, Амара, когда же я сделал тебе предложение? Что-то я запамятовал.
Я задумчиво крутил в пальцах русалочье кольцо и видел, каким же жадным, бешеным взглядом Амара на него смотрит.
Такая простенькая, дешевая побрякушка, но сколько же в ней силы и магии. Магия русалок не от рун, она другая.
Может, поэтому она считается более сильной, чем у людей?
— Я хотела тебе рассказать, хотела! Ничего еще не поздно вернуть, люб… Грэм! Я так сильно люблю тебя, зачем тебе эта пределка Виола? Она же уродливая, неестественная, вызывает лишь отвращение… Отдай мне мое колечко, и все станет как прежде. Я буду любить тебя так сильно, как никто не полюбит, я сделаю для тебя все, все, что ты захочешь! Умоляю, Грэм, не будь таким жестоким! Виола заслужила этой участи, но не я…
— Не ты? В твоих грязных устах даже ее имя звучит святотатством. Я знаю, что Ола, которую принес в поместье — это Виола. Знаю, что ты хотела наслать на нее это проклятье, клеймо на лбу, но в итоге осталась с ним сама. Виола избавилась от косметий. Виола — самая желанная для меня девушка на свете. Но не из-за внешности, а из-за того, что моя истинная прекрасна не только снаружи, но и внутри. Самая смелая, разумная, искренняя и достойная женщина из всех, кого я знаю. А ты ей даже в подметки не годишься. Лживое, завистливое, порочное существо.
— Что, даже то, что когда-то она разболтала тайну твоей матери, простишь? — по-змеиному прошипела Амара. — Простишь, что по вине девки погибла твоя мать?
— О каком прощении идет речь, Амара? — усмехнулся я и подбросил кольцо в руке. — Я готов упасть к ногам этой девушки и молить о ее прощении и любви.
Как же искривилось лицо старухи, когда она услышала эти слова. Она буквально изошла ядом, как гремучая змея.
Та самая гремучая змея, которая хотела укусить Виолу, а теперь лежала мертвой на постели Амары.
И этой дряни пора было повторить ее участь.
— Я понимаю, Грэм, за мои прегрешения ты отправишь меня за решетку. Пусть это будет тюрьма, пусть будет Остров Скорби, пусть будет все, что угодно. Я понесу наказание, только перед этим… Молю, отдай мне мое кольцо, Грэм!
— Какое еще кольцо? — с непониманием выгнул бровь я.
В ту же секунду кольцо в моих пальцах вспыхнуло и расплавилось под действием огненной руны дракона.
Жемчужина слиплась с золотом в один бесформенный уродливый комок, который я швырнул Амаре.
Она схватила раскаленный шарик голыми руками, обжигаясь от боли, и завыла.
— И, кстати, с чего это ты взяла, что я отправлю тебя в тюрьму? — я вальяжно перекинул ногу на ногу и позвал слугу. — Пригласите его.
Через пару минут в покои вошел невысокий мужчина с лысой головой, поверхность которой напоминала картофелину — вся в буграх и шишках. Одет он был в малиновый жакет и штаны в красно-белую полоску.
Довольно неприятный тип.
Если не сказать больше.
— Амара, я хочу тебя познакомить с мистером Фу-манчи, — непринужденно начал я, как будто мы были на светском рауте. — Мистер Фу-манчи — директор одного весьма известного в Селендории сайдшоу, и он как раз подыскивает себе кого-то для труппы. Представь, ты будешь гастролировать по всему королевству, ты станешь известна… Это лучше тюрьмы, не так ли?
— О да, господин Фрейзер, мое шоу пользуется огромной популярностью, — вкрадчиво вставил лысый, хищно разглядывая Амару. — Эта женщина станет частью главного отделения программы, «десять в одном», наравне с Лиловым Здоровяком и Мистером Волосатое Лицо. Весьма интересный типаж, доложу я вам.
Глаза Амары выкатились из орбит.
— Цирк уродов? Не-е-ет, невозможно, Грэм! Вы не посмеете! Я стану сопротивляться, я никогда на это не соглашусь!
— Полагаю, у мистера Фу-манчи свои методы убеждения, не так ли? — бросил я.
— Вы абсолютно правы, адмирал Фрейзер, — кивнул лысый. — Лиловый Здоровяк тоже вначале был… непослушным. А теперь он — ну просто как шелковый.
— Вот видишь, Амара. Все замечательно, — искренне улыбнулся я.
— Нет, Грэм, ты не можешь… После всего, что между нами было, нет, нет. Это клеймо, оно уйдет, оно же не навсегда — так говорила бабуля… — залепетала Амара.
Я молча поднял руку. Старуха шарахнулась назад — но это ей не помогло, я наложил на нее руну запечатления.
— Ну вот, уже навсегда, Амара. Хотя, наверное, мистер Фу-манчи, теперь нужно дать ей какой-то сценический псевдоним. У вас же так принято?
— Старуха-потаскуха. Весьма запоминающееся для толпы. Люди любят такие прозвища. Думаю, это подойдет, адмирал Фрейзер.
— Полагаю, да, подойдет. Забирайте ее.
Я кивнул, поднялся с кресла, отвернулся и спокойно подошел к окну, а за спиной раздавались полные ужаса истеричные крики Амары.
