Я тебя ищу. Книга 1 (СИ) - Предгорная Арина

Начавшиеся схватки и всё, что за ними ожидаемо последовало, заставили Кейт отказаться от своего обещания. Она не являлась целителем и не могла в полной мере притупить боль, но и «зелёная» магия кое-то умела. Только… Перед тем, как убежать за повитухой, Витсент помог сестре доковылять до постели, бросил на неё несколько сумрачных взглядов и неожиданно попросил:

– Постарайся сдержаться, Кейтрисс. Не применяй свою силу. Это же естественный… процесс, так? Если получится контролировать – прошу тебя, постарайся. Я опасаюсь, если ты не удержишься и выплеснешь свою магию… ну там, чтобы унять боль или ускорить это ваше… в общем, как бы на эту твою магию к нам под окна не явился кто-нибудь очень нежеланный.

Кейт в этот момент сцепила зубы и вцепилась в край покрывала, пережидая новую схватку.

– Если бы ты понимал, чего просишь, – выдохнула она с мученическим стоном.

– Безопасности для всех нас, – с нажимом повторил Витсент. – Для ребёнка, что готовится появиться на свет.

И ушёл, заперев за собой дом. Время до возвращения брата с повитухой показалось Кейт бесконечным.

Было страшно, несмотря на всё, что Кейт знала и помнила о родах. Страшно и бесконечно одиноко. Ни мамы, ни близкой родственницы, ни хотя бы понимающей подруги, способной просто немного поддержать. Кейт нужно было знать, что всё обойдётся и ребёнок родится здоровым.

Несмотря на белый день за окном и прочный забор вокруг дома, вдруг возникло явственное чужое присутствие. Близкое и недоброе. Изучающее. У Кейт сбилось дыхание, только схватки никуда не делись. Вит должен был как следует закрыть входную дверь. И вообще ещё ничуть не стемнело, ни намёка даже! Чужой под окнами пропал так же резко, как появился, а потом раздались голоса, близко, уже в доме. Через пять минут или через час – девушка не смогла бы ответить, но едва не расплакалась от облегчения, что теперь не одна. Витсент привёл женщину, оставил её командовать процессом и удалился к себе – ждать.

Кажется, повитуха задавала какие-то вопросы, но Кейт не помнила, что отвечала. Все минуты этого дня слепились для неё в один ком, вся боль этого мира сосредоточилась здесь, в этой комнатке. В самой Кейт.

– Потерпи, – уговаривала повитуха. – Всё идёт как надо. Плод крупный, но ты справишься. Я помогу.

Мальчик, – подумала Кейт. – Крупный, значит, крепкий. Ну и хорошо.

И старалась делать всё, что говорила ей женщина. Наверное, Кейт всё-таки выпустила силу, стремясь облегчить своё состояние хоть чуть-чуть. Почувствовать магию здесь некому, а ей хотя бы ненадолго сгладить боль и поделиться силой с тем, кто торопился прийти в этот мир. А мир неожиданно стал ярче, чётче, наполнился звуками. Кейт даже открыла глаза, заозиралась в паузе между схватками, до того непривычно стало глазам. Обоняния коснулся запах морозного воздуха с дымными нотками, хотя окно в комнате не открывали, и сквозь этот холодный воздух пришло волнение. Испуг, страх. Не её. Дёрнулась и кольнула прямо в сердце истончившаяся нить связи, которая по всем законам времени и воли должна была умереть. Как будто совсем рядом, так близко, что протяни руку – пальцы коснутся заросшей колючими волосками щеки.

– Дыши, – напомнила повитуха, но едва ли Кейт её услышала.

– Где ты? – эхом очень далёкий и такой близкий голос.

И так сильно захотелось откликнуться, ответить! Разве можно не ответить на такое беспокойство?.. Кейт зажмурилась и закусила губу. Что это? Почему сейчас? Почему столько месяцев абсолютная тишина и пустота, ни строчки, ни слова, а сейчас – словно ничего не случилось, словно Кейт всё ещё имеет для него значение?.. Голос, который, она думала, успела забыть, продолжал звать и просить, а страх так остро ощущался продолжением своего. Почему сейчас?.. Почувствовал, что вот-вот появится на свет ребёнок? О котором тогда, в залитой солнечным светом комнатке флигеля, ни Бретт, ни сама Кейт не знали?

Ответить?..

Кейт смяла под пальцами край просторной сорочки, в которую её успели переодеть.

Теперь поздно. Бретт давно в Герстине, практикуется в тонком искусстве дипломатии под началом графа… как его звали?.. Не имеет значения. Тот граф Бретту теперь уже тесть, а высокородная правильная жена-графиня готовится подарить бывшему жениху законного наследника. Ведь об этом так уверенно говорили Кейт все, кого так больно было слушать?..

Это оборвалось так же резко, как началось. Ощущение, что Бретт рядом, рассыпалось в прах, а когда Кейт разлепила веки, комната опять потускнела. А потом стало совсем не до мыслей о бывшем женихе.

Ей даже показалось, что, вопреки всем традициям и здравому смыслу, к ней заглядывал очень бледный, осунувшийся Витсент и уговаривал держаться, и смотрел со значением. Но этого, конечно, просто не могло было быть: повитуха не пустила бы, да и сам Вит от таких женских дел держался как можно дальше.

– Девочка, надо же, – удивлённо сказала повитуха глубокой ночью.

Да, судя по освещению комнаты, уже пришла ночь. Кейт осталась совсем без сил, но, когда ей дали в руки тёплый попискивающий свёрток, очень уверенно этими самыми руками его обхватила. И слабо улыбнулась пересохшими губами.

Она то спала, то просто дремала, восстанавливая силы, то просто лежала и смотрела на дочку, подолгу разглядывая личико с носом-пуговкой, глазами неопределённого, как у многих младенцев, цвета, крохотные пальчики на ручках и ножках. Даже ещё лучше, что дочка. Почему-то казалось, что одной растить девочку будет гораздо легче. Вит, преодолев себя, зашёл проведать их, буквально с минуту постоял у кровати, не стал присаживаться.

– Твой ребёнок тоже унаследует дар? – вдруг спросил брат.

Ни вопроса о самочувствии, ни о том, здоровым ли родился младенец. Кейт прижала девочку к себе.

– Да. В ней есть магия, я её чувствую.

– Понятно.

– Вит… В ранние годы проявления силы очень незначительные, почти незаметные, – ненавидя себя за виноватый тон, поспешно сказала Кейт. – И нечастные. Мы… Дай ей немного подрасти, обещаю, я буду очень хорошо за ней следить. А потом мы уедем.

Витсент болезненно сморщился.

– Я же тебя не гоню, Кейтрисс. Куда ты сейчас, с младенцем-то. Живите, сколько нужно, столько и живите. Справимся. Просто будь аккуратна.

– Обязательно, – серьёзно пообещала Кейт.

– Как ты её назовёшь?

Кейт перевела взгляд на сморщенное личико. Тихо улыбнулась. Они справятся, вместе. Они с дочкой есть друг у друга, и это так много на самом деле. И как Кейт только в голову приходили ужасные мысли о зелье, после которого уже ничего нельзя было бы поправить?..

– Прости меня, – тихо-тихо шептала Кейт и целовала маленькие пальчики. – Прости, что не сразу приняла тебя, боялась и не хотела. Я дура, а ты – самое чудесное создание. Моя Тара.

Одного имени будет достаточно. Ну куда такой крохе четыре, как предлагал когда-то Бретт? Она смотрела на тонкие нежные младенческие черты, слушала лёгкое дыхание, вдыхала запах – и в один момент ясно поняла, что злости и ненависти к отцу малышки в Кейт нет. Ни капли не осталось. Только сожаление, что он не узнает о существовании Тары.

…

Силы восстанавливались медленно. Хорошо, что в первые дни маленькая Тара вела себя очень спокойно и много спала, потому что на Кейт буквально обрушились непроходящая слабость и сонливость. Ни намёка на прежнюю активность и кипучую энергию. Витсент посматривал с некоторой тревогой и приносил от местной травницы какие-то сборы для приготовления бодрящих отваров. Травы помогали совсем немного, и Кейт, несмотря на запреты и страх, тихонечко подпитывала себя «зелёной» магией. По капельке. И надеялась, что молодость и хорошее здоровье рано или поздно справятся с послеродовой слабостью.

Не отличавшийся особой чуткостью, новоиспечённый дядюшка всё же отчасти с младенцем помогал. Не купал, не пел на ночь колыбельные, не качал на руках, но стал чуть больше времени проводить дома и взял на себя обратно часть домашних хлопот. Терпеливо ждал, пока Кейт окончательно придёт в себя. Тёмными морозными вечерами поднимался наверх и подолгу строгал и выпиливал, а потом с кривоватой неуверенной улыбкой вручил молодой матери маленькую фигурку, похожую на птичку со сложенными крыльями. Кейт не стала говорить, что для таких игрушек ещё рано и пристроила подарок возле колыбельки.