— Если бы это было так, — спокойно возражает Решающий, не отпуская меня и находясь губами в непосредственной близости от моих губ. — Его Святейшество позволил бы нам совершить церемонию. А он не позволил. Он уверен, что ты — Sorcière. Как и я! Я тоже в этом уверен!
— Хорошо… — выдыхаю я прямо в его полуоткрытый рот. — В очередной раз останешься без невесты! Подумаешь! У тебя же полсотни лет есть — временной буфер!
— Буфер? — переспрашивает Фиакр. — Что такое буфер?
— Волшебное слово! — пытаюсь отклониться. — Из атрибутов Sorcière!
— Я хочу поцеловать тебя… — шепчет Фиакр. — Но я не могу! Нам нельзя целоваться!
— Да неужели? — смеюсь я с особым удовольствием. — Вот это сюрприз! Неужели это неприлично?!
— Это расход энергии, — с сожалением отпуская меня, говорит он. — А она нужна на консумацию.
— Тоже мне… Страстный экземпляр! — откровенно издеваюсь я над Фиакром. — Вот у нас тоже не все браки по любви организуются, но! Но если по любви, то никто энергию не экономит!
— С тобой трудно! — вздыхает Фиакр.
— Просто все на тебя вешаются, а мне нужно вернуться домой! — совершенно по-земному реагирую я и вспоминаю об Ирен. — А что с Ирен? Я совершенно четко помню, что она пришла в себя и была в своем уме! Никакая Тьма ничего у нее не забрала! По крайней мере, не разум!
— Мы не знаем, где Ирен, — отвечает Фиакр. — Ни я, ни Бошар.
— Она у вашего чокнутого Бернарда! — не сомневаюсь я. — Сто процентов!
— Чокнутого? — теряется Фиакр. — Как это?
— Очень просто! Больного, сумасшедшего, с поехавшей кукушкой! — с огромным удовольствием объясняю я, некстати вспомнив, что обещала подарить Францу часы с кукушкой, если мы вместе попадем ко мне домой.
Пользуюсь замешательством Фиакра, с трудом переваривающим новую лексику, и окликаю Армана, оставшегося за дверью.
— Госпожа! — бесшумно открывшаяся дверь запускает в комнату вышколенного пожилого слугу.
Фиакр недоуменно смотрит на Армана:
— Арман! Эта девушка в моем доме не гостья! Ты не должен выполнять ее распоряжения!
Высокий сухопарый Арман с достоинством смотрит в глаза хозяину и молчит.
— Что ты хотела? — противоречит сам себе Фиакр. — Зачем звала Армана?
— Чашку чая! — улыбаясь, прошу я у слуги. — С молоком. И печенье.
Не дожидаясь разрешения Фиакра, Арман кланяется мне и удаляется.
— Получаешь удовольствие, делая безвольными моих слуг? — усмехается Фиакр.
— Неправда! — искренне возмущаюсь я. — Просто он лучше воспитан!
— Тебе меня не убедить! — сердится Решающий. — Арману заранее запрещено не только помогать тебе, но даже прислуживать!
— Ты уверил меня, что твой дом — место, где невозможно воспользоваться колдовством! — снова возмущаюсь я. — А теперь обвиняешь в его использовании! Ты хоть запоминаешь, что сам говоришь?!
Фиакр растерянно смотрит на меня: непонимающий взгляд наполняется досадой. Спешу укрепить слабые ростки его благоразумия:
— Мне нужна встреча с Бошаром. Это первое. Я готова к допросу в Тихой Комнате. Это второе.
— Будет еще и третье? — пораженно спрашивает Решающий, совершенно обескураженный моей наглостью. — Ты вообще понимаешь, что жива только благодаря тому, что Sorcière, которую наша Империя так долго ждет!
— Ага! — иронизирую я. — Именно поэтому меня так ждал в вашем мире Бернард. Чтобы под шумок развеять, на атомы разобрать!
Вернувшегося в кабинет Армана сопровождают три служанки, которые не смотрят в глаза и накрывают небольшой чайный столик на две персоны. Вспоминаю рассказ Фиакра о том, что, покинув комнату, все слуги потеряют память о том, кто здесь был и что здесь было. Вот сейчас накроют чай, выйдут — и забудут и меня, и историю с накрыванием.
Добавив в темно-красный ароматный чай густое молоко, я с чашкой в руках усаживаюсь на кушетку. С внутренней гордостью смотрю на свои руки, держащие тонкий фарфор: они практически не дрожат, так… подрагивают…
— Бошар в безопасности? — возвращаюсь я и мыслями, и словами к Первому Хранителю.
— Бернард уверял меня, что Sorcière не испытывают привязанности к близким, — внимательно глядя на меня, неожиданно заявляет Фиакр.
— А меня он уверял, что я в теле невинно убиенной Лунет Пэти! — напоминаю я. — Уничтожила ее сущность и вселилась! Так и сказал!
— Что может показать против тебя эта несчастная девушка? — строго спрашивает меня Фиакр. — Зачем ты взяла ее имя? Чтобы стать Обещанной? Неужели Бошар в этом не замешан?
— Я не выбирала дом, в который попала! — нетерпеливо объясняю я. — Просто оказалась — и всё! Легла спать дома, в своем мире — проснулась в твоем!
— Как связаться с теми, кто тебя сюда отправил? — не веря моим словам, продолжает допрос Решающий. — Как вы переходите границу Тьмы и Магмы? Почему нам это не удается? Почему наши перебежчики сразу там погибают?
— Нет! Это полный трэш! — восклицаю я. — Империя точно в опасности с таким бестолковым Решающим!
Глаза Фиакра сверкают праведным гневом.
— Так разговаривать со мной не смеет сам Император!
— Просто ты пользуешься своей незаменимостью! — остроумно возражаю я. — Хорошо устроился! Последний! Вот станешь Предпоследним…
— Ты тоже за последние пятьсот лет Последняя Sorcière! — парирует он. — Или первая в этом тысячелетии.
— Я не Sorcière! — настаиваю на своем. — Ты ошибаешься! Я не Колдунья и не хочу ей быть! Ты Последний Решающий и раздуваешься от гордости и значимости, что у тебя получилось им стать!
— Стать Решающим по своему желанию невозможно, — ворчит он. — То, что ребенок будет Решающим, становится понятно только после первого года жизни.
— Да? — живо интересуюсь я, раскрыв рот. — И как же?
— Его Императорское Величество! — торжественный голос Армана за закрытой дверью, которая тут же распахивается.
В кабинет Фиакра заходит сам Император Раймунд. Фиакр склоняется в глубоком поклоне. Я своевременно ныряю в глубокий поклон «а-ля-Нинон».
— Друг мой! — машет на Фиакра рукой Раймунд. — Без церемоний, пожалуйста!
Фиакр выпрямляется и испытующе смотрит на неожиданного высокопоставленного гостя. Но Решающий не выглядит очень удивленным, видимо, Император в гостях у него не в первый раз. Следующая фраза, сказанная Фиакром, только подтверждает мою мысль:
— Давно вы не были у меня, Ваше Императорское Величество! Чем обязан такой высокой чести?
— Элементарному любопытству обязан! — усмехается импозантный мужчина. — И еще желанию во всем побыстрее разобраться!
— Ага! — шепотом ворчу я. — А еще выиграть спор!
Императорские брови поднимаются в недоумении:
— Вы знаете про спор, мадемуазель? — Раймунд смотрит на меня испытующе.
— Какой спор? — не понимает Фиакр.
— Так… собрала информацию… — неопределенно развожу руки в стороны.
— Ваше Императорское Величество… — хмуро обращается к Раймунду Решающий, прося разъяснений.
Красивое лицо Императора выражает крайнюю степень смущения.
— Я потом расскажу тебе, друг мой, — по-императорски отмахивается Раймунд. — Что прояснило следствие?
— Мы расстались с вами менее часа назад, — вежливо склонив голову, напоминает Фиакр. — Выясняю.
— Хорошо. Выясняй! — снова усмехаясь, милостиво разрешает Император и разворачивается, чтобы выйти.
— Ваше Величество! — громко окликаю я его.
Он удивленно оборачивается.
— Императорское, конечно, Величество! — спохватившись, поправляюсь я и прошу, молитвенно сложив руки. — Я ищу своего Хранителя! Вашего Первого Хранителя Империи! Господина Бошара! Я волнуюсь за его жизнь и здоровье!
— Вот как? — задумчиво спрашивает Раймунд. — Не вы ли его обманули, выдав себя за другую? А он ввел вас в наш дворец!
— Тут всё несколько сложнее! — уверяю я Императора, подойдя к нему ближе. — Бошар был невольно обманут не мною, обстоятельствами.
— Вот как? — миролюбиво реагирует Раймунд.
— Именно! — бодро подтверждаю я, смело беря Императора за локоть.
Распахнутые глаза Императора и покашливание Фиакра подсказывают мне, что я делаю что-то не так, и я отдергиваю руки.
