После развода. Уроки любви для взрослой девочки - Крынская Юлия

– Да, работы тут и правда много. У тебя есть газонокосилка?

– Нет, Богдан. Я вручу тебе самое что ни на есть первобытное орудие, – Надо его так нагрузить, чтобы он вечером даже мяукать не мог. – Ты, вообще, когда-нибудь косил?

– Косой не доводилось. Но, уверен, я справлюсь с поставленной задачей. Красивый дом. Люблю спокойные цвета. Серый или коричневый, а натуральный сруб, как у тебя – вообще самое то.

А я уже не слушаю Богдана. Я словно вернулась домой к родителям после долгой отлучки. Сейчас бы мама вышла на крыльцо, вытерла руки о цветастый фартук, она сама их шила, и окликнула бы отца. Я обняла бы их обоих, и сразу стало бы легче. Они всегда умели поддержать меня.

Поднимаюсь по ступенькам и ставлю переноску с Гуччи на лавку, а потом и сама обессиленно опускаюсь на неё. Прислоняюсь затылком, к нагретому солнцем бревну сруба. Богдан садится возле меня на корточки и заглядывает мне в глаза снизу вверх.

– Устала, Любаш?

– Есть немного, – рука сама тянется погладить его по волосам. И что-то в этом самом моменте щёлкает у меня в голове. То ли воспоминание, то ли ассоциация, но я не успеваю поймать мысль за хвост. – Богдан, а мы с тобой раньше не встречались?

Мой Серый Волк пружинисто поднимается.

– Если только в прошлой жизни.

Опять странный импульс пуляет в мозг, но я слишком устала, чтобы сейчас вести расследование в своей голове. Мои тараканы приехали на отдых и уже, надев панамки, засели рисовать этюды на сельские темы.

Глава 9

Богдан

Моя ж ты, девочка. Смотри как осмелела, почувствовав себя дома. Никакого секса? Прикалываешься? Да у меня только от одной твоей невинной ласки так ниже пояса ударило, что мама не горюй. Но последовавший за этим вопрос напомнил мне об осторожности. Когда на своей свадьбе ты пророчила мне великое будущее, то так же коснулась моих волос.

Не нужно тебе, Любаша, пока ничего вспоминать. Давай жить настоящим.

То ли солнце припекает так сильно, то ли раззадоривает твоя близость, но мне немыслимо жарко. Не отводя взгляда от твоих приоткрытых губ, стягиваю с взмокшего тела кенгуруху. У тебя округляются глаза, и я понимаю, как отвлечь тебя от ненужных воспоминаний – с самым невинным видом снимаю следом футболку.

– С чего начнём?

– В смысле? – ты тяжело сглатываешь, уставившись на мой обнажённый торс.

Поигрываю, мышцами груди, напрягаю бицепсы,

– В смысле работы. Или ты что другое удумала? Я за любой кипиш, кроме голодовки.

– Ох, ты же голодный, наверное. Я сейчас что-нибудь соображу… – Твои хорошенькие грудки так и вздымаются над вырезом платья. Лифчик ты не удосужилась надеть и под тонкой тканью проступают затвердевшие соски.

Как мне рядом с тобой сдерживаться прикажешь?

От моего взгляда ты совсем смутилась, разрумянилась, соскочила с лавки, но оступилась. Ловлю тебя в свои объятия.

– Осторожно, Любаш. Я и, правда, голодный, – мысленно добавляю «до тебя».

Твой нежный аромат дурманит разум. Твоя близость вот-вот сорвёт меня с тормозов. Сердце пускается в галоп, а в ушах шумит так, словно я лежу на рельсах под уезжающей электричкой.

Тяжело дыша, смотрю на твои пухлые губы, чуть тронутые блеском. Они так близко, что если мне немного наклониться, то я не сдержусь – проглочу их, и ты уже не отобьёшься. Твоё тёплое дыхание касается моего подбородка, но, в следующее мгновение, острые кулачки упираются в мою грудь.

А тут ещё Гуччи напоминает о себе пронзительным «ма-а-у». Звучит демонически.

Прижимаюсь к тебе бёдрами, давая почувствовать своё желание и отпускаю. Не знаю насчёт косьбы, но моим стояком сейчас можно дрова колоть и кротов глушить.

Ты роняешь ключи. Наклоняемся за ними вместе, чуть не стукнувшись лбами. Твои руки так трясутся, когда ты пытаешься открыть замок, что мне приходится тебе помочь. Ты хватаешь переноску, замираешь на пороге, словно вспомнив что-то важное, наклоняешься, и открываешь дверцу.

– Гуччи, входи ты первая. Ну, давай. Что же ты?

Ох, девочка! Так мило нагнувшись, ты играешь с огнём. Решила меня окончательно довести. Сейчас я вместо Гуччи войду, только не в дом. Кошка лениво вылезает из переноски, обнюхивается, и ты следом за ней впархиваешь на веранду.

– Богдан, занесёшь сумки? Сейчас я чайник поставлю и бутерброды сделаю.

Стараясь не смотреть на тебя, выполняю просьбу.

– Люб, ты тут это… Делай… Бутерброды. А я пойду посмотрю, что в сарае есть.

– Хорошо, – ты поворачиваешься ко мне, тоже пряча взгляд. – Ты сам смотри с чего начать. Я – городской житель. Во всём этом не бум-бум.

– Положись на меня. Я всё решу.

Выскочив на крыльцо, прикрываю за собой дверь и перевожу дыхание. Еле сдержался. А может зря? Я хочу эту женщину, я всё уже решил для себя. Но так нельзя. Девочки – существа нежные. Им нужна романтика и ромашки, чтобы ими восхищались, заботились о них. Я раньше не особо этим заморачивался, но сейчас ошибиться нельзя. Окидываю взглядом Любины владения и чешу в затылке.

Я сам до мозга костей городской житель. Надо посмотреть в интернете хоть как косу в руках держать. Конечно, можно кого-нибудь нанять, но это не добавит мне очков в глазах Любы.

За спиной скрипит дверь.

– Богдан, принеси воды, пожалуйста, – Люба вручает мне ведро. Она уже взяла себя в руки. Вот что значит взрослая девочка. – Колодец возле бани.

Обеспечив кухонный блок водой, распределяю задачи по приоритетам. Надо разобраться с санузлом. Примечаю «скворечник», который служил бывшим хозяевам для подобных нужд. К счастью, там не бездонная дыра, а обычное эмалированное ведро, накрытое сидушкой. Тоже не вариант.

Отпираю сарай и мысленно жму руку отцу Любы. Вдоль стен тянутся стеллажи с коробками. У каждой вещи здесь есть своё место. Поэтому новую коробку с биотуалетом и средства к нему нахожу без проблем. Прочитав инструкцию, заправляю его и ставлю первую зарубку в списке дел на день.

Снимаю со стены косу и смотрю на неё в недоумении. Да, лучше заглянуть для начала в интернет. Присев на высокий пенёк возле сарая, включаю мастер-класс по косьбе. От увлекательного занятия меня отрывает оклик Любы.

– Богдан, всё готово! – она переоделась. Теперь её аппетитную попу обтягивают джинсы, а вот грудь Любаша решила спрятать от меня подальше, нацепив какую-то цветастую размахайку. Не спасёт она тебя, моя хорошая! Не спасёт!

Глава 10

Люба

Словарный запас, булькая, стекает в желудок, когда Богдан прямо на крыльце устраивает ненавязчивый стриптиз. Здравствуй, полный паралич мозговой деятельности и свистопляска гормонов. Застенчивость уходит в небытие, уступая место первобытному любопытству. В животе словно кто-то разжёг костер, и языки пламени лижут внутренности до нестерпимых судорог.

Злюсь, но не могу заставить себя отвести взгляд от Богдана и завороженно слежу за тем, как поочерёдно красиво напрягаются мышцы на его руках и груди. Вот ведь прожжённый какой волчара, специально меня провоцирует. Ошарашенная подобным зрелищем, хочу опустить глаза долу, но по пути встречается прокачанный живот с порочной дорожкой волос, уходящей под вновь выглянувшую наружу резинку боксеров. Воображение дорисовывает то, что сейчас скрыто от моих глаз, но совершенно беспардонно обозначилось под штанами. Тяжело сглатываю.

Уши словно обложили ватой, Богдан что-то говорит про голод. Точно! Срочно нужно ретироваться на кухню и под звон кастрюль прийти в себя. С обещаниями немедленно что-то наметать на стол, вскакиваю, но путаюсь в собственных ногах, и влетаю в гостеприимные объятия.

Невольно вдыхаю, запах тела Богдана. Свежий аромат, с нотками свежескошенной травы, смешавшись с запахом кожи обольстительного Серого волка, действует на меня как мощнейший афродизиак. Сердце под платьем разгоняется до максимальной скорости.

Задираю голову, а Богдан чуть наклоняется ко мне. Взгляд сейчас у него тёмный, пронзительный. Наши губы в преступной близости, мгновение и сорвёмся в пропасть. Во рту пересыхает так, что язык липнет к нёбу. Не сглотнуть, не пошевелиться. Собираю волю в кулак и упираюсь кулаками в грудь Богдану, который не отрывает взгляда от моих губ. Движением бёдер, Серый волк намекает мне на желание миновать все правила приличия, но тут же отпускает.