Абсолютная Власть 4 (СИ) - Майерс Александр

Смешанные, едкие чувства бушевали внутри Игнатьева. С одной стороны — холодное, острое удовлетворение.

Наконец-то.

Наконец-то этот самодовольный тиран Муратов получил по заслугам. Он, который считал Игнатьева всего лишь инструментом, слугой, чьи советы можно выслушивать, а потом швырять в лицо угрозы.

Муратов был сломлен. Его гордыня растоптана. И в этом была заслуга Альберта, его невидимая рука, что подталкивала графа к пропасти.

Но сразу же за ликованием поднималась другая, тёмная и тревожная волна.

Он остался жив.

Согласно всем донесениям, которые удалось перехватить, Градов пощадил его. Сентиментальный глупец! В его положении нужно было рубить головы, а не демонстрировать благородство. Мёртвый Муратов был бы удобен. Он стал бы символом окончания старой эпохи. Живой же, даже в цепях, оставался для Альберта постоянным напоминанием о неоконченной работе.

И главное — сам Владимир Градов. Молодой барон, которого все, включая Игнатьева, считали всего лишь тенью своего отца. Он не просто выжил. Он победил, и победил сокрушительно. Разгромил альянс, в одиночку уничтожил дракона, переиграл Муратова тактически и стратегически.

И теперь он не ослабленный наследник гибнущего рода, каким его рассчитывал увидеть Альберт. Нет. Он стал силён. Опасен. И он теперь стал прямым противником Игнатьева.

Бывший советник с силой поставил кружку на стол, расплескав вонючее пойло. Всё пошло не так! Его изящный план дал трещину. Он рассчитывал, что война истощит обе стороны, Муратов будет дискредитирован и побеждён, а Альберт, как единственная разумная альтернатива, подберёт власть на опустошённой земле.

Но Градов вышел из войны окрепшим, с армией, с авторитетом, с союзниками. И теперь он боролся с Игнатьевым за пост генерал-губернатора, пытаясь протащить своего юриста, этого Базилевского.

Игнатьев мысленно выругался. Базилевский. Умный, опытный, неподкупный. Идеальный кандидат.

А Соболев? Этот весёлый рубака, внезапно выдвинувший свою кандидатуру. Это не было простым совпадением. Слишком уж вовремя.

Нет, он был подставной фигурой. Марионеткой в руках Владимира, предназначенной оттянуть на себя голоса и в решающий момент капитулировать в пользу Базилевского. Наверняка именно это планировал Градов.

Изящный ход. Альберт бы, наверное, оценил его, если бы ход не был направлен против него.

Итак, план «А» провалился. Муратов повержен, но Градов стал новой, куда более опасной силой. Что оставалось? План «Б».

Более прямой. Более грязный. Но зато безотказный.

Игнатьев откинулся на спинку грубого деревянного стула, глядя в закопчённое окно на грязную деревенскую улицу. Если Базилевский исчезнет с политической арены, у Градова не останется достойного кандидата. Соболев — ненадёжен, его всерьёз не воспримут. Других сильных фигур, пользующихся поддержкой и уважением, попросту не было.

Альберт оставался единственным логичным выбором. Совет Высших в столице, уставший от хаоса в Приамурье, предпочёл бы знакомого, опытного управленца, каковым себя позиционировал Игнатьев.

Устранить Базилевского. Мысль показалась такой же естественной, как мысль перекусить, если ты голоден. Не физически — это было бы слишком просто и вызвало бы ненужные подозрения. Нет. Нужно было его уничтожить морально и политически. Скомпрометировать. Выставить предателем, вором, агентом иностранной державы — неважно.

Главное — сломать его безупречную репутацию. А без репутации юрист — ничто.

Для этого нужны были доказательства. Или их искусная подделка. Нужны были свидетели. Нужна была целая кампания по дискредитации, запущенная в нужный момент.

Альберт позволил себе тонкую, безрадостную улыбку. Ну что ж, господин Базилевский. Вы хотите играть в большую политику? Добро пожаловать. Вы скоро узнаете, что цена за кресло генерал-губернатора куда выше, чем вам кажется.

Вы стали препятствием на пути. А Альберт Игнатьев привык убирать препятствия. Аккуратно, тихо и навсегда.

Он отпихнул кружку с так и не тронутым пивом. Хватит прятаться! Пора было ехать в столицу. Пора было начинать настоящую войну.

Войну в тенях, где он был непревзойдённым мастером.

Градов мог праздновать свою победу над Муратовым. Но главная битва была ещё впереди.

И Альберт Игнатьев был намерен выиграть её, и неважно, какой ценой.

Глава 3

Условия

Мы с Анной Михайловной остановились перед входом в Чертог Очага Муратовых. Массивная бронзовая дверь, покрытая чеканными узорами, изображающими фениксов и саламандр, была закрыта. От неё, да и от всей стены, исходил ощутимый жар, словно за ней пылал гигантский горн.

Здесь влияние Очага уже ощущалось. Может, ему и приказали не трогать оккупантов, коими сейчас являлись я и мои люди. Но рядом с обителью сила Очага в любом случае давила, даже на жителей этого дома.

— Что вы хотите сделать, барон? — спросила графиня Муратова. Её голос был ровным, но в глазах читалась тревога.

Красивая женщина, и держится на удивление достойно. Даже удивительно, что она вышла замуж за такого жестокого и во многом подлого человека, как Рудольф.

Впрочем, я не так хорошо знаю Анну. Возможно, что в глубине души она не менее жестока и коварна, чем её супруг.

— Убедиться, что ваш Очаг не причинит вреда мне и моим людям, пока мы находимся в этих стенах, — отчеканил я.

— Мы признали поражение, — графиня подняла подбородок. — И мы не опустимся до того, чтобы атаковать вас в своём же доме. Это против всех традиций.

Я посмотрел на неё, стараясь сохранять нейтральное выражение лица. Говорит ли она искренне? Возможно. Но я не мог позволить себе роскошь довериться ей.

— Простите мне моё недоверие, Анна Михайловна. Но пока шла война, ваш род и ваш альянс совершили немало подлых поступков. Поэтому я не могу принять ваше слово на веру. Прошу, откройте Чертог.

Она стиснула губы и молча кивнула. Приблизившись к двери, она положила на неё руку. По бронзе пробежало алое мерцание. Фениксы и саламандры, изображённые на двери, будто шевельнулись, а затем послышался глухой щелчок. Тяжёлые створки медленно и бесшумно поползли внутрь.

Воздух, хлынувший из проёма, был сухим и обжигающе горячим. Передо мной открылось круглое помещение без окон, в центре которого парил в воздухе гигантский огненно-красный многоугольник.

Это и был Очаг Муратовых. От него исходил нестерпимый жар, и сам воздух вокруг него дрожал и искрился. Многоугольник медленно, мощно пульсировал, и с каждым ударом по моей коже пробегали мурашки, а сердце и Исток сжимались.

Яркая, подавляющая сила. Элемент Огня в его чистейшем проявлении.

Я отступил на шаг, чувствуя, как мощь Очага давит на моё сознание. Даже будучи нейтральным, он оставался опасен.

Я закрыл глаза, отсекая внешние ощущения, и сосредоточился на тонкой, едва уловимой нити, что связывала меня с одним из воронов, находившихся сейчас в моей родовой усадьбе.

Связь была плохой. Аура Очага Муратовых искажала и подавляла чужие магические потоки. В ушах стоял звенящий гул, а картинка, передаваемая вороном, плыла и рассыпалась.

Но приказ не сопротивляться, отданный Очагу Муратовых, делал своё дело — связь всё же держалась.

Я мысленно приказал птице найти Татьяну. Через прыгающее, искажённое зрение ворона я увидел сестру. Кажется, она находилась в своей комнате.

— Таня, — мысленно сказал я через ворона. Стоявшая рядом с моим телом Анна ничего не могла слышать. — Это я, Владимир.

— Володя? — Татьяна приподнялась и взяла ворона на руки. — Тебя очень плохо слышно. Всё в порядке?

— Да. Мне нужна твоя помощь. Зайди в Чертог и будь готова — придётся поработать проводником.

На лице Тани мелькнула тревога, но перечить она не стала. Молча кивнула и с птицей в руках направилась по коридору.

— Всё будет хорошо, — пообещал я. — Я не причиню тебе вреда.

— Знаю. Просто… до сих пор не привыкла к такой мощной магии, — Татьяна выдавила улыбку.