Я тебя ищу. Книга 1 (СИ) - Предгорная Арина

А разбудило Кейт тихое утробное рычание, раздавшееся в кромешной тьме. Внутри дома, не снаружи. Плеснуло животным страхом, затопило по самую макушку; взвившись с постели, девушка судорожно ударила по лампе, ещё раз и ещё, пока не сумела, наконец, трясущимися пуками повернуть её в нужном направлении. Комнату залил мягкий оранжевый свет, показавший, что кроме Кейт и Тары, никого больше в помещении нет. Окно, по обыкновению, крепко закрыто, занавески плотно задёрнуты. Кейт нервно облизала сухие губы, пытаясь унять бешеный стук сердца, и тут рычание повторилось опять. Негромкое, предупреждающее. Не веря сама себе, Кейт склонилась над колыбелькой. Маленькая Тара крепко держала в кулачке мягкую тряпичную куколку, а сама неотрывно смотрела в сторону окна. Младенческий ротик искажал нечеловеческий, звериный оскал, блеснули в неверном освещении малюсенькие белые-белые клыки. Едва подавив желание отпрянуть, Кейт пересилила себя и впилась взглядом в личико дочери. В светлых серых глазёнках плясали яркие серебряные искры, зрачки вытянулись в тонкую нить. Под аккомпанемент непрерывного рычания Кейт сдавленно икнула.

Приложив ладонь ко рту, она не могла оторвать глаз от дочки, вспоминая и вспоминая то мелкое, не бросающееся в глаза, а на самом деле всегда бывшее на виду. Как она раньше не поняла, почему?..

У Тары острый, нечеловеческий слух, ловкие пальчики и крепкая хватка, быстрые реакции. Температура тела, если вдуматься, чуть теплее человеческой. И её малышка не боялась огня. Напротив, яркие язычки пламени её завораживали, заставляли тянуться и пытаться схватить.

Кейт так увлеклась сопоставлением признаков, что едва не забыла о причинах своего пробуждения. Рычала ведь девочка не просто так! Не из-за бессонницы таращилась нечеловеческими глазами в окно. Там кто-то был, и реакцию малышки уже не получалось списать на слишком живое воображение. Кейт подхватила кроху на руки, отскочила к двери. Разбудить Вита?.. Тара поморгала, перевела серебряный взгляд на мать: зрачки медленно возвращались в обычную форму, рык постепенно угас, а губки сложились в жалобную гримаску.

– Тихо, тихо, солнышко, – прижала её к себе Кейт. – Не плачь. Мы никого не пустим.

О том, с каким существом пришлось бы в случае вторжения иметь дело молодой женщине, не владеющей ни каплей боевой магии, лучше не думать. Она крепко обнимала малышку и шептала ей успокаивающую бессмыслицу, а сама не сводила глаз с тёмного прямоугольника окна. Прошло ещё несколько минут, прежде чем Кейт решилась побеспокоить брата. Не знала, чем бы он мог помочь в ситуации, если к их дому всё же пришёл кто-то, но коротать остаток ночи одной было ещё страшнее. Нервно стукнула костяшками пальцев в дверь его спальни.

Витсент открыл, кутаясь в длинный тёплый халат. Кейт сбивчиво, не переставая покачивать на руках Тару, изложила свои страхи. Брат хмуро оглядел обеих родственниц, позевал, тяжко вздохнул, но постарался успокоить. Аккуратно убрал расходные книги, над которыми сидел добрую часть ночи; учёт товарам и прочему он предпочитал вести сам.

– Из дома не выйду, сама понимаешь, – сказал он девушке, устало зевая. – Где, говоришь, сильнее всего ощущалось чужое присутствие?..

С лампой в руках неторопливо обошёл дом, проверил замки и окна, показал сестре, что запоры с вечера никто не трогал, не поленился слазать наверх и крикнул оттуда, что всё в порядке. Кейт тихо ходила за ним по первому этажу, мучительно раздумывая, сказать брату о проявлении драконьей сути племянницы или промолчать? Её саму глаза Тары напугали едва не до истерики; как им жить дальше в этом полном предрассудков и суеверий городе? Что, если и к представителям иных рас коврумцы не проявляют дружелюбия?

– Давай я тебе молока согрею, с мёдом, – предложил брат. – Это поможет тебе успокоиться. – Если у нас и были гости, то уже убрались. Но… я-то ничего не почувствовал.

Поведение Тары подтверждало эти выводы. Кейт не стала отказываться от молока – крайне редко Вит предлагал угощение в неустановленный час, но уснуть не могла долго. Дочку уложила рядом с собой, смотрела на неё и гадала, что будет дальше. Чего ждать? Звериных когтей, крыльев, драконьего хвоста? Полного оборота в языках пламени? Как это происходит у чешуйчатых? В Бретте не наблюдалось ни малейшего намёка на истинное происхождение.

И кто всё-таки так напугал Тару?

Утром Кейт вышла проводить брата; отчаянно зевая, щурилась на выкатившееся солнышко и рассеянно наблюдала, как Вит впрягает в повозку лошадь и грузит несколько ящиков, принесённых из погреба. В лавке закончились кое-какие крупы и масло, вызывать помощника Витсент не стал: всё равно в город ехать, так сам всё и отвезёт. Тара осталась в комнате, занятая новой игрушкой, которую несколько вечеров мастерила Кейт. Смотрела на флегматичную добродушную морду кобылки и пыталась ухватить ускользающую мысль.

– Я вернусь после обеда, ближе к четырём, – предупредил Витсент и открыл ворота. – Кейтрисс, хочешь, я пошлю записку Маллии, чтобы она тебя навестила?

– Ох, нет, только не это, – поморщилась Кейт. – Я уже в порядке, занимайся спокойно своими делами.

Вит не стал настаивать. Девушка дождалась, пока он выведет лошадь, тянувшую повозку, за забор и заперла ворота, но дойти до крыльца не успела, шага не хватило до нижней ступеньки. Там, за забором, громко заржала смирная сонная лошадка, и в этом ржании чётко слышался страх.

Кейт дёрнулась к воротам, но тут же резко развернулась к дому и взлетела на крыльцо. Подхватила дочку и с ней на руках побежала через двор к забору. Лошадь всё не замолкала, слышалось в её голосе что-то истеричное, но от Вита – ни звука. С мыслью, что Тару-то как раз следовало оставить дома, двери закрыть, а из дома прихватить хотя бы кухонный нож или лопату из сарая, Кейт вылетела за ворота, за которыми начиналась едва просохшая от последнего дождя дорога.

Вит не пострадал. Он держал поводья обеими руками и пытался утихомирить животное. Дальше по дороге, на обочине, там, куда не дотягивался забор, огораживающий владения брата, темнело вытянутое пятно. Беспокойно завозилась маленькая Тара, нечаянно прихватила цепкими пальчиками прядь волос возле шеи Кейт, но та только чуть скривилась от незначительной боли. Ноги сами несли ближе, рассмотреть, понять… Витсент не останавливал. Он, наконец, совладал с перепуганной лошадью, откатил повозку в сторонку и осторожно подошёл ближе. Насупленный и очень серьёзный. Внутри у Кейт всё дрожало.

– Что это? – сипло спросила она, стараясь встать так, чтобы загораживать обзор малышке.

И та мысль, зудевшая в её голове, сразу оформилась: лошадь. Ночью, когда под домом бродило жуткое нечто, она не визжала, стояла себе спокойно в своём стойле.

– Это сосед с Прогонной улицы, тоже, кстати, Витсент, – негромко ответил Вит и присел на корточки перед неподвижным телом, лежавшим ничком в дорожной грязи. – Он у меня вчера про масло спрашивал, хотел прикупить пару бутылей, а я вот только повёз остатки партии в лавку. Вот оно как…

Кейт отступила на шаг назад, головку Тары прижимала к своему плечу. Та недовольно попискивала под материнской ладонью и вертелась, пытаясь освободиться. На языке Кейт прыгал вопрос.

– Кейтрисс… – опередил её брат тем же серьёзным негромким голосом. – Скажи… Ты обращаешься к?.. Продолжаешь использовать свой дар?

Кейт непонимающе уставилась ему в лицо, строгое и печальное.

– К-какой дар?

Она пересилила себя и наклонилась над телом. Тёзка её брата был непоправимо, безоговорочно мёртв. Вот прямо здесь, на дороге, ведущей из Коврума к их дому. Она не знала этого соседа; может, видела когда-нибудь, но близкого знакомства точно не водила. При жизни вполне прилично одетый в тёмный костюм, и кольцо на пальце заставляло сомневаться, что на несчастного напали грабители. Обе руки выброшены вперёд, будто, спасаясь от смерти, этот человек пытался ползти. И ещё… Тело пересекали фрагменты тёмной субстанции, похожей на толстые сгустки паутины. Немного, всего несколько клочков.