Я тебя ищу. Книга 1 (СИ) - Предгорная Арина

– Кейтрисс, – мягче позвал Вит. – Ты бы возвращалась в дом. Этому… не помню, как его фамилия, уже ничем не помочь, только если вызвать Блейнита, это всё по его части. Этот, с одинаковым именем, уже окоченел. Что касается… Я не скажу о тебе, Кейтрисс, не переживай. Но мне сейчас ты можешь признаться как есть: ты колдовала? Продолжаешь? Я верю, что ты здравомыслящая девушка и не станешь… Но и проверить никак не могу.

Кейт сбилась с мыслей. Сначала попыталась вспомнить, что за Блейнит, и память услужливо подбросила образ немолодого полноватого мужчины, следившего в маленьком Ковруме за правопорядком. Нос пуговкой, добродушное круглое лицо, тонкие усики: его чаще видели в погребке за кружкой пенного, нежели в участке. Потом до неё дошло. Она уставилась на брата во все глаза.

– Я… – прохрипела она, вцепившись в Тару так, что та недовольно захныкала. – Я не… Почему здесь, Вит?! – спохватилась девушка. – Кто-то бродил ночью у нас под окнами и хотел попасть в дом! А лошадь молчала, как будто присутствие этой нечисти её не беспокоило совсем!

Вит тоже не сразу понял, о чём она, не мигая, смотрел строгими глазами снизу вверх.

– Я тебе не о том толкую, милая… А… да, действительно, странно. Животные ведь должны быть чувствительны к такому. Хотя был тот случай, с год тому назад – там во дворе даже собака не залаяла. Бездна его знает, почему звериное чутьё эту погань не распознаёт. Или… у тебя конкретные подозрения? Кейтрисс?

А она уже начала сходить с ума от обдавшей жаром вины. Получалось… получается, предостережения Вита были не напрасны: это её всплески магии, даже небольшие, приманивают к городу эту жуть. А вчера Кейт зачерпнула приличную порцию своей силы, чтобы помочь растениям. Перестаралась? Она перевела взгляд на скрюченное тело и судорожно вздохнула. Что до подозрений…

Очень быстро и, знала, совершенно незаметно, она перешла на магическое зрение и облила им сидящего на корточках брата. Скорее, чтобы не передумать. Нет, повода никакого не было, просто… И с облегчением выдохнула, пряча лицо за тёплой макушкой Тары: ничего. Обыкновенный человек, никаких иных проявлений, и дара тоже – ни крупицы. Она поспешно замотала головой, на что Вит слабо улыбнулся.

– Да уж… Эдак мы такого друг о друге напридумываем! – с нервным смешком фыркнул он. – Беги домой, Кейтрисс. Мне придётся позаботиться о бедолаге самому, а ребёнку уж точно смотреть на это не следует.

Кейт послушалась, но не стала запирать ворота. Ждала, когда Витсент привезёт из Коврума Блейнита и ещё людей – надо же было кому-то поднять и погрузить на телегу тело. Всё валилось из рук, Тара, чутко улавливая состояние матери, тоже вела себя беспокойнее обычного. Это из-за Кейт погиб тот человек, тёзка Вита. Как ей теперь с этим жить? А если и в начале зимы – тоже?

О магии нужно забыть. До тех пор, пока Кейт с дочкой не покинут Коврум – нельзя больше ничего, ни капли.

…

Витсенту-тёзке было хорошо за пятьдесят, сообщила позже Маллия. Она, конечно, не утерпела и вскоре после похорон бедолаги прибежала проведать Кейт. А на самом деле ей, как обычно, не терпелось поделиться новыми сплетнями. Она притащила яблочный пирог, испечённый собственноручно; он оказался чуть пригоревшим с одного бока и немного помятым, но вызвал огромное воодушевление Тары. Она вертелась на коленях матери, тянула ручонки к выпечке, требовательно вскрикивала, но получила только сухарь и дольку яблока. Впрочем, не особо капризную малышку это вполне успокоило.

– Ты слишком строга к девочке, – неодобрительно заметила Маллия. – Не вижу ничего вредного в пироге.

Кейт дала дочке ещё один кусочек яблока, такой, чтобы удобно помещался в детскую ладошку.

– О сухарики ей гораздо вкуснее зубки чесать, – улыбаясь Таре, проговорила она. – Позже и до пирогов дойдём, всему своё время.

Так вот, этот сосед Витсент жил один, жену успел похоронить, детей отправил учиться, а те после окончания учёбы в Коврум не стали возвращаться. Кейт их понимала. Дети, сын и дочь, если верить Маллии, к погребению родителя не успели, да и после не торопились приезжать. По мнению интересующейся делами всех соседей девицы, наследникам следовало хотя бы жильём заняться: умерший проживал в маленьком домике на три комнатки, который можно было бы продать или хотя бы жильцов каких найти. Всё деньги.

Кейт было жаль второго Витсента, но размышления приятельницы слушать было тягостно и неинтересно. Что ничуть не мешало Маллии делиться всем, что успела узнать и услышать. Просить её не приносить коврумские разговоры было так же бесполезно, как ждать цветения яблонь зимой. Но после этой трагедии в городке надолго стало тихо. Брат успел даже несколько раз побродить по Овражному лесу и притащил несколько кузовков с грибами, собирать которые просто обожал, и никакая лесная нежить с нечистью вместе его не останавливала. Но к коврумской травнице он наведался и принёс домой несколько пучков засушенных трав, среди которых Кейт без труда узнала обладающие защитными, обережными свойствами. Такие развешивали по дому, чтобы отпугнуть всякую нечисть и прочее, незримое.

– И это я суеверная, – мягко улыбнулась девушка.

– Это не магия, за которую могут наказать, – пояснил Витсент. – И тебе, думаю, будет спокойнее. Идём, покажу, где лучше разместить. И на ворота повесим.

Тара, успевшая отломить от одного из пучков веточку полыни, громко чихнула.

Гибель соседа они с Кейт не обсуждали, версий и предположений Маллии хватало за глаза, а Вит вообще не был склонен к длинным переживаниям и сантиментам. Грибы почистили, сделали из них начинку для пышного пирога, остальные засушили – это занятие брату нравилось гораздо больше пустых разговоров. Разве что один, неожиданный в его исполнении разговор, Вит как-то вечером завёл сам.

Они расположились на кухне: Кейт перебирала бруснику и приглядывала за копошившейся на полу дочкой, всё более непоседливой и шустрой с каждым днём. Брат, по своему обыкновению, занимался приготовлением еды, чистил и крошил морковку, мелко-мелко нарезал капусту острым ножом. Тупые лезвия просто не выносил, а Кейт всё время боялась порезаться. Они лениво перебрасывались фразами: о ценах на муку, планах Вита на днях снова отлучиться в Шиар…

– Ты не думаешь о замужестве? – вдруг спросил брат, размеренно стуча ножом по столу. – Не хочешь свою семью, чтобы кто-то заботился о вас с девочкой?

Кейт от неожиданности раздавила в пальцах ягоду. По имени Тару брат почти никогда не называл. «Ребёнок» или «девочка». А Вит спокойно смахнул нашинкованную капусту в миску и продолжил:

– Нет, я тебя ни к чему не принуждаю и не выгоняю тем более. Просто ты молодая и характером совсем не такая, как я. Не одиночка. Наверняка хочется крепкое надёжное плечо, свой дом, где ты была бы полноправной хозяйкой.

– Вит…

– Чужой ребёнок не каждому мужчине помеха, – перебил он. – А твоя дочь к тому же не доставляет особых хлопот. Во всяком случае, пока.

Тара в этот момент держалась за ножку стола и, сосредоточенно сопя, поднялась на ножки. Пробовала вставать, но первые её шаги Кейт пока ещё ждала. Малышка потянулась к разложенным на столе ягодам, не удержала равновесие и шлёпнулась на пол. Сморщила вздёрнутый носик, но не заплакала, словно подтверждая наблюдения дядюшки.

– Я об этом не думала, – тихо, но твёрдо сказала Кейт. – Не нужны мне никакие мужчины.

Дочка перевела взгляд на мать и растянула губы в ясной улыбке.

– А Маллия говорила, вы часто перспективы замужества обсуждаете, – хмыкнул Витсент. – Или ты так и не выкинула из сердца того лордика?

И сдавленно шикнул: за разговором таки полоснул ножом по пальцам. На ровненько порезанные капустные листы капнула кровь. Кейт тут же метнулась к шкафчику, в котором брат хранил лекарства и прочие аптечные средства.

– Кейтрисс, не суетись, это мелкая царапина! Сядь, – отмахнулся Витсент.

Но Кейт, с чувством облегчения, что не нужно отвечать на сложный вопрос брата, всё-таки достала чистую тряпицу и кровоостанавливающую воду. Осмотрела порез, обработала и забинтовала.