Ночной палач - Астер Алекс

— Он научил тебя этому. В воспоминаниях.

Айсла не стала отрицать.

Оро посмотрел на нее и покачал головой. Обвел внимательным взглядом ее лицо, покрытое кровью, едва зажившую руку.

— Я не узнаю тебя, любовь моя.

Руки Айслы задрожали. Она тоже себя не узнавала. Не узнавала девушку, что жила в ее голове, что принимала решения, которых Айсла не понимала…

— Я знаю: ты хочешь попасть в хранилище. Знаю: хочешь победить Грима. Я знаю: хочешь спасти себя и остальных, — продолжил Оро. — Но это не тот путь. — Он взглянул Айсле в глаза. — Пообещай, что больше не будешь это пробовать. Прошу тебя, обещай.

— Обещаю, — прошептала она, потому что Оро был так обеспокоен.

Потому что он просто хотел ее защитить.

Айсла не хотела ему рассказывать, что, несмотря на кровотечение, она ощущала себя намного сильнее прежнего. Она чувствовала контроль, превосходство.

«У крови вкус силы», — хотела сказать она. У силы…

У силы вкус крови.

Следующие несколько дней Айсле не удавалось поспать. Она начала переправлять мирных жителей в новоземья. Некоторые оказались знакомыми.

Никто не смеялся над ней, не обзывал. Только не теперь, когда дикая была единственным способом быстро покинуть остров до нападения.

Она собиралась уходить из Стелларианского Новоземья десятый раз за этот день, когда внезапно решилась на то, чего избегала очень долго.

Айсла вошла в комнату, знакомую ей почти так же хорошо, как ее собственная. Подсознательно Айсла ждала, что здесь ее встретит Селеста-Аврора, заплетающая серебристые локоны, просто чтобы занять руки.

Комната была пуста.

А повсюду — воспоминания. Стопка серебристых одеял в углу, в которые они всегда кутались. Облупившаяся краска, под которой проступал слой старой, сохранившейся с прошлой эпохи. Каменный пол перед камином, истершийся со временем, удобный, чтобы лежать. Они шутили, что правители, предшественники Селесты, облюбовали это место так же, как и они. Что ж, Айсла теперь предполагала, что все время это была лишь Аврора. Сидела перед камином. Меняла цвет комнаты. Одна, пока не появилась Айсла.

Пламя погасло. Осталась только зола.

На полке стояла коллекция шаров. Она была самой ценной для Селесты. В каждом было что-то таинственное. Селеста говорила, что они передавались из поколения в поколение и она не представляла, что внутри.

Лгунья.

Айсла схватила самый большой и швырнула его на пол. С грохотом он разбился вдребезги, повсюду разлетелись осколки. Злые слезы защипали Айсле глаза.

— Ты, наверное, считала меня такой дурой.

Следующий шар полетел в стену.

— Смеялась, как только я выходила из комнаты?! После того как делилась с тобой самыми сокровенными секретами, получая в обмен лишь ложь!

Третий разбился о дверь.

— Хоть что-то было настоящим?!

Айсла швырнула еще один. Подумала о маленькой девочке-стелларианке, которую убили твари, обо всех людях, погибших за последние пять веков. Ее голос задрожал:

— Я убила тебя, но этого недостаточно. Проклятия не умерли вместе с тобой. Они всё еще здесь. — Айсла сжала кулаки. — Ты знала, что убьешь тысячи людей? Тебя это вообще волновало?!

Из девушки вырвались тени с острыми когтями. По стенам побежали трещины, вскрывая слои краски. Вокруг ног Айслы разрастался черный ореол. Она тяжело дышала, гнев и печаль сдавливали грудь.

Айсла закрыла глаза и позволила слезам соскользнуть по щекам. Она махнула рукой, и тени уничтожили все оставшиеся шары.

Все оказались пусты, кроме одного. Что-то медленно спланировало на пол, когда он разбился о стену.

Одинокое серебряное перо.

Айсла шагнула ближе. Наклонившись, она подцепила перо пальцами. Кончик был заострен, как для письма.

Зачем Аврора вложила перо в шар?

На конце не было чернил, но все же Айсла попыталась написать букву на куске пергамента — ничего.

Комната лежала в руинах. Словно вломился дикий зверь, а потом когтями и клыками прорывался наружу. Отчасти Айсле было приятно видеть эти разрушения.

— Ненавижу тебя, — прошипела Айсла тому, что осталось от спальни Селесты.

Уходя, девушка забрала перо с собой.

Стоял поздний вечер, когда тени особенно длинны. Тени деревьев, однородные и податливые, охотно слушались ее команд. Ремлар сидел на высокой ветке, пока Айсла кружилась, связывая их воедино. Закончив, она резко двинула кистью, щелкнула ими, как хлыстом. Острый край срубил ряд деревьев.

— Научилась из воспоминаний? — крикнул сверху Ремлар.

Айсла и ухом не повела, выращивая новые деревья взамен уничтоженных. Она взяла это за правило: восстанавливать все, что разрушила.

— Раз уж война на пороге, чувствую необходимость тебе напомнить, что не всю жизнь можно восстановить, — проговорил Ремлар. — По крайней мере, на Лайтларке.

Дикая сжала зубы. Она это прекрасно понимала, и осознание разъедало изнутри. Если Оро прав и Гримшоу действительно объявлял ей войну… значит, каждая смерть будет на совести Айслы. Она не могла этого принять, не могла с этим жить.

Она все еще ничего не понимала. В воспоминаниях они не любили друг друга.

Тьма хлынула, как только Айсла взмахнула рукой. Пронеслась сквозь лес, уничтожая все на пути. Так получалось, что силы сумрачных стали для нее исцелением. Как будто она выпускала худшую часть себя наружу.

Ремлар спланировал с дерева вниз, упруго приземлился перед дикой. Он выглядел очень довольным.

— Твоя тьма расцветает, — сказал крылатый, рассматривая путь, проделанный тенями.

Айсла уничтожила часть леса.

— Так и есть, — ответила она. Дикая ощущала это внутри. Что-то разворачивалось в ней, пробуждалось. Она вспоминала все больше и больше. — Этого я и боюсь.

— Не стоит бояться, — сказал Ремлар. — Следует использовать.

— Как использовать?

— До войны — считаные дни. Я и мой народ, — крылатый кивнул на улей, — собираемся сражаться. На Лайтларке есть еще существа, тронутые тьмой, которые могут к тебе присоединиться, если ты попросишь.

— Нет, они не станут, — покачала головой Айсла. — Я спрашивала.

Она вспомнила о женщине-змее на острове Звезд.

— Всех?

«Нет, не всех».

— И как их убедить? Что им предложить?

— Себя, — просто сказал Ремлар. — Предложи им себя.

— Себя?

Ремлар кивнул.

— Прошли тысячи лет с момента, как один человек владел силой сумрачных и силой диких. Ты даже не представляешь, что это значит.

Айсла вспомнила, с каким почтением к ней относились виндерленды.

— Скажи мне: что это значит? — почти взмолилась она.

— Мне не нужно ничего тебе рассказывать, — ответил Ремлар. — Сама все увидишь.

Он широко повел рукой.

— Создания острова, такие же древние, как и я, присоединятся к тебе. Они сразу поймут, что ты такое.

— И что я?

Ремлар глянул на нее, и Айсла увидела в его глазах блеск.

— Надежда.

— Надежда? — спросила она и повернулась на внезапный журчащий звук.

С неба невероятным образом падал столб воды.

Айсла моргнула — и лес вокруг исчез.

Глава 40. Прошлое

Ванна наполнилась почти до краев. Вода была мутной, темнее, чем в болоте. Айсла видела столб воды из спальни.

— Целебная, — хрипло пояснил Грим. — Помогает заживлению.

Он начал раздеваться, обнажая глубокие раны, смертельные для любого, кто не обладал властью правителя.

Они возвращались в пещеру пять раз. И все время обнаруживали новое заклинание, отпугивающее воров. Грим всегда принимал на себя большую часть ударов, но сегодня хлынувший с потолка дождем миллион ледяных осколков изрезал Айсле лицо, руки и спину до того, как он оттащил ее в сторону.

Айсла поморщилась, потянувшись вытащить звездный жезл из-за спины. Кожу противно тянуло от покрывавшей ее крови. Флакон с целебным эликсиром неуклонно заканчивался. Придется прокрасться в комнату Поппи, пока та спит, чтобы взять еще один.