Тьма и свет (СИ) - Завгородняя Анна

— Когда это произошло? – спросила я, снова вспомнив сестру Терезию. Уж не она ли помогла Ветровой? Не она ли выдала секрет приорессы, за что впоследствии и поплатилась, став бестелесным духом?

— Несколько лет назад, — ответил брат Михал.

— Сестру звали Терезия? – Я ощутила, как сердце всего на миг замедлило бег. Вспомнила, как призрак помогала мне. Могло ли это быть совпадением, или Терезия пыталась спасти еще одну девушку от посягательств приорессы, даже уже будучи призраком?

— Откуда вы знаете? – спросил Ворон. Когда я промолчала, аллесианец кивнул, уже сообразив, в чем дело. – Вы знаете ее. – Он не спрашивал. Он утверждал.

— Думаю, да.

— Приоресса Гертруда имеет определенную власть, — продолжил брат Михал. – Чтобы привлечь ее к ответственности, мы должны доказать ее вину. И лучше сделать это, поймав нарушительницу божьих законов на месте преступления.

— То есть, ты сейчас предлагаешь Софье выступить в качестве приманки? – сухо спросил Анатоль.

Все агенты насупились и еще мрачнее посмотрели на гостя. Я же поежилась, ощущая, как липкий страх ползет под одеждой капельками холодного пота.

— Вот-те какие дела! – не выдержала Мала. Цыганка посмотрела на меня и произнесла: — Не вздумай соглашаться, Софья! Сгинешь не за что. Эти церковники… Нет у меня к ним доверия.

Я сглотнула вязкий ком в горле, но ничего не ответила темной.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы, госпожа Воронцова, не пострадали, — обратился непосредственно ко мне брат Михал.

— Исключено, — отрезал Анатоль. – Софья Федоровна никуда не поедет. Решай свои проблемы сам. – Он резко встал из-за стола, глядя на аллесианца сверху вниз. Это явно не понравилось Гаврану. Ворон раскрыл крылья и издал противный крик. Так скрипит старая дверь с несмазанными петлями.

У меня внутри все будто перевернулось.

— Мы обязаны остановить приорессу, — парировал Михал. – Проблема заключается в том, что я должен сделать это официально: поймать ее, связать силой, получить доказательства и все предоставить на суд богов. Тогда она получит заслуженную кару. К сожалению, приоресса Гертруда занимает слишком высокое место в иерархии и у нее есть друзья. Нельзя так просто взять и обвинить…

— Смерть? – уточнила сухо Мала, напомнив про обещанную кару.

— Костер. Четвертование. Если повезет ее взять живой. – Голос брата Михала не дрогнул, когда он произносил эти страшные слова. – Но сначала ее лишат силы. Заберут тот свет, который она незаслуженно использует.

— Боги всемогущие, — проворчала цыганка. – И это я еще считаюсь темной! А тут такие страсти творятся, что даже мне, темной душе, не по себе.

— Зачем отнимать у нее силу? – поинтересовался Степан.

— Все просто, — ответил за Михала Шуйский. – Лишившись благословения, согрешившая приоресса отправится прямиком в пекло после смерти. И более не получит возможности вернуться, переродившись. Даже если вымолит прощение. Наша светлая сила – наш якорь.

— Я думала, там, — Капа зачем-то вскинула руку, — судят по поступкам.

— Есть нюансы, — отозвался Михал и тоже поднялся на ноги. Он посмотрел на меня и спросил: — Итак, госпожа Воронцова, я так понимаю, вы сами в состоянии принять решение, вне зависимости от ваших друзей. Я просто хочу, чтобы вы знали: ваша помощь – залог того, что никто больше не пострадает от рук приорессы.

Я покосилась на Шуйского. Встретив мой взгляд, Анатоль отрицательно покачал головой, словно говоря: «Не вздумай соглашаться!»

— Ты мне всегда казалась разумной девочкой, — проговорила Мала. – Не делай глупостей. Тебе еще жить да жить. Кто даст гарантию, что все пойдет так, как надо?

Я покачала головой, затем ответила Михалу:

— У меня есть время, чтобы подумать?

— А что тут думать, а? – взорвалась Гаркун. – Не смей рисковать собой. Пусть орден сами разбираются! Это не твоя проблема. Если аллесианцы допустили появления в своих рядах этой гадины – с них и спрос!

— Пусть разбираются сами, — поддакнул рыжей задира Серьга.

Я обвела взглядом присутствующих за столом. Сердце сжалось от тоски. Я чувствовала, что должна помочь, но жутко боялась. И правда, подумалось мне, почему я обязана помогать Михалу? Пусть ищет следующую жертву приорессы. А я пока отсижусь здесь, в агентстве. Получалось ведь до сих пор избегать встреч с монахинями!

— Если я не приведу Воронцову в обитель, за ней продолжат охотиться, — предупредил Михал. – Сейчас у нас появился шанс расправиться с этой женщиной. Я ведь знаю, кого она наметила своей жертвой. Отыскать следующую будет непросто.

— Это не наши проблемы, — парировал Анатоль. – Привлекай остальных братьев. Вместе вы справитесь.

Михал вздохнул, затем посмотрел на меня и произнес:

— У вас есть время до завтра. Если решитесь дать положительный ответ, просто произнесите вслух мое имя в открытое окно. Я услышу и приду.

Ворон поднялся из-за стола, погладил птицу, сидевшую на плече, и добавил, глядя на Шуйского:

— Благодарю за ужин.

— Надеюсь, мы больше не увидимся, — хмуро отозвался Анатоль.

— Как знать, — улыбнулся в ответ аллесианец и, развернувшись, направился к выходу из зала. Еще несколько секунд мы слушали звук его удаляющихся шагов. Затем скрипнула входная дверь, и все стихло.

Глава 22 Дитя тьмы

— Даже не думай соглашаться! – Капитолина была непреклонна. – Этот… — Она фыркнула, словно не могла подобрать правильные слова. – Он же давит на твою совесть, Софья! Хитрый-то какой! Все правильно рассчитал. Силой не может увести, поэтому действует иначе! – Гаркун бросила выразительный взгляд на Шуйского. Последний молчал и только постукивал пальцами по поверхности стола.

— Что же ты ничего не скажешь? – не удержалась ведьма. – Ты ведь не позволишь Софье совершить ошибку?

Я посмотрела на свою защитницу. Затем вздохнула и обвела взглядом агентов, собравшихся в кабинете Анатоля.

— Позвольте мне самой решить, — попросила тихо.

Капитолина снова фыркнула. И тогда слово взяла Мала, занявшая подоконник за спиной Шуйского. Выдохнув кольцо дыма, цыганка произнесла:

— Не думала, что окажусь на одной стороне с ведьмой, но сейчас ее устами глаголет истина. Этот аллесианец достаточно силен. Пусть сам исправляет ошибку ордена. Приоресса Гертруда – не твоя проблема, Софья.

— Он же не отведет ее насильно в монастырь? – уточнил как бы невзначай Кулик.

— Не отведет, — наконец, заговорил Анатоль, хранивший до сих пор тяжелое молчание. – Но и помогать нам не станет. – Шуйский выдержал паузу. – Одно я знаю наверняка: Михал прав. От Софьи Федоровны не отстанут. У ордена огромные связи. Боюсь, приоресса, если ее не прижать как следует, извернется и все же достанет вас. — Взор Анатоля обратился ко мне.

— В академии мне ничего не грозит, — ответила я.

— И все же, вы не сможете сидеть там безвылазно пять лет, — аргументировал Шуйский.

— То есть, ты склоняешь Софью к тому, чтобы она приняла предложение брата Михала? – спокойно спросил Степан.

— Нет. Напротив. Я предлагаю ей повременить с поступлением. Она останется в агентстве. Здесь мы сможем ее защитить. – Он вздохнул и снова посмотрел на меня каким-то странным взглядом, в котором горела решимость. – Я смогу защитить.

— Ты не всесилен, — хмыкнул Харитон. – Тетка копила силы добрых триста лет. Ума и опыта ей не занимать. Нет. Здесь надо поступить иначе.

— Как? – почти одновременно спросили Мала и Капа.

Серьга важно улыбнулся и ответил:

— Все просто. Дождемся возвращения Николая. Вот уж кто сможет защитить нашу Софью.

Агенты переглянулись.

— Следует отправить ему скорое письмо, — предложила Капа, а я резко поднялась со своего места, привлекая внимание.

— Это не выход. Ну спрячете вы меня, — сказала я. – Спасете. А как же остальные девушки? Я не готова взять на душу этот грех. Да я спать не смогу, зная, что могла спасти чьи-то жизни, а вместо этого трусливо храню свою! – Слова прозвучали более чем горячо.