Девушки бури и тени - Нган Наташа

Моя прекрасная, блестящая Майна.

Какие ужасные вещи она совершала, чтобы сохранить нам жизнь и уберечь от потерь.

Тишину нарушает Лова, её голос резок, как щелчок кнута:

– Улетай сейчас, птичка.

Ужасная улыбка кривит рот Меррина. Он отвешивает ей театральный поклон.

– С удовольствием, – он расправляет угольно-белые перья, распластанные у него на руках, образуя крылья, и подходит к перилам. – Майна не одна, – говорит он, оглядываясь на нас. – Вы тоже причастны к их убийству. Все вы.

Затем он подпрыгивает в воздух.

– Меррин! – кричит Нитта, бросаясь вперёд.

Я бегу за ней. Руки хватаются за перила, острая боль разрывает грудь, пока мы смотрим, как он поднимается всё выше и выше в омытое светом небо. Так много раз на протяжении своей жизни я мечтала иметь крылья, иметь возможность подняться в небо и улететь прочь, либо навстречу чему-то, чего я хотела, либо прочь от того, что меня тяготило. И затем мой кулон с благословением рождения открылся, и слово внутри – полёт — казалось, окончательно подтвердило, что у меня есть способность летать даже без физических крыльев.

Однако сейчас кажется, что мне обломали все крылья, которыми я могла бы обладать. Меррин с каждой секундой улетает всё дальше, а я могу лишь вцепиться в перила и смотреть ему вслед.

Наступает короткое молчание, нарушаемая только хлопаньем парусов и шорохом корпуса лодки по песку.

Потом раздаётся звук вкладываемого в ножны меча.

– Благодаря Майне, – говорит Лова низким и угрожающим голосом, – многие лидеры наших сильнейших противников в этой войне оказались повержены. Она спасла жизни многим нашим солдатам. Если вам это не нравится, возможно, вам следует заново привыкнуть к тому, что такое война. Жертвы будут среди представителей всех каст. Если мы хотим победить, то лучше убивать других, чем ждать, пока убьют тебя, – наступает пауза, затем она приказывает: – Нор, мы забрались слишком далеко на север. Возьми курс южнее.

Когти стучат по половицам.

– Есть, генерал, – старая тигрица-демон поднимается на ноги.

– Оза, иди помоги мне с завтраком, – поворачивается Лова.

Пока демоны-кошки заняты своими делами, я смотрю на дюны. Утренний солнечный свет поблескивает на волнистом ландшафте, золотистые склоны затуманены скользящим по их вершинам песком. Вдалеке восходящее солнце висит прямо над горизонтом. На его фоне вырисовывается силуэт улетающей крылатой фигуры.

– А знаешь что? – хрипло говорит Нитта рядом со мной, слёзы текут по её покрытым шерстью щекам. – Я даже рада, что Бо всё это не видит. Он был бы так разочарован, – она вздыхает. – Хотя я не виню Меррина, Цаэнь прав. Горе творит с человеком странные вещи.

Я касаюсь её плечом:

– Нитта, ты была действительно великолепна.

– Разве я не всегда такая? – она неуверенно улыбается мне, затем смотрит в сторону. Её влажные глаза наполнены оранжевым светом восходящего солнца. – Я пытаюсь быть сильной ради Бо. Но, честно говоря, Леи... – её голос прерывается. – Большую часть времени мне трудно даже дышать.

Я протягиваю руку и беру её пальцы в свои.

Когда Нитта заговаривает снова, её голос становится жёстче.

– Меррин во многом ошибался, Леи, но он прав насчёт Кетаи. Тот пойдёт на всё, чтобы свергнуть Короля. А Майна больше ничего не знала с детства, кроме отцовской одержимости и ненависти, – она бросает на меня косой взгляд. – Ты другая. Я вижу, как ты борешься и относишься к другим. Ты мягка там, где они жестки. У тебя есть любовь, а у них – только ненависть, – она сжимает мне руку. – Держись за это как можно крепче, Леи. Потому что во время войны всё это могут у тебя отнять. Иногда другие забывают, что после войны будет другая жизнь — по крайней мере, для тех, кому повезло. И когда это время придёт, нам всем придется жить с тем, что мы натворили, – она смотрит на горизонт, где уже исчез силуэт Меррина. – И с тем, что у нас осталось от самих себя.

28. Госпожа Ацзами

– Быстрее, девочки! Мы опаздываем!

Грубый голос госпожи Ацзами разнёсся по Ночным Домам. Большинство её девочек уже были снаружи, направляясь по кратчайшему пути к Городскому Двору, где их ждали экипажи. Но всегда находилось несколько отставших. Её мягкие собачьи лапы быстро шагали по коридорам трёх зданий, в которых размещались дворцовые наложницы. Она распахивала раздвижные двери и намётанным глазом осматривала каждую комнату, а потом переходила к следующей.

Заглянув комнату Дарьи, она увидела, что её обитательница лежит на кровати у всех на виду, даже не пытаясь спрятаться. Лёжа на животе и опираясь на локти, статная демоница-пантера из Касты Луны безмятежно красила свои длинные ногти золотистым лаком. Пылинки танцевали в воздухе. Работая, она что-то напевала, заведя лодыжки за спину.

Госпожа Ацзами встала в дверях, уперев руку в бедро. Она подождала, пока Дарья поднимет голову.

Молодая женщина-пантера улыбнулась.

– Да, госпожа? – промурлыкала она своим глубоким голосом, её жёлтые глаза, обрамлённые густыми ресницами, блеснули. – Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Пора идти, Дарья.

– Куда? – та склонила голову набок.

– Хватит притворяться, – отрезала госпожа Ацзами. – Я сегодня не в настроении.

– Тогда, к счастью, вы не мой клиент.

Госпожа Ацзами пошевелила бёдрами, прищурившись.

– Если думаешь, что мне это больше по душе, чем тебе, то ошибаешься. Но присутствие обязательно. И если только ты не мечтаешь провести остаток своих дней взаперти на дне Лунного Озера, где, конечно, никто не позаботится о состоянии твоих ногтей и меньше всего о тебе, то встанешь прямо сейчас.

Вздохнув, Дарья спустила с кровати свои длинные ноги.

– Теперь они испортятся, – пожаловалась она, дуя на свои загнутые кошачьи когти.

Выражение лица госпожи Ацзами не изменилось.

– Ничего, переживёшь как-нибудь, – она подождала в дверях даже после того, как Дарья прошла мимо неё. – Ты тоже, Лилл, – приказала она пустой комнате.

Ответа не последовало.

– Я знаю, что ты тут.

Дарья пригнулась к её уху и сказала, теперь уже серьёзно:

– Пусть девочка останется здесь, госпожа. Её никто не заметит.

– Я не собираюсь рисковать, – госпожа Ацзами повысила голос, в нём прозвучал грубый собачий укус. – Если не выйдешь через 3 секунды, я потащу тебя на Церемониальный Двор за ухо и посмотрим, будет ли оно держаться на голове, когда мы туда доберёмся. Считаю: 3... 2... 1!

Из-за кровати высунулась пара покрытых мехом оленьих ушей. В следующее мгновение маленькая девочка, которой они принадлежали, выскочила наружу, её волосы были собраны в беспорядочный узел, который подпрыгивал на бегу. Она упала на пол у ног госпожи Ацзами, раскинув руки на бамбуковой циновке.

– Мне так жаль, госпожа! – воскликнула она.

– Сколько раз я говорила тебе прекратить прятаться? – госпожа Ацзами подняла девушку на ноги. Она была строга, как и со всеми своими девочками, но не более чем необходимо, и что-то нежное коснулось её лица, когда она посмотрела вниз на девочку Касты Стали. Её черты были человеческими, за исключением тонких, как у лани, ушей, которые дрожали от страха. Госпожа Ацзами смягчила голос. – Мы придём и уйдём как можно быстрее. Держись рядом со мной. Я присмотрю за тобой.

– С-спасибо, госпожа, – девочка чуть было не поклонилась снова, остановившись под взглядом, которым одарила её женщина-собака.

– Пойдём, – она положила руку на затылок Лилл, чтобы подтолкнуть её к выходу по коридору. – Остальные уже ждут у экипажей.

Дарья наклонилась и взяла Лилл за руку.

– Когда мы вернёмся, – любезно сказала она, – как насчет того, чтобы покрасить ногти и тебе?

– Правда? – голос молодой девочки дрогнул от волнения.

– Они будут так красиво смотреться в золоте, – кивнула Дарья.

– Это мой любимый цвет!

– У твоей хозяйки были красивые золотистые глаза, не так ли?