Тьма и Свет - Пол Томпсон

Под ногами раздался отчетливый звук расщепляющегося дерева. Правый борт поднялся, отбросив всех к левому. Стурм ударился затылком о рубку. Затем, с пронзительным треском, «Повелитель облаков» выпрямился и поднялся в воздух.

— Привет! — позвал Птериол. — Вы что-то потеряли!

Стурм и гномы заполнили перила. Они поднимались очень медленно, но с высоты пятидесяти футов могли видеть широкую часть обшивки корпуса и массу темного металла на земле.

— Двигатель! — крикнул Всполох. Вабик издал ястребиный крик ужаса.

Они бросились по трапу вниз, в трюм. Возле палубного люка Всполох упал в объятия Китиары. Она насвистывала мелодию соламнийского танца.

— Быстрее! — сказал взволнованный гном. — Мы потеряли двигатель! Мы должны вернуться и забрать его!

Китиара перестала свистеть.

— Нет, — сказала она.

— Нет? Нет?

— Я ничего не знаю о воздушной навигации, но я знаю, что этот корабль был слишком тяжелым, чтобы оторваться от земли. Поэтому я позаботился о том, чтобы лишний вес остался позади.

— Как ты это сделала? — спросил Стурм.

— Пропилила корпус в районе двигателя, — ответила она.

— Это несправедливо! Это неправильно! — воскликнул Всполох, моргая сквозь сердитые слезы. Вабик издавал похожие звуки.

Стурм похлопал их по плечам

— Может, это и несправедливо, но это было единственное, что можно было сделать, — мягко сказал он. — Вы всегда сможете построить другой двигатель, когда вернетесь на Санкрист.

Заика и Манёвр протиснулись мимо Китиары и начали спускаться по лестнице.

— Нам лучше осмотреть пробоину, — сказал Заика. — Корпус может быть серьезно ослаблен. Не говоря уже о сквозняке.

Сквозняк — это еще мягко сказано. Зияющая дыра размером двенадцать на восемь футов указывала на то место, где раньше находился двигатель, работавший от молнии.

Заика посмотрел вниз на уходящую вдаль землю.

— Это довольно интересно. Нам следовало с самого начала сделать окно в днище корабля.

— Имей это в виду, — сказал Стурм, держась подальше от дыры. — Нам придется как-то заделать ее, хотя бы для того, чтобы не вывалиться наружу.

Он не слишком удивился поступку Китиары. Это было типично для нее: быстро, прямо и немного безжалостно. Тем не менее, они наконец-то оторвались от земли.

Медная чешуя Птериола сверкала, когда он пролетал под кораблем. Дракон кружил по восходящей спирали, медленно хлопая крыльями. «Повелитель облаков» очень медленно двинулся на запад, прочь от упавшего обелиска.

Манёвр шагнул вперед, пока пальцы его ног не уперлись в край бревен корпуса. Он отодвинул бинты, закрывавшие его голову. Его тревожные черные глаза сфокусировались на чем-то далеко внизу.

— Что это? — спросил он, указывая на далекую землю.

— Я ничего не вижу, — ответил Заика.

— Там внизу кто-то ходит.

— Древесный человек? — предположи Стурм. — Сейчас день.

— Слишком маленький. Он ходит по-другому, больше похож на... — Манёвр потёр глаза маленькими кулачками. — Нет! Этого не может быть!

— Что, что?

— Оно похоже на гнома... на Румпеля!

Стурм нахмурился.

— Румпель мертв.

— Я знаю! Знаю! Но он похож на него. Уши у него такой забавной формы. Манёвр почесал свои уши. — Но теперь он весь красный!

С верхней палубы раздался крик. Наводчик заметил ходячую фигуру в свою подзорную трубу. Стурм, Заика и Манёвр поспешили наверх. Гном-астроном тоже опознал фигуру как Румпеля.

Слесарь вздрогнул.

— Это призрак? — жалобно спросил он.

— Вряд ли, — ответил Наводчик. — Он только что споткнулся о землю.

— Значит, он живой! — сказал Лесоруб. — Мы должны вернуться за ним!

Всполох, Канат и Вабик поддержали эту мысль. Заика прочистил горло, чтобы привлечь их внимание.

— Мы не можем вернуться, — печально сказал он. — Мы не можем контролировать ни направление, ни высоту.

Погодник начал шмыгать носом, а Лесоруб вытер глаза рукавом.

— Неужели мы ничего не можем сделать? — спросил Стурм.

В этот момент Птериол промелькнул у левого борта, круто накренился и пронесся над верхней частью корабля. Все на «Повелителе облаков» услышали его телепатические возгласы восторга.

— Дракон! Дракон может его поймать! — сказал Погодник.

— Может, — сказала Китиара.

— Ты его любимица. Спросите его, — сказал Лесоруб.

Латунная фигура стрелой пронеслась мимо поручня правого борта, ветер от его крыльев закрутил дрейфующий корабль в медленном вихре.

— Привет, дракон! Купеликс! Страдающие боги, то есть Птериол! — крикнула Китиара.

Дракон пронесся под кормой и помчался вдоль днища корабля.

— Он меня не слышит, — раздраженно сказала она. — Большая, тупая скотина!

— Он опьянен свободой, — сказал Стурм. — Нельзя его винить после всех веков, проведенных в этом обелиске.

— Мы упускаем Румпеля! —  воскликнул Слесарь, когда корабль проплыл над стенами скал долины.

Крошечная красная фигурка скрывалась даже от мощного взгляда Манёвра и терялась в алой пелене. Гномы молча смотрели, как «Повелитель облаков» удаляется от их потерянного друга. Под тихие рыдания Лесоруб отделился и спустился на палубу. Вскоре он вернулся с молотком, пилой и плоскогубцами. Он выбросил их за борт.

— Зачем ты это сделал? — спросил Стурм.

Лесоруб повернул свое круглое розовое лицо к более высокому мужчине.

— Румпелю понадобятся инструменты, — сказал он.

Наводчик, Заика и Манёвр отошли от поручней. Всполох и Вабик задержались еще на некоторое время, а затем тоже ушли. Канат оттащил Слесаря. Погодник и Лесоруб остались, хотя долина оставалась все дальше и дальше позади.

— В это трудно поверить, — сказал Погодник. — Румпель был мертв. Мы похоронили его.

— Возможно, в словах дракона есть доля правды, — предположила Китиара. Лесоруб спросил, что она имеет в виду. — Он сказал, что на Лунитари никогда ничего не умирает.

— То есть это был не Румпель, а что-то похожее на него?

— Не знаю, я не священнослужитель и не философ, — сказала она. — Известно, что мертвые ходят, даже на Кринне. С учетом того, что на Лунитари бушует магия, не кажется слишком странным, что Румпель вернулся.

Никто не смог ей ответить. Китиара подняла воротник плаща и спустилась вниз, оставив Погодника и Лесоруба одних у перил.

Они пролетели над многими местами, которые пересекали пешком, — над каменным полем  (ожившим при свете дня) и безрудной грядой холмов. Сверху недолговечные джунгли выглядели тревожно. Растения колыхались и извивались, как волны в море, подгоняемые ветром. Но даже это через некоторое время наскучило, и Стурм спустился вниз, чтобы посмотреть, что делается с дырой в днище корабля.

Он чуть не лишился чувств, когда увидел, чем занимаются гномы. Лесоруб и Слесарь лежали на животе на тонких дощечках, протянутых через щель. Дерево толщиной менее дюйма — все, что стояло между ними и долгим, долгим падением. Погодник и Всполох передавали им другие, более короткие куски дерева, чтобы они забивали гвозди крест-накрест. Так, сбиваясь, методом проб и ошибок, гномы заделывали дыру.

С кормы Китиара смотрела на красную луну. Три часа полета, и земля ушла достаточно далеко, чтобы потерять свои очертания. Теперь это был просто катящийся рулон красного бархата, не более реальный, чем постоянная чернота неба. Купеликс (Китиара посмеялась над новым именем дракона) был позади и чуть ниже их. Непрерывный полет утомил его, и он больше не кувыркался и не танцевал в воздухе. Теперь это была долгая, медленная, упорная работа.

«Как вы это делаете?»

— Что делаем? — спросила Китиара.

«Как вам удается так легко летать на корабле?»

— Эфирный воздух держит нас, — сказала она. — Это все, что я знаю. Может, мне позвать Заику, чтобы он объяснил?

«Нет. От гномьих объяснений у меня болит голова».

Она рассмеялась.

— У меня тоже. — Между кораблем и летающим драконом опустилась тонкая пелена. — Облака, — сказала Китиара. — Мы уже довольно высоко.