— Только поэтому дверь в твою комнату еще не взломала охрана, — прямо говорит профессор.
— Значит, вы просто мне угрожаете? — догадываюсь я.
— Молодец, быстро схватываешь. Помни, Ирлея, у тебя уже два критических предупреждение. Третье обнулит все мои попытки приручить твой дар. Или хотя бы выявить в достаточной степени. Поэтому я и не давлю.
— Вы дали мне неделю, чтобы признаться в том, чего я, возможно, не делала, — напоминаю ему, — это называется «не давлю»?
Он внимательно смотрит мне в глаза, затем кивает.
— Я скажу о своих выводах ректору Талироди и твоему декану. Пока можешь расслабиться. Но не слишком. Учти, ты на особом счету, Ирлея Летхит. И не самом лучшем. Но давай, приступим к нашим занятиям. У меня не так много времени на болтовню.
Весь день я раздумываю над предложением Деркея. Что ему нужно? Неужели и правда решил протянуть руку помощи?
На всякий случай, не рассказываю о нашем разговоре никому. Впрочем, Кирсея лишь скользнула по мне равнодушным взглядом, а Эльна умчалась в библиотеку сразу после обеда. Милона я после уроков не видела. Так что и поболтать не с кем.
Вечером все же решаюсь прийти на встречу «тусовки своих».
Не такая уж она малочисленная, если на выборах Олтар едва не сравнялся с Эфлоном. Мне любопытно, кого я увижу. Но встречает меня у черного входа один Деркей.
— Насмелилась? — улыбается, протягивая руку. На нем нет перчаток, но пальцы горячие.
— Не могла же я тебя оставить тут мерзнуть, — пожимаю одним плечом.
— В моей душе такой жар, что я зажгу эту зиму, — губы растягиваются в довольной улыбке.
— И где ваша тайная братия собирается?
— Не знаю, можно ли тебе доверять, — Деркей дергает себя за мочку левого уха, — ты слишком близка с Эфлоном.
— Близка? Я подозреваю, что это он меня подставил неоднократно. Куда уж ближе.
Фыркаю. Мне кажется, зря пришла.
— Только его подозреваешь? — он прищуривается.
— Еще тебя, — отвечаю, не медля.
— Меня-то за что, странная девушка? — лицо Деркея вытягивается. — Я не такая сволочь, как Эфлон, можешь поверить. А пойдем-ка к ребятам моим, давай-ка, давай-ка.
Олтар частит и тянет меня за рукав.
— Хоромы, как в клубе Эфлона не обещаю, зато душевно будет.
Он и про клуб Вальдера знает.
Открывает передо мной заднюю дверь, приглашая пройти.
— Но мне нельзя в мужской корпус, Деркей! — я ужасаюсь. — Хочешь, чтобы я третье предупреждение отхватила?
— Не бойся. Это безопасно. Обещаю. Идем-идем.
Протягивает мне руку. Мгновение поколебавшись, принимаю ее.
— Это подвал. Строго говоря, ни мужской, ни женский. У меня есть разрешение администратора общаги раз в неделю проводить тут чаепитие. Формально мы называемся «Общество любителей настольных игр».
— Как мило, — хмыкаю.
— Не то слово. Прошу вас!
Деркей прав, это совсем не похоже на элегантный клуб Эфлона. Если у них и тут соревнование, Олтару стоит задуматься хотя бы о косметическом ремонте.
Обшарпанные стены со следами облезшей краски, толстые ржавые трубы водопровода ползут по ним раздутыми дождевыми червями.
Сырость, местами плесень. Из мебели — три стола, судя по виду, их приволокли из какой-то аудитории. Списали, слегка подлатали и поставили в кружок Олтара.
За столами — десятка два стульев, на вид новых и крепких.
На грубо сколоченных стеллажах — коробки с настолками. Между двумя стеллажами — тумба с газовой горелкой, на которой закипает пузатый чайник.
Один стол пустой, за двумя расположились парни и девушки. К своему огромному удивлению узнаю среди них Гельзека Хималса, который режется в «Пещеру монстров» с двумя девчонками и тремя пареньками. Несколько лиц мне смутно знакомы. Первокурсников здесь нет.
— Всем материи мешок! — приветствует своих соратников Деркей.
— Это Ирлея, у нее проблемы.
— Наслышаны, — бурчит один из играющих, — а теперь, видимо, и у нас будут.
— Проблемы есть у тех, о ком знают наверху, — подмигивает Деркей, — надо помочь девушке, поддержать. Например на следующей игре «Ясности» поорать в ее поддержку.
— Это мы легко! — твердо заявляет девушка за вторым столом.
Поднимается, идет ко мне. У нее шоколадного цвета волосы, туго затянутые в две тонкие косички и серьезные серые глаза, огромное и внимательные.
— Бонна Хлада, — представляется она, протягивая руку, — третий курс «стихийного». Сыграешь с нами в «Войну королевств»?
Я соглашаюсь. Общество настолок Деркея выглядит довольно безобидным. И в компании «отверженных» чувствую себя вполне комфортно. Я ведь и сама такая.
Мы и правда только играем и пьем чай с печеньем, попутно обсуждая последние академские сплетни. Никаких планов по захвату мира.
— Наше общество на самом деле больше, — говорит Бонна, — но мы никогда не собирались в полном составе, все по желанию и возможности. Да и не влезем всей толпой. Попасть к нам непросто и мы никому о себе не рассказываем, чтобы исключить шпионов того же Вальдера Эфлона.
— Так что и ты молчи, Ирлея, — добавляет Деркей, сидящий рядом.
Сколько я, оказывается, не знаю о Мракендарре и его закулисье.
— Как ты заметила, малышни тут нет, кроме тебя, — продолжает Деркей, — и это неспроста. Мы принимаем к себе только начиная со второго курса. Ты стала исключением. Уж сильно прославилась.
— Не то слово! — ворчит Хималс. — Королева Хаоса.
— А что, — смеется высокий чернявый парень, второкурсник с боевого, — у Вальдера в клубе действующая королева академии, как положено. А у нас вот такая.
Вот значит как. Райна Кирс, одна из тех, кто изменился, лишившись части себя, в элитном сообществе Вальдера Эфлона. Совпадений все больше.
— А скажите, раз вы обо всем тут знаете, — решаюсь я, — что такого удивительного произошло триста тридцать три года назад на месте Мракендарра?
Несколько человек переглядываются, а Гельзек уверенно отвечает:
— Основатели академии потревожили место захоронения Черрза. Он заворочался и превратил твою горгулью в камень. Так что ты, можно сказать, вступила с ним в противодействие.
От его слов, произнесенных веселым тоном, мороз по коже.
— Не пугайся так, бедовенькая, — хлопает меня по плечу Деркей, — это легенда Мракендарра. Мы их тут собираем. Очень увлекательно.
— Не знала, что Черрз был заперт именно здесь, — говорю дрожащим голосом, — даже если по легенде.
— Потому что об этом на каждом углу не орут, — поясняет Бонна, — но старшаки все в курсе.
С чаепития ухожу, ни разу не выиграв в настолку. Зато мыслей в голове еще больше.
Легенда? Пусть так. Но ведь и Лякся триста лет была легендой. Что, если и с Черрзом так же?
Главное событие следующего дня — тренировка по ментелену. Предвкушая встречу с командой, которую подвела, я отвлекаюсь на практикуме «Преобразование материи». Простенькое задание — изменить вид листа комнатного растения, вызывает у меня ступор.
Всего-то надо, пользуясь раздаваемой магией, сделать длинный сочный лист либо раздвоенным, либо коротким, либо еще как-то поиграть с его формой. Я же превращаю зеленую полоску в лапшу.
— Адептка Летхит! — возмущается магистр Велтра. — Что с вами происходит?
— Влюбилась в Эфлона, вот у нее все из рук и валится, — ржет вездесущий Бетрок.
— Мое сердце безвозвратно принадлежит тебе, Мирен, — парирую я, — какой еще Эфлон? Он всего лишь король академии, а ты величайшая задница во вселенной.
— Ирлея Летхит! — преподаватель краснеет, не в силах справиться с потерявшими страх студентами. — Ставлю вам «неуд» за сегодняшний практикум.
— Спасибо, — невпопад благодарю я.
Мне все равно на плохую оценку. По крайней мере, сейчас.
Другие проблемы кажутся мне более актуальными. А практикум я пересдам.
— Ваш конфликт с Миреном совершенно неуместен и раздражает, — говорит на перемене Кирсея, поджав губы, — и крадет время от занятий. Неужели вы с ним находите это забавным?
— Кирс! — вмешивается Милон. — Неужели ты не видишь, как этот поганец провоцирует Ирли?
