— Провоцировать можно лишь того, кто ведется, — четко отвечает Кирсея.
Мы с Милоном переглядываемся и вздыхаем.
А я про себя обещаю найти способ освободить прежнюю Кирсею, если это возможно.
— Какая ж ты стала душная, Битигл, — ворчит Эльна.
— А по-моему, она все верно говорит! — поддерживает Кирсею Делла Кариан. — Честно говоря, Ирлея, твои конфликты с другими адептами изрядно утомляют, как и бесчисленные проблемы. Ты привлекаешь к себе слишком много ненужного внимания.
Смотрю на старосту, открыв рот и вспоминаю, всегда ли Делла была такой холодной и правильной. Наверное, всегда. Нельзя всех, кто не спешит выражать мне сочувствие и понимание, причислять к измененным.
Когда занятия наконец заканчиваются, испытываю облегчение. Обед, два часа в библиотеке за подготовкой к контрольной по истории магических практик. А потом тренировка.
Захожу в раздевалку, разговоры смолкают. Значит, и здесь меня обсуждали, либо не считают нужным при мне делиться мыслями о чем бы то ни было. Хоть о погоде.
— Привет, — улыбаюсь девчонкам, стараясь, чтобы на лице ни одна мышца не дрогнула, — если у вас есть ко мне вопросы, я с радостью отвечу.
— Почему ты поддавалась боевикам? — спрашивает Гелера.
И я вижу в ее волосах заколку с эмблемой клуба Вальдера. Они повсюду!
— Я не поддавалась. Кто-то воткнул мне между лопаток мушку, из-за которой кружилась голова и пятерилось в глазах. Вальдеру я рассказала, не знаю, поверит ли он.
— Звучит как нелепое оправдание, если честно, — замечает Джейна, — про тебя многое болтают, но пока мы команда, приходится верить тебе.
Не знаю, радоваться ли такой позиции, но за неимением лучшего приму и это.
Вальдер ставит меня на ворота. Тренировка проходит как обычно, никто не старается разбить мне голову мячом или сделать что-то еще неприятное.
В конце Вальдер объявляет:
— Три дня назад «Зеленые» умудрились продуть «Стихии». У нас есть шанс взять кубок Мракендарра. Первый круг закончен, выбыли «красные», у них ни одной победы. У нас три очка, у «зеленых» и «серых» по два. Второй круг через полтора месяца, мы играем со «Стихией». Мы уже знаем их сильные и слабые стороны, понимаем, как готовиться. Тренировки не пропускать, не опаздывать, друг другу пакости не делать. Узнаю о чем-то таком, пну под зад из команды. Ясно?
В команде шепот, затем Гелера спрашивает:
— Вальдер, это правда, что Ирлею на игре с «зелеными» подставили?
Теперь все смотрят на меня. Включая Эфлона. Он не торопится отвечать. Синие глаза задумчиво скользят по лицу, словно трогают. Кажется, я чувствую эти прикосновения, легкие, невесомые, будто ресницы щекочут кожу.
Этот взгляд смущает, как и молчание Вальдера. Хорошо, хоть в голову не лезет.
— Я пока разбираюсь, — говорит, наконец, Эфлон, — но раз Летхит играет с нами, значит, мы ей верим, пока не доказано обратное.
Такая себе поддержка. Но опять-таки, выбирать не из чего.
Глава 19
— Ставь фишку на зеленое поле, Ирли, — шепотом подсказывает Леаз Гланк, добродушный толстяк-пятикурсник с факультета общей магии.
Я снова в обществе любителей настольных игр. За прошедший месяц с небольшим прихожу сюда в третий раз.
Просто чтобы пообщаться, узнать новые слухи про обитателей Мракендарра. А еще посмотреть, какое настроение у Хималса, если он, конечно, придет. Как-никак, он капитан команды по ментелену, с которой нам играть через три дня.
Как же быстро пролетели эти недели!
Казалось, до игры еще куча времени.
Но оно утекало, как песок сквозь пальцы.
Мы вчетвером: я, Эльна, Кирсея и Милон, готовим проект по истории мировых магических практик. Илхим завалил нас работой. Удивительно, что Кирсея согласилась сотрудничать с нами.
В процессе я наблюдаю за ней. И понимаю, что эта лучшая версия Кирсеи живет, не получая удовольствия ни от своей идеальности, ни от простых вещей, которые прежде ее радовали.
А в свободное от учебы время мы урывками ищем информацию о Черрзе.
Все осложняется тем, что эта фигура считается вымышленной. Понятное дело, что серьезные источники о нем даже не упоминают.
Сегодня я рассчитываю как-то вывести любителей чая и настольных игр на разговор о Черрзе и его погребении на территории академии. Мне почему-то кажется, что это важно.
— Опять я продула! — говорю разочарованно, отдавая последнюю фишку сопернику.
Гельзека Хималса в подвале нет, я разочарована. Да и Деркей впустил нас и куда-то убежал.
Кажется, сегодня я зря потрачу время, а могла бы к проверочной по ритуалистике готовиться. Она обещает быть очень коварной. Все тот же изобретательный Илхим раздаст листки с кратким описанием тридцати ритуалов, из которых только десять настоящих, а остальные он придумал сам. И надо определить без ошибок, где какой.
Вот чем заниматься надо, а не искать выход из нарисованного леса, платя дань троллям фишками.
— Ирлея, — спрашивает Бонна, — а твою горгулью будут отправлять обратно в питомник?
— Возможно, на лето, — отвечаю, внутренне посмеявшись над «моей горгульей», — ректор Талироди хочет сделать ее элементом праздника в честь трехсот тридцати трехлетия академии.
— Ужас! — прикрывает рот ладошкой Бонна. — Я боюсь ходить через главную площадь с тех пор, как это чудище там поселилось. Ой, прости, Ирли.
— Ничего, я понимаю, — успокаиваю я ее, и тут в подвальчик заваливается довольный Деркей со здоровой коробкой.
— О, новая игрулька! — оживляется Леаз.
— Да, это «Проклятые алмазы», — хвастает Деркей, — а вы тут о чем перетираете?
— Ирлея сказала, что ее чудовище пробудет в Мракендарре до лета! — сообщает Бонна. — Ректор хочет видеть ее на дне основания академии.
— Да уж, на этом празднике все зациклились, — ворчит Деркей, водружая коробку на соседний стол.
— Слышал, пригласят оркестр из столицы и популярных певцов.
— Три-три-три это важная дата, серьезнее любого юбилея, — замечает Бонна, зачарованно глядя, как Деркей проворно распаковывает коробку и вытаскивает игровое поле.
Я замечаю, как сверкают игровые алмазы, будто настоящие. Надо же, какая достоверность.
— Тут еще и кристаллы! — восхищается один из игроков.
— Именно, — довольно кивает Деркей, — мречероний, дуарониум. Здесь такая игровая валюта.
Все камни выглядят подлинными. Должно быть, очень дорогая игра.
— Сыграем? — предлагает Деркей. Остальные с энтузиазмом соглашаются.
— Я пойду, — поднимаюсь, — завтра проверочная, совсем не готова.
— Жаль, — вздыхает Деркей, — но ничего, мы как раз разберемся с правилами и тебе расскажем. Видимо, после вашего матча уже.
Точно, матч.
— Не бойся, — подбадривает Деркей, — мы все придем смотреть. И проследить, чтобы не было провокаций.
— Спасибо, — благодарю я, — увидимся после игры.
Выхожу на улицу. День стал значительно длиннее, в воздухе запах весны. Снег уже полностью растаял, ночи не такие холодные.
В наших краях зима снежная, но быстрая. Белый покров тает быстро и внезапно. До моего дня рождения, а значит и мистической даты три-три-три остается чуть больше двух месяцев.
Вспоминаю небрежное обещание Вальдера позвать меня на вечеринку в его клуб, если я не пропущу ни одного мяча. Надо постараться.
Дома меня ждет сюрприз. Эльна с торжествующим видом кладет передо мной на стол тонкую книжку в мягкой черной обложке, похожую на тетрадку.
— Я нашла! — гордо заявляет она. — Изданный восемьдесят лет назад «Дневник исследователя». Знаешь, кто он?
— Ты мне скажешь, — твердо говорю соседке. Я не в состоянии гадать.
— Эрраст Талироди, дедушка нашего ректора.
— Как ты его нашла? — поражаюсь усидчивости Эльны.
— Не поверишь, сам притянулся, когда я брала книгу в разделе «мифология и ложные верования» для подготовки к проверочной. Просто выпал! Тираж небольшой, тридцать экземпляров, для учебных заведений.
— Это судьба!
