Стратегия одиночки. Книга восьмая (СИ) - Зайцев Александр А.

Чтобы прийти в себя от этого неожиданного поступка австралийки, я повторил свой вопрос:

— Как ты успела получить Сродство с Тенью?

Оторвав жадный взгляд от браслетов, Скалли повернула ко мне голову, а затем невинно улыбнулась:

— Да вот получилось… Сама не ожидала. Всё началось с банальной Доски в одном городке к западу от Рура. — Скалли палочкой пошевелила в углях и продолжила. — В деревнях вокруг города начали пропадать дети. Не очень много, но достаточно, чтобы власти засуетились. Начав копать, узнала, что дети пропадают не только в деревнях в округе, но и в городских трущобах. Причём исчезали только те, кого не будут искать: сироты, дети опустившихся на самое дно родителей… — Лицо охотницы стало похоже на восковую маску. — Не буду вдаваться в детали, но всего за пару дней я нашла того, кто за этим стоял.

Будущая богиня Охоты прервала рассказ, сняла с пояса флягу и приложилась к ней. По доносящемуся до меня аромату я понял, что во фляге вино, скорее всего, молодое и лёгкое, почти без градуса. Выпив, она протянула флягу мне, и я не отказался. Не люблю молодые вина, по мне — настоящая кислятина, но отказать было бы неправильно. Повесив флягу обратно на пояс после того, как я вернул её, Скалли заговорила снова:

— В городе был жрец Сегуны. Полностью съехавший с катушек подонок. Именно он похищал детей и приносил их в жертву, чтобы создать какую-то Теневую Тварь. Хотел кому-то отомстить с помощью созданного Тенями на крови детей чудовища. — Она махнула рукой, словно отгоняя муху. — Не вдавалась в подробности: как и в любом более-менее крупном городе, там был тот ещё клубок интриг. В общем, я выследила этого подонка… Проследила за ним до тайного храма Ночной Госпожи. И когда он был поглощён ритуалом, всадила ему стрелу в его безумную черепушку. — Она тяжело вздохнула. — Тогда я свой лук и сломала. Но чтобы подгадать момент выстрела, мне пришлось смотреть, как он своими руками перерезал горло двум девочкам. Смотреть и терпеть, пока он не погрузился в мистерию и не потерял связь с реальностью, потому как со жрецом Алмаза, тем более у алтаря, я бы не справилась в прямом бою.

Она замолчала, словно погружаясь в не самые приятные воспоминания. А я представил ситуацию и понял, что не уверен, хватило бы мне силы воли не кинуться в безнадёжную атаку, когда на моих глазах режут маленьких детей. По спине пробежали мурашки размером с кулак, и я понял, что никогда бы не захотел оказаться тогда на месте Скалли.

— Эта тварь… А человеком у меня язык не поворачивается его назвать, — прошипела австралийка, — даже со стрелой в черепе ещё жил, и мне пришлось его добивать копьём. А когда думала, что всё закончилось, тело этой мрази рвануло, словно гаубичный снаряд. Меня спасли только броня и Доспех Духа. Но и то всё же откинуло в сторону, да так, что я буквально лбом впечаталась в алтарь Сегуны.

— Э-э-э… — Вот тут я перестал что-либо понимать и вслух высказал свои мысли, — Стоп. Ты убила жреца Сегуны около Её алтаря, затем прикоснулась к этому самому алтарю — и ты жива? Тебя не прибило на месте за убийство жреца?

— Да, как видишь, жива, — она развела руками, улыбнувшись, как мне показалось, почему-то виновато. — В общем, мы с Ночной Хозяйкой мило поболтали.

Она что? Мило поболтала с Отголоском богини Ночной Прохлады? Это как?

— Тут какое дело, — усмешка Скалли больше напоминала оскал. — Оказывается, Сегуна не против создания Теневых Монстров, я бы даже сказала, она двумя руками «за». И на жертвы детей ей, ну, если не плевать, то очень к этому близко. Но есть нюанс. Понимаешь, тот жрец выбирал не тех детей… Вот если бы он крал детей знати или богачей — это одно дело, но он, опасаясь преследования властей и благородных, выбирал самых беззащитных: сирот, обездоленных…

— Обездоленных, — эхом повторил я. — А ведь Сегуна как раз считается богиней людей, потерявших всё. А сиротам покровительствует Дайрин, Её сестра.

— Вот, — кивнула охотница, — ты понял. В общем, устранение жреца Сегуны моими руками было признано оправданным и даже богоугодным делом. Тогда-то я и обрела Сродство с Тенями.

— Удивительно…

А что я ещё мог сказать? Да я от этого рассказа в настоящий шок выпал! Нет, не от того, что она на Опале убила Алмаз. Тут всё понятно: один подставился, а другая — будущая богиня Охоты, и стрела в черепе — закономерный итог. Но чтобы Сегуна одобрила убийство своего жреца, пусть и отступившего от канонов веры? Чудные дела творятся под этим чужим небом.

Молчание, длившееся почти пять минут, прервала Скалли, задав вопрос:

— Слушай, а зачем тебе эти браслеты? Ну, ты же явно не женщина, — брови охотницы взлетели в немом вопросе, и, увидев мою реакцию, она продолжила. — К тому же у тебя Свет, а не Тень. Так зачем они тебе?

— Эти браслеты — теневые артефакты, за обладание которыми корпус паладинов быстро открутит голову. Так что я собирался их сдать. Но не светлым, те бы только спасибо сказали в лучшем случае, а в Цех Артефакторов, — улыбнувшись как можно более открыто, я договорил, — Разумеется, за звонкую монету.

— И сколько за них заплатят? — в голосе Скалли звучало тщательно скрываемое напряжение.

— Тысячу золотых за один и две с половиной за полную пару.

Точных расценок я, конечно, не знал, да и в случае таких уникальных вещей цена рассчитывается в каждом случае индивидуально, но постарался не врать.

— А давай я у тебя их куплю? — прямо спросила будущая богиня Охоты.

— Ты меня не слышала? Так повторю: за обладание этими артефактами положена смертная казнь.

— Да кто их найдёт… — отмахнулась от моего аргумента австралийка. — Когда я их надела, то сразу поняла, как ими пользоваться. И вот что я тебе скажу: в режиме скрытности, а это пассивный режим ношения браслетов, их не определить простой сканирующей магией. Только специальные артефакты могут проявить эти браслеты на моих руках. Ну и, разумеется, придётся обходить стороной алтари Антареса. Но не велика потеря. Тем более не уверена, что теперь, обладая Сродством с Тенями, лезть к светлым алтарям было бы хорошей идеей.

Н-да. Я тут ломаю голову, как, после того как она послушалась и вернула браслеты, каким-то образом передать их ей обратно. А она сама предложила купить. И надо же мне так ошибиться и назвать честную цену… Надо было уменьшить сумму раз в пять, чтобы она точно купила их у меня, и я наконец-то избавился от этого чемодана без ручки!

— Да, мне в принципе всё равно, кому продавать, — словно сомневаясь, протянул я.

Вместо слов Скалли достала из-за спины кошель размером с два кулака, до этого скрытый за бронёй, развязала завязки и перевернула его. Звонкие монеты посыпались на землю. Одна, две… десяток… сотня… ещё сотня… Золото вперемешку с серебром, но золота было больше. Полминуты сыпались из явно непростого кошеля монеты, прежде чем тот показал дно.

— Тут полторы тысячи. Ровно. Можешь пересчитать. Ещё тысячу буду должна, — не сводя с меня взгляда, сказала охотница.

— Не люблю долги, — наигранно поморщился я, не сводя взгляда с пространственного артефакта. — Давай так: полторы тысячи и кошель, тот самый, что в твоих руках.

— По живому режешь! — прорычала Скалли, но её выдали интонации.

— Хорошо. Тысяча и кошель, — немного сбавил я.

— А может…

— Без кошелька сделки не будет! — сложив руки на груди, я начал борьбу взглядов.

Первой сдалась Скалли. Сперва подумал, что не договоримся, и она пустит в ход свою верёвку, но нет, сдержалась.

— По рукам! — вскочив на ноги, охотница протянула мне открытую ладонь.

— По рукам, — согласился я, скрепляя сделку рукопожатием.

Когда мы пересчитали деньги, я принялся осматривать волшебный кошель. Это было творение мастера-артефактора, основанное на ритуальной магии. Сам кошель оказался изготовлен из тонкой, но удивительно прочной кожи и прошит тонкой серебристой нитью, образующей странный, немного гипнотизирующий узор — если на него долго смотреть, глаза начинали как будто тонуть в этом плетении. По словам Скалли, в него можно было поместить примерно четыре килограмма монет, и при этом их вес почти не ощущался. Удобная штука, хотя и имевшая существенное ограничение: в этом кошеле можно было хранить только монеты или драгоценные камни, всё остальное нарушало работу артефакта, превращая его в самый обычный кошель. Но даже так — очень полезное приобретение.