Свиток первый (СИ) - Зайцев Александр А.

Когда огненный шторм достиг тени от кроны лесного исполина, он уже вырос до пяти метров в высоту. Но стоило этой магии пересечь невидимую мне черту, как огненное буйство рассыпалось и опало на землю безобидными искрами, которые не в силах были даже опалить траву.

Мои ладони, лежащие на коре гигантского дуба, ощутимо расслабились.

Кажется, я не ошибся, и дерево, которое, как мне показалось несколько дней назад, научилось питаться ходячими мертвецами, прекрасно умело справляться с магией порождений Тёмного Источника, как и положено тому, кто питается этими порождениями.

Глядя на застывшего в странной позе цзянши, я ехидно улыбнулся прямо в его пустые глазницы.

Мгновение — и с посоха неживого мага срываются сразу два огненных шара, но и они испаряются, стоит им только влететь в тень кроны.

Ну, если не сожрали сразу, то, наверное, можно считать, что я в безопасности.

С этой мыслью я выставил два средних пальца в сторону цзянши. А после еще пары погасших фаерболов не удержался и хлопнул ладонью по сгибу локтя, ещё более наглядно демонстрируя своё отношение к нежити.

Зубы цзянши отчётливо заскрежетали; кажется, этот жест был ему прекрасно знаком, и он точно интерпретировал его значение.

Склонив голову набок, маг-мертвец перехватил посох двумя руками и принялся совершать им вращательные движения над головой. Кажется, в этот раз меня попытаются убить не огнём, а чем-то иным.

Так и есть. Над головой цзянши образовалась небольшая тучка, с которой в мою сторону ударили самые настоящие молнии. Надо признать, это было красиво, и я даже на мгновение испугался. Но, как и огненные шары, и эта магия развеялась, так и не достигнув ствола исполинского дуба, к которому я прижимался спиной.

Впервые в позе неживого мага начало проявляться что-то вроде сомнения. Тварь явно не понимала, что вообще происходит и почему я всё ещё жив, а его магия не достигает своей цели.

Почти минуту он стоял на месте, а затем задрал свою костяную голову вверх и со злостью уставился на нависающую надо мной крону лесного исполина.

Его сухие ладони пробежали по посоху, и с его навершия сорвался поток огня. Причём целил цзянши не в меня, а пытался сжечь крону дуба. За время нашего бега он сжёг десятки, если не сотни деревьев куда менее мощной магией, но в данном случае его огонь ничем не повредил кроне. Её листья, казалось, жадно впитали магический огонь и даже благодарно начали шуметь, словно говоря «спасибо» за вкусную и сытную трапезу.

Моё дыхание начало выравниваться, я уже не дышал так судорожно, как ранее, а ноги перестали предательски подрагивать.

На моём лице даже появилась улыбка. Причём не натянутая, а вполне обычная. Натерпевшись страха от этого мертвеца, я сейчас буквально упивался его беспомощностью и растерянностью. За его попытками хоть как-то навредить лесному исполину было даже по-своему забавно наблюдать. Это как маленький ребёнок с пластиковым совочком пытается сравнять с землёй пирамиду Хеопса.

Занятие, заранее обречённое на провал, но маленькому ребёнку этого не понять. Как и, видимо, ранее никогда не встречавшийся с существами наподобие Царя Леса, цзянши не мог сообразить, что самым лучшим решением для него будет развернуться и сбежать. Вместо этого неживая тварь словно сорвалась с поводка, поливая уже не меня, а гигантский дуб всей доступной в его арсенале магией. Безрезультатно, разумеется.

Так продолжалось минут пять, не меньше, но наконец-то кажущийся бесконечным запас энергии неживого мага начал, видимо, показывать дно, и он, сжав челюсти, перехватил свой посох как оружие и шагнул вперёд, делая замах.

Как только оживлённая силой Тёмного Источника тварь перешагнула границу тени от кроны лесного исполина, земля под её ногами взорвалась. Десятки корней, самый маленький из которых был толщиной с бедро Бин Жоу, метнулись к ходячему мертвецу.

И всё же надо отдать неживому магу должное. Сопротивлялся он отчаянно и смог продержаться почти секунд тридцать, прежде чем его мёртвое тело было разорвано на сотни кусков и утащено под землю.

Посох мага дуб тоже не оставил без внимания. Впился в него своими корнями и принялся жадно высасывать из него энергию, пока это магическое оружие не рассыпалось трухой.

Облегчённо вздохнув, я сделал осторожный шаг вперёд, отлипая от ствола дуба.

Если я ошибся, если Царь Леса не прочь иногда пообедать и живыми, разнообразя тем самым свой рацион питания, то меня сейчас скушают.

Но нет, исполинскому дубу, казалось, нет до меня никакого дела, как до той же духовной белки, которая всё это время сидела на нижней ветке и, совершенно ничего не опасаясь, от начала до конца рассмотрела всё развернувшееся на поляне действо в мельчайших деталях.

Перешагнув границу тени, отбрасываемой кроной лесного исполина, я облегчённо выдохнул. Подошёл к валяющемуся в траве гуаньдао, поднял его и мысленно попросил прощения у оружия за то, что выкинул его.

Прежде чем уйти с поляны, я повернулся и, склонившись в глубоком поклоне, поблагодарил Царя Леса за своё спасение.

Глава 19

Обратный путь к месту, где я выбросил дадао, занял гораздо больше времени, чем безумный бег от цзянши. Тело всё ещё дрожало от пережитого, мышцы ныли, а ожоги на спине и плечах давали о себе знать каждым движением. Но останавливаться я не собирался — меч был слишком дорог мне, чтобы оставить его в лесу. Тем более с каждой секундой благодаря таланту Бин Жоу мои раны и ожоги заживали. Пройдёт не больше часа, и от даже самых больших ожогов не останется и следа, только одежда, прожжённая в нескольких местах, станет немым свидетелем моей боли.

Идя по следам недавней погони, невольно обращал внимание на разрушения, оставленные неживым магом. Деревья, превращённые в обугленные остовы. Выжженные участки земли. Камни, расколотые от жара. Казалось бы, обычная картина после того, как здесь прошёлся маг четвёртой ступени, не стесняющийся в средствах. Но то для местных жителей, мне же до сих пор было удивительно, что подобное можно сотворить без применения тяжёлых систем залпового огня.

Но чем дальше я шёл, тем больше замечал странность происходящего.

В обычном лесу подобные пожары от столь жаркого пламени должны были бы бушевать днями, если не неделями. Сухие деревья, опавшая листва, смолистые стволы сосен — всё это превосходная пища для огня. А магический огонь, порождённый заклинаниями высокого ранга, должен был бы гореть ещё яростнее и агрессивнее.

Однако то, что я видел перед собой, совершенно не соответствовало этим ожиданиям.

Пламя, оставленное цзянши, горело словно нехотя. Оно не распространялось дальше, не перекидывалось на соседние деревья, не ползло по траве. Огонь просто горел там, где его оставил неживой маг, медленно угасая. Очередное свидетельство чудес этого мира, которое почему-то меня поразило даже больше, чем всё волшебство древней гробницы.

Наблюдая за всем этим, я остановился возле одного из горящих деревьев. Половина его ствола была охвачена огнём. Языки пламени лизали кору, углубляясь в древесину, но при всём этом огненный очаг не увеличивался. Огонь не поднимался выше, как должен был вести себя согласно законам физики. Не опускался ниже, не перекидывался на ветви. Он просто горел на одном месте, и с каждой минутой его интенсивность слабела.

Это было похоже на то, как если бы кто-то включил видеозапись пожара, а затем начал замедлять воспроизведение, постепенно переводя его на паузу. Или лишал огонь так нужного ему для горения кислорода.

Протянув руку к пламени, я ощутил исходящий от него жар. Он был вполне себе реальный. Уверен, если сунуть пальцы в огонь, то получу ожог. А значит, всё это не иллюзия. Огонь действительно существовал, но при этом был словно заключён в невидимую клетку, не позволяющую ему распространяться.

Отойдя на несколько шагов, я глубоко вздохнул и раскинул щупальца астрального восприятия. И уловил некую вибрацию, подобную той, что чувствовал рядом с Царём Леса. Но здесь она была какой-то другой… Слабая, едва различимая, но определённо присутствующая. Словно сам лес — вся эта огромная, древняя чаща — обладал неким подобием воли. И эта воля не желала гореть.