— Господин Решающий либо выберет себе одну из Обещанных… — горделиво и неторопливо начинает объяснять Бошар, многозначительно глядя на меня и явно намекая на то, что это именно его воспитанница, — либо объявит, что выбор будет сделан из следующего набора.
— Выбор, конечно же, будет сделан именно сейчас! — зловеще хмыкнув и еще более многозначительно взглянув на свою воспитанницу, перебивает Бошара Лефевр.
— Первый раз соглашусь с вами! — старательно изображая почтение, сквозь зубы выговаривает Бошар. — Это очевидно!
— Это неизбежно! — поправляет Лефевр. — Слишком долго Империя ждет брака Решающего и спасения от Тьмы!
— Первопричина не в этом! — фыркает Бошар. — Просто он выбрал свою настоящую невесту.
— Еще не выбрал! — огрызается Лефевр.
Мужчины пыхтят и даже краснеют от возмущения и досады, явно перегреваясь в присутствии друг друга.
— Что требуется от Обещанных на Черном балу? — отвлекаю я вечных соперников вопросом.
— Утешение Их Величеств и Его Превосходительства, — мягко отвечает Бошар, спохватившись, что напугал нас.
— Чем же мы можем утешить величественные особы? — робко улыбаясь, спрашивает Моника-Лариса.
— Как чем? — бодро говорит Лефевр. — Конечно, пением!
— Да! — громко поддерживает его Бошар. — Я не все слова понял…
— А как вам вот такая песня? — перебивает его Моника-Лариса и начинает петь вторым голосом:
День и ночь роняет сердце ласку,
День и ночь кружится голова,
День и ночь взволнованною сказкой
Мне звучат твои слова…
Лихорадочно соображая, есть ли в этом романсе «опасная» лексика, подхватываю:
Только раз бывает в жизни встреча,
Только раз судьбою рвется нить,
Только раз в холодный зимний вечер
Мне так хочется любить!
Мужчины восхищенно слушают нас.
Гаснет луч пурпурного заката
Синевой окутаны цветы
Где же ты желанный мой когда-то
Где же вы — уснувшие мечты? **
Черный бал. Уже более двух часов хлопочут надо мной мадам Амели с тремя помощницами: мадам Кувёз, Нинон и Воробышком. Горы черного и пепельно-серого атласа, ворохи серебряно-угольного кружева.
— К прекрасным карим глазам госпожи надо подобрать правильные драгоценности! — поучает Бошара портниха.
«Правильными» драгоценностями оказываются бриллиантовые серьги, похожие на крупные капли дождя, и колье, практически повторяющее рисунок кружев.
— Вы прекрасны! — констатирует Андрэ Бошар, разглядывая тонкую вышивку на моих длинных бальных перчатках.
— Кареглазым очень идет черное! — авторитетно говорит мадам Амели.
— Черное идет всем! — поджимая губы, ворчит ревнивая Нинон, ползающая у моих ног и поправляющая кружева на нижней юбке. — И голубоглазым, и зеленогла…
Нинон испуганно замирает и начинает бормотать что-то про плохо отпаренное кружево.
— Вы знаете, — вдруг доверительно шепчет мне и Бошару портниха, — моя мать, которая когда-то передала мне секреты своего мастерства, молоденькой шила платье самой… Sorcière.
— Той, которая жила в Императорском дворце и исчезла? — так же шепотом спрашивает любопытная Нинон.
— Той, — кивает госпожа Амели. — Мама рассказывала мне, что прекрасные изумрудные глаза Sorcière не могло испортить ни одно платье, даже завернутая в рулон простенькой ткани, она была великолепна!
— Да… — задумчиво реагирует Бошар. — Это интересно…
Мадам Амели взглядом показывает на своих помощниц и за локоть отводит Хранителя к окну. О чем они там шепчутся, не слышно. Об их ноги трется изящный серый кот, вымаливая ласку. Время от времени то Хранитель, то портниха наклоняются и гладят его по благородной серебряной шерсти.
Вскоре все, кроме моей личной служанки, покидают меня, пожелав нам произвести впечатление на Их Величеств своим великолепным пением.
Мои завитые волосы Нинон поднимает к затылку, открывая плечи, скромно покрытые кружевами. Колье в отблесках многочисленных свечей играет всеми красками радуги.
— Очень уместно для поминок… — раздраженно говорю я, поворачивая голову перед зеркалом и наблюдая, как радужные светлячки подмигивают мне, перемещаясь с колье на серьги и обратно.
— Борьба с Тьмой тяжела и долга! — вздыхает Нинон. — Их Величества хотят поддержать дух подданных, потерявших своих близких и друзей.
— Балом? — удивляюсь я.
— Сплочением, — вежливо поправляет меня Нинон и бодро объявляет. — Но скоро тяжелые времена закончатся! Ваш союз с господином Последним Решающим спасет нашу Империю!
— Тебе бы партию какую возглавить… — грустно смеюсь я. — Столько энергии!
— Партию? — не понимает меня служанка.
Ох… Придется целыми днями молчать…
— Ты очень энергична, — тороплюсь поправиться я.
— Я буду личной служанкой супруги Последнего Решающего! — хватая мою руку и целуя ее, без сомнений и вопросов продвигает себя по карьерной лестнице служанка Первого Хранителя Империи.
— Вряд ли… — сомневаюсь я.
— Обязательно! — спорит со мной Нинон. — У господина Бошара нет жены и детей, а я с детства мечтала стать личной служанкой прекрасной дамы!
Перестаю возражать возбужденной девушке, чтобы не расстраивать ее. Это ее самое заветное желание, жаль, что оно не совпадает с моим — попасть домой. Закрываю глаза, вызывая в памяти лица самых близких мне людей. Господи! Да я сейчас зацеловала бы брата Шурку до беспамятства, хотя он терпеть не может нежностей.
Какой Решающий? Меня абсолютно точно ждет мой суженый в моей нормальной реальности, а не в этом странном магическом мире. Не может Любка Тихомирова быть связующим звеном между Тьмой и Магмой, между жизнью и смертью…
— У Империи мало времени! — торжественно говорит мне Бошар, пришедший сопровождать меня в Главный зал. — Но Их Величества не торопят Его Превосходительство. Решение сочетаться браком у священного Алтаря — самое важное решение не только в жизни самого Решающего, но и в судьбе Империи. Ошибка погубит невесту: если Алтарь ее не примет, то она либо лишится памяти, даже разума, либо вообще погибнет.
— Прекрасная перспектива! — глумливо реагирую я. — И вы, мой Хранитель, желаете мне такой судьбы?
— Моя дорогая! — в голубых глазах Бошара отеческая любовь. — Вы уникальная воспитанница. Вы Sorcière. Я ценю честь, выпавшую на мою долю. Но… если позволите… я хотел бы честно сказать… Судьба Империи мне дорога, но ваша судьба важнее. Мы доподлинно не знаем, действительно ли Sorcière — настоящий выбор Решающего. Это старинная легенда может быть просто легендой. В последнее время мне кажется, что, выбрав кого-то из свиты Императора, вы обретете покой и счастье.
«Я обрету покой и счастье дома!» — кричат моя душа, мое сознание, мой разум в унисон. Известный афоризм «Как сделать человеку хорошо? Сначала надо сделать ему плохо, а потом вернуть всё, как было!» Я хочу домой! К маме и папе! К Шурке! К Полинке! Даже к Мымре Борисовне! Но для этого мне надо узнать истинное имя Решающего до Алтаря. До… Как это сделать?
Главный зал дворца полон. Одетые в черно-серые цвета придворные тихо переговариваются. Нет того шума, который я слышала на предыдущих балах. Легкий шепот многих людей складывается в неясный скромный и скорбный гул.
Все внимают речи Императора Раймунда.
— Наши подданные! Мы скорбим о страшной потере. Мы скорбим по нашим близким. Мы скорбим по нашим друзьям. Наше существование под угрозой. И гибель наших придворных не только страшная потеря, но и великий подвиг во имя существования Империи!
Интересно… Пиар службы во всех мирах работают одинаково…
Моника-Лариса, затянутая в корсет и кажущаяся довольно стройной, ждет меня вместе со своим Хранителем возле черного рояля. Иссиня-черное платье идет ей. Но талия непривычно тонка. Сможет ли она вообще петь?
— Как договорились? — шепчет она мне, быстро, завистливым взглядом оглядывая мое траурное платье.
Киваю со скорбным достоинством. За ночь мы выбрали романсы и подвергли их беспощадной цензуре, проверив каждое слово на предмет существования в лексике этого мира.
