Я надеялась, что теперь они отстанут и займутся своими термополиями. У Козетты вон она вообще была на грани разорения.
Теперь мне совсем не было бы стыдно, явись в мою шаурмичную хоть герцогиня Катринская, хоть сама царица!
ГЛАВА 88
Леди Грекова, которая пару раз заходила в шаурму, чтобы посоветоваться о дизайне своего будущего купальника, по секрету сообщила, когда герцогиня собралась меня посетить.
В ночь перед визитом герцогини я решила отменить ночную смену, чтобы нам с Присси отдохнуть и набраться сил. Правда, Присси до часа ночи загуляла с Ноа, но ругать я ее за это, конечно, не стала — дело молодое.
Тем более я видела, что намерения у мясника в отношении девушки более, чем серьезные. Помимо веников в доме стали появляться подарки — например, свиная вырезка, или пять килограмм шашлыка.
Кажется, скоро появится и обручальное колечко на пальчике Присси, о чем я не преминула ей заметить.
— Ну что вы, леди Виола, еще рано о таком говорить, — зардевшись, как маков цвет, сказала бывшая служанка.
Из чего я сделала вывод, что очень скоро буду гулять на свадьбе. И это было хорошо!
Ко мне долго не шел сон — в голове уже выстроился наполеоновский план по открытию сети шаурм по всему Эльмарино, а затем и по всей Селендории. Не палаток, а настоящих ресторанчиков быстрого питания — там можно будет продавать не только шаурму, но и гамбургеры, хот-доги и пиццу, а еще организовать доставку.
Но для этого мне, конечно, нужны будут связи кого-то влиятельного, вроде герцогини Катринской, благодаря связям которой можно избежать бумажной волокиты и сетей местной бюрократии.
Она и ее приближенные останутся в восторге от моего ларька, я уверена! Накормлю их самой вкусной шаурмой на свете, они просто не устоят!
Когда я, наконец, заснула, то мне приснилось чудесное озеро с водопадом. Вода была лазурной, как драгоценный камень. Звук водопада умиротворял и манил к себе — хотелось сбросить с себя одежду, прыгнуть с большого камня в воду и подплыть к нему ближе.
Однако, я даже во сне вспомнила, к чему приводят эти купания, к тому же в озере вроде бы блеснула знакомая зеленая чешуя.
Нет уж, Дэйган, не знаю, что ты там задумал, но на этот раз у тебя не пройдет!
Я попятилась от озера подальше, и тут поняла, что звук падающей воды стал каким-то странным. Слишком резким, оглушительным, стеклянным.
Буль прыгнул мне на постель, ткнувшись мокрым, совсем как у кота, носом мне в щеку и пытаясь разбудить.
А я никак не могла выбраться из паутины магического сна, который, вне всяких сомнений, на меня наслал дракон.
И тут заплакал Листочек, пробудившись от громкого стука в стекло.
Это помогло мне сбросить остатки дремоты.
Окно.
Кто-то настойчиво барабанил в окно.
А на часах — полседьмого утра.
Кажется, ранние пробуждения у нас теперь стали маленькой традицией.
Не одно, так другое.
Но я уже чувствовала, что что-то не так. Уж лучше бы меня разбудила раковина!
Я взяла ребенка на руки, успокаивая его, и распахнула створки.
Под окном стоял мальчишка лет двенадцати. Нахмурившись, вспомнила его — это был новый работник из рыбной лавки, который теперь потрошил там рыбу вместо Флико.
— Ваша коптильня, госпожа, — сказал он.
— Не коптильня, а шаурмичная, — машинально поправила я и тут опомнилась, — Что? Что с ней? Говори быстро!
Не отвечая, мальчишка смотрел на меня. И тут я поняла.
Быстро сунула ему несколько монет, после чего он соизволил ответить:
— Она горит.
Паника.
Поначалу меня охватила страшная, неконтролируемая паника.
Боже, боже, что мне делать?
А Листочек все не унимался.
Не знаю, каких усилий мне стоило взять себя в руки. Наверное, просто потому, что у меня не было другого выхода.
Теряться и рассусоливать было некогда.
Я постучалась к госпоже Нотли, которая и сама уже выглянула из своей комнаты в халате и колпаке и сунула ей Листочка.
После чего напялила на себя первую попавшуюся одежду, и как сумасшедшая помчалась в Устричный переулок.
В запале мне даже в голову не пришло, что даже в самом быстром темпе до моего ларька почти час ходу.
Наплевав на все, я летела, как угорелая. Сердце стучало, словно бешеное. Сейчас я вся состояла из целого сгустка паники.
Дурное предчувствие сдавило грудь.
Я до последнего пыталась верить, что мальчишка ошибся или подшутил.
Не может в моей шаурме быть пожара! Охранный рунолог наложил на него защитную руну и от возгорания в том числе.
Просто не может быть!
Но моим надеждам не суждено было сбыться. Их развеяло, точно пыль по ветру.
Уже издалека я увидела столп дыма, поднимающийся в воздух.
Он был черным.
Я со всей мочи рванула вперед, хотя сил бежать в таком бешеном темпе уже не было.
Несмотря на раннее утро, на Устричном переулке собралась толпа. Ну, еще бы, такое зрелище!
В основном это были торговцы с переулка и соседних улиц, хозяева местных термополий — Козетта, Бухан, Полин из пекарни…
Все эти люди сомкнулись передо мной, точно волны в шторм. Будто нарочно не давали пройти, пробиться к моему ларьку.
Их лица, озаренные отсветами пожара, напоминали неживые маски.
С неведомо откуда взявшейся силой я растолкала всех, выбежала вперед, и в нос ударил запах гари.
Мой ларек полыхал, точно факел.
Языки зеленоватого огня, точно магические злобные змеи с аппетитом пожирали деревянные стенки.
В этом нестерпимом пламени краска, нанесенная на стенки, вспучивалась и пузырилась. Огромные пузыри лопались, исторгая вокруг себя тысячу раскаленных брызг.
И я еще, глупая, надеялась, что повреждения от огня будут небольшими?
Но я не верю, просто отказываюсь верить, что мою шаурму нельзя потушить!
Я должна спасти хоть что-то!
— Огневщики! Нужно вызвать огневщиков, почему они не тушат?
— Уже отправили им руну-вызов, — ответил кто-то из толпы. — Вот только вряд ли команда скоро — в Алмазном квартале тоже пожар, пока там не потушат, в наш Устричный переулок и не сунутся…
Так-так-так, я сейчас быстро что-то придумаю. Должна придумать, по-другому никак!
— Тогда давайте тушить вместо них! — воскликнула. — Возьмем ведра, сделаем цепочку до фонтана и будем тушить сами!
Но ответом было молчание.
На помощь мне никто не спешил. Люди вокруг просто стояли и смотрели на меня, а за моей спиной горела моя шаурма.
— Нужно тушить, быстрее! Огонь может перекинуться на другие постройки — неужто вы не понимаете?
— Он не перекинется, — за всех ответила Козетта. — Сгорит только твоя коптильня.
В этот момент у меня в голове взорвалась боль — такая сильная, что я схватилась пальцами за виски и жутко закашлялась.
ГЛАВА 89
— Не стоит стоять рядом с жидким огнем — наглотаешься дыма, да еще отравишься!
Пекарша Полин — полная женщина лет сорока ухватила меня за предплечье и оттащила подальше от испускающего ядовитый дым ларька.
Остальные сердобольные торговки тут же окружили меня, принялись обмахивать платочками, да охать и ахать. Даже подали воды в глиняной кружке.
— Тебе радоваться надо, милая, что оно занялось, когда тебя внутри не было!
— А то было б, как с обувщиком Барри — его будка тоже загорелась жидким огнём, да только он-то внутри был! Захотел бедняга Барри из будки-то выскочить, а дверь взяла, да заклинила. Дело поздним вечером было, когда все уж по домам разошлись. Пока суд да дело, пока огневщики прибыли — остались от Барри да его будочки одни угольки.
— Вот-вот, тебе радоваться надо, девка, что тебя внутри не было! Считай — в рубашке родилась, — подхватили другие кумушки. — Повторила б судьбу бедного Барри, вмиг угорела. А ларек — да что там какой-то ларек? Ньёрда благодари, что сама жива осталась.
— Правильно, то — знак свыше, от Ньерда, что не пошло у тебя дело, что нельзя тебе торговать, иначе беду накликаешь.
