А, может быть, нужно было?
— Прости, что пришел слишком поздно, — с горечью сказал Грэм. — Как только мне доложили, я сразу помчался к тебе.
— Пусти меня, пожалуйста. Я не буду подходить слишком близко. Но я хочу… проститься.
На последнем предложении я едва сдержала слезы.
И все-таки я не заплакала.
Нет.
Посмотрев на меня долгим взглядом, Грэм кивнул и убрал руки.
Толпа затихла.
Я медленно подошла к уродливому обгоревшему остову, на месте которого еще вчера был мой процветающий, яркий и уютный ларек.
Это все… Все, что у меня осталось.
У меня не осталось ничего.
Отвратительный запах гари, смешавшийся с запахом горелого мяса от спаленных фаверолей, которые были внутри ларька, бил в нос.
Увидев что-то знакомое под обгорелыми досками, я присела на корточки и достала оттуда опаленную коробку со своей плетеной мебелью.
Безумная надежда, что хотя бы она сохранилась, вспыхнула и погасла — внутри коробки была лишь зола.
Внезапно я почувствовала около своего плеча горячее влажное дыхание — Дэйган склонил ко мне свою огромную шипастую голову и нежно дохнул мне в щеку, которая была мокрой от слез.
Краем глаза я обратила внимание, что к Грэму подошел офицер в форме и что-то негромко ему сообщил.
— Мне только что доложили весьма интересную информацию, — в наступившей тишине сказал Грэм, и его-то, в отличие от меня, слушали с разинутыми ртами. — Заклинатель жидкого огня признался, что некто заплатил ему весьма крупную сумму, чтобы он сломал руну защиты на некоем ларьке в Устричном переулке и поджег его.
Адмирал сделал выразительную паузу, и подошел к Козетте, которая немедленно побледнела.
— Это была женщина лет тридцати с небольшим, светловолосая, крупного телосложения, с родинкой на щеке…
И Грэм досконально описал Козетту. Под холодным взглядом адмирала она сморщилась, не выдержала и запричитала:
— Не надо сваливать всю вину на меня, господин! Мы вместе это решили. И Бухан, и Полин, все остальные… Все до единого сложились, все было вскладчину! У меня денег на заклинателя огня отродясь бы не нашлось!
Ну, надо же, как я угадала… Вот только от этого не легче.
Я вдруг почувствовала себя очень-очень плохо — голова закружилась, а воздуха стало мало. Я будто не могла вдохнуть полной грудью.
Между тем Грэм брезгливым жестом остановил верещащую Козетту и сказал:
— Что ж, полагаю, что люди, которые не умеют вести честную торговлю и прибегают к таким грязным методам устранения конкурентов, не заслуживают торговать вообще. Дэйган, а ты как считаешь?
Дракон яростно взмахнул головой, а потом взревел так громко, что мостовая под ногами заходила ходуном — некоторые даже попадали.
— Вот видите, Дэйган со мной абсолютно согласен, не так ли? — усмешка Грэма была оскалом самого дьявола.
В ту же секунду дракон задрал голову к небу и выпустил из ноздрей пар. Но не белый, каким тушил мою шаурму, а ядовито-бирюзовый.
Он нестерпимо пах мятой — этот запах буквально сшибал с ног, а дым тем временем очень быстро распространялся по Устричному переулку — он буквально накрыл его, как проклятие, проникнув в каждую лавку, в каждую термополию, в каждую-каждую щель.
Началась паника и крики, все куда-то побежали, а рядом со мной в то же мгновение оказался Грэм.
У меня закружилась голова и я чуть не упала, если бы он меня не подхватил.
— Все-таки наглоталась ядовитого дыма…
Голос адмирала донесся далеко, словно из-за стенки.
А потом я потеряла сознание.
ГЛАВА 91
Только открыв глаза, я сразу же нахмурилась.
Обстановка была незнакомой. Слишком богатой для небольшой по-спартански обставленной спаленки в доме стариков Нотли, у которых я сейчас жила.
Голова болела нещадно, а еще во всем теле ощущалась противная ноющая слабость.
Наконец, спустя пару минут с трудом соображающее сознание вспомнило все, что произошло накануне.
Пожар…
Моя шаурма сгорела дотла…
Ее подожгли, а я наглоталась ядовитого дыма и Грэм подхватил меня и не дал упасть.
Так вот я где — у своего бывшего мужа. Фрейзер, разумеется, сделал так, как хотел, и отнес меня к себе домой, на эту проклятую виллу, где я пережила столько неприятных моментов…
А мои, наверное, не знают, где я и что со мной произошло и страшно беспокоятся!
Я приподнялась, чтобы выскочить из кровати и тут же бежать к Нотли, тут же бессильно откинулась на мягких подушках.
— Госпожа Виола, вы очнулись! Я уже стала переживать — порой, если человек жидкого газа наглотается, последствия серьезными могут быть. Иные и в кому впадали… Как же хорошо, что вы открыли глаза!
Я повернула голову и не поверила своим глазам — передо мной стояла Присси в своей форме.
Меня тут же накрыло ощущение дежа вю. Ведь я же освободила Присси — почему она одета, как служанка?
А что, если я переместилась в то время, когда Амара еще не была повержена и строила свои козни? Или в какую-то параллельную реальность?
К счастью, все оказалось проще.
— Когда я прибежала в переулок, вы уже были бесчувственная, на руках адмирала Фрейзера. Я попросилась помочь своей любимой госпоже, и адмирал не отказал.
— А Листочек, Флико и Буль?
— Тетушка присмотрит за ними, не волнуйтесь. Главное, чтобы вы как можно скорее пришли в себя.
Но как же мне было не волноваться? Малыш сейчас превращается в русальего царя совершенно бесконтрольно, раньше мне с трудом, но удавалось это скрывать. Сейчас правда точно выйдет наружу.
Будет ли госпожа Нотли молчать или тут же побежит к стражникам?
Словно угадав мои мысли, Присси положила руку мне на плечо:
— Ни о чем не переживайте. На тётю можно положиться.
По взгляду девушки я все поняла.
— Как давно ты догадалась про Листочка?
— Почти сразу. Тетя тоже знает. Но это ничего не меняет. Мы же знаем, что он не монстр, а почти что обыкновенный ребенок. Вы позаботились о нем, как любящая мама, но после выздоровления вам нужно подумать о том, как вернуть его в стаю.
— Я знаю. И очень сильно боюсь, что Грэм мне помешает…
Присси закусила губу.
— Может быть, адмирал, наоборот, вам поможет?
— Это совершенно исключено. Он искал этого ребенка, чтобы сделать орудием в этой вражде с русалками. Он непримирим.
— Зато адмирал без ума от вас, — веско сказала девушка. — Может, и русала примет?
Я даже не ожидала от нее таких откровенных слов.
Но эта мысль вызвала у меня очередной приступ головной боли. Я подумаю об этом позже. Когда мне станет хоть немного лучше.
По моей просьбе Присси принесла воды — пить хотелось нестерпимо. Врачеватель, который меня осматривал, сказал, что жажда — это хорошо, чем больше я буду пить, тем скорее организм справится с интоксикацией.
Когда я узнала, что пролежала без сознания два дня, то пришла в ужас. Я-то думала, что прошла всего пара часов.
С еще большим неудовольствием я узнала, что Грэм постоянно заходил ко мне, а ночью даже караулил у моей постели.
Без этой трогательной заботы я бы уж точно обошлась!
В глубине души мне очень не хотелось признавать, что нужно отдать Фрейзеру должное — он пришел на выручку и позаботился обо мне.
А еще отомстил этим мерзким поджигателям!
— Присси, а ты знаешь, что стало с Устричным переулком?
— Теперь его хотят переименовать в Мятный и сделать местной достопримечательностью, — хихикнула девушка. — Над ним витает стойкий запах мяты, который не перебить никакими рунами. Вряд ли он выветрится в ближайшие месяцы. Все местные лавки и термополии закрылись. Кроме этого всем, кто скидывался на поджог вашей шаурмы, были выдвинуты обвинения и у них были отозваны торговые лицензии.
— И у торговца тканями Юстаса? — с замиранием сердца спросила я.
— Юстас в этом не участвовал. И вообще он больше не торговец тканями. Он закрыл свою лавку и открыл салон купальников.
