Чудесный сад жены-попаданки (СИ) - Деева Лина

— Ничего страшного, моя леди, — мягко ответил ей тот, зажимая ладонью левое плечо, и Родрик вдруг понял, что фраза об «ужалившей в сердце ревности» вовсе не вычурный оборот из сентиментального романа.

Потому что это и в самом деле походило на сильный и внезапный укол.

Должно быть, Каннингем ощутил что-то подобное, поскольку его приказ «Мэриан, отойдите!» прозвучал подобно ещё одному выстрелу.

И вот это было абсолютно напрасно.

Отвлёкшись от помощи с перевязкой, Мэриан развернулась к нему так резко, что взметнулся подол юбки. Сделала несколько стремительных шагов вперёд, и на лице её был написан такой незамутнённый гнев, что Родрик невольно посочувствовал Каннингему.

Однако обратилась она вовсе не к лорду.

— Олли! — Этого тона невозможно было ослушаться. — Ты знаешь, кто кого вызвал на дуэль?

Секундант замялся, бросил вопросительный взгляд на раненого, но прежде чем всё же открыл рот, за него ответил лорд Каннингем.

— Вызов бросил я, — веско проронил он. — Однако вас, Мэриан, это не должно касаться.

— Почему же? — Каждое слово было резким и сильным, словно удар кнутом. — Вы устроили дуэль на моей земле, с моим управляющим и без моего ведома. Я не терплю подобное, лорд Каннингем.

Тот грозно свёл брови, однако Мэриан ещё не закончила.

— Поэтому вы сегодня же покинете Колдшир, — продолжила она тем же властным тоном, — и больше никогда не переступите его порог. Иначе…

— Не нужно, моя леди.

Всего лишь два широких шага. Ладонь, мягко коснувшаяся напряжённого плеча и тотчас убранная. Всего одна короткая фраза — и яростное пламя гнева опало, соглашаясь и смиряясь по воле другого.

А Родрик впервые в жизни почувствовал настолько острую зависть, что челюсти свело судорогой.

— Убирайтесь, лорд, — тихо и ровно произнесла Мэриан, но будь это слово пулей — Каннингем был бы бесповоротно убит.

И всё же он попытался сохранить лицо. Сквозь зубы бросил:

— Поговорим позже, вы не в себе! — И распорядился: — Олли! Коня мне!

Секундант вновь помедлил и, лишь получив едва заметный разрешающий знак от леди Каннингем, опрометью бросился к лошадям.

А лорд смерил жену тяжёлым взглядом и, по-прежнему держа в руке дуэльный пистолет, зашагал следом. Каблуки его сапог для верховой езды с силой впечатывались в дёрн, однако смотрел он исключительно перед собой. И хотя прошёл в каких-то пяти шагах от Родрика, не удостоил того даже мимолётным взглядом.

В ответ Родрик лишь мысленно хмыкнул с насмешливым пониманием и наконец‑то подошёл к оставшейся на берегу паре.

Ни ревность, ни зависть не могли отменить того, что этот человек был важен для Мэриан.

— Действительно ничего серьёзного? — спросил Родрик.

Раненый кивнул:

— Да, навылет через мякоть. Ерунда.

Услышав это, Мэриан сердито раздула ноздри: ничего себе ерунда! Тем не менее осведомилась она вполне сдержанно:

— Сможешь ехать верхом? Или отправить Олли за каретой?

Губы раненого тронула лёгкая улыбка:

— Смогу, конечно.

Родрик невольно усмехнулся в тон: в самом деле, женщины иногда чересчур тревожны. И немедленно получил за это колкий взгляд Мэриан, заставивший вспомнить, как она не позволила ему, не до конца залечившему рану, уехать из замка верхом, а настояла на экипаже.

Тут к ним подбежал запыхавшийся секундант, и раненый без лишних слов отдал ему второй дуэльный пистолет. Однако вместо того чтобы торопиться обратно, секундант вопросительно посмотрел на Мэриан:

— Я это, с лордом Каннингемом в замок возвращаюсь. Сказать Барку, чтоб за вами приехал?

Мэриан оценивающе посмотрела на раненого, затем — на пятно на его повязке и твёрдо сказала:

— Да, пусть приедет. И обязательно возьмёт с собой из моего кабинета холщовую сумку с красным крестом.

— Я прекрасно доеду верхом, — воспротивился раненый, однако Мэриан преспокойно пропустила возражение мимо своих прелестных ушек.

— Постарайся обернуться как можно быстрее, — напутствовала она секунданта.

И тот с военным «Слушаюсь!» заспешил к наверняка раздражённому задержкой Каннингему.

А Мэриан, окинув окрестности цепким взглядом, царственным жестом указала на полянку под раскидистой ивой чуть в стороне от места дуэли.

— Предлагаю подождать карету там, господа.

И спорить с ней никто не стал.

Глава 92

— Вы напрасно привезли сюда леди Каннингем.

Райли выдал эту сентенцию, не успев толком расположиться на мягкой траве. Эйнсли, галантно расстилавший для меня сюртук, хмыкнул в ответ. А после заметил:

— Целеустремлённости леди Каннингем сложно противостоять.

— Именно, — подхватила я, интонацией показывая неудовольствие оттого, что меня обсуждают при мне же. И, закрывая тему, спросила у Райли: — Как плечо? Сильно болит? Не дёргает?

— Ничего особенного, — равнодушно отозвался тот.

«Ну да, ну да», — скептически хмыкнула я про себя, оценивая его бледное лицо и то, насколько заметным было облегчение, когда он наконец привалился спиной к дереву.

Однако добиваться от Райли честного ответа было бесполезно — по крайней мере, в присутствии постороннего. И потому я лишь молча опустилась на сюртук.

Эйнсли, в отличие от нас, остался стоять, прислонившись плечом к бугристому стволу и зорко посматривая по сторонам.

— Какой был повод для дуэли? — вполголоса спросила я, поскольку, как ни ломала голову, не могла придумать, зачем она понадобилась Каннингему. Одно дело, если бы Райли узнал об истории с подсыпанной в вино дрянью и сам вызвал бы лорда. Но вот Каннингем?

— Простите, не могу ответить на ваш вопрос.

Новые новости! И почему же?

— И почему же? — напористо повторила я вслух, на что Райли сделал своё обычное непроницаемое выражение лица.

«Ничего, — недобро пообещала я ему, — вернёмся в Колдшир, не ты, так Каннингем мне всё расскажете».

И пока держала паузу, инициативу в разговоре перехватил внимательно слушавший нас Эйнсли.

— Вы ведь нарочно промахнулись, я прав?

Нарочно? Откуда такие странные…

Райли сдержанно кивнул, и я чуть подавилась воздухом. Тем не менее это не помешало мне сдавленно воскликнуть:

— Но почему? Это самоубийственно!

Ведь Каннингем-то наверняка ставил целью убийство противника, иначе зачем вообще это затевать!

— Я стрелял вторым, — хладнокровно пояснил Райли, — и точно знал, что мне уже ничего не грозит.

И пощадил противника.

Я прикусила губу и отвела взгляд. Какая-то глубоко эгоистичная часть меня чувствовала разочарование: упустить такой прекрасный шанс остаться вдовой! Но в целом я, пожалуй, была согласна с решением Райли. Это высокородному лорду сошло бы с рук убийство на дуэли, а бывшему офицеру, да ещё ранее судимому, можно было запросто загреметь обратно в Ньюгейт, а то и на виселицу.

И я совсем не была уверена, что успела бы его спасти.

Под ивой наступила тишина, наполненная обычными летними звуками: шёпотом листьев, жужжанием насекомых, плеском рыбы в реке. Крупные бирюзовые стрекозы сновали над водой и лужком, словно эскадрилья вертолётиков; совсем рядом со мной шмель деловито собирал нектар из шариков белой кашки. Всё было спокойно и мирно, будто совсем недавно здесь не звучали выстрелы и не проливалась кровь.

Налетел ветерок, и, должно быть, поэтому я слегка поёжилась.

— Вам холодно, леди Каннингем? — тут же всполошился Эйнсли, а Райли, до того сидевший, устало смежив веки, открыл глаза.

— Нет-нет, всё хорошо! — торопливо заверила я, про себя ругнув наблюдательность лорда-разбойника. И не столько из желания поквитаться, сколько вдруг вспомнив один давно интересовавший меня момент, в свою очередь спросила: — А что там с пропавшим динамитом, лорд Эйнсли?

— С чем? — опешил тот. Затем как следует прочистил горло и осуждающе посмотрел на Райли. — Не следовало рассказывать об этом.

Тот едва заметно усмехнулся и, вновь прикрыв глаза, вернул фразу: