— Эй, Ирли! — зовет Такмар. — Идем танцевать!
Я соглашаюсь. И это просто танец, для беседы слишком громко играет музыка.
Но я и не собираюсь выдавать себя провокационными вопросами.
Везет мне лишь под конец вечеринки.
Заметив, что Велтра и Вальдер удалились от остальных празднующих, тихо перемещаюсь в их сторону.
Преподаватель и адепт уселись спиной ко всем, в кресла-мешки, брошенные в дальнем углу помещения.
Стараюсь не привлекать внимания, очень аккуратно, чуть ли не ползком, мелкими перебежками, занимаю позицию между собеседниками и двумя пустыми креслами. Они укрывают меня от взглядов.
— И до дня Мракендарра ничего интересного не произойдет, надо набраться терпения, — слышу голос магистра.
— Бездействовать? — возмущается Вальдер.
— Готовиться и быть во всеоружии.
Слышу шелест бумаги.
В моей сумке шевеление. Фелиндрикс устал лежать.
Глажу кожаный бок и понимаю, что застежка открыта.
Внутри холодеет. Филя сбежал. Меня начинает трясти. А если фамильяра увидит Вальдер? Да и вообще кто угодно здесь.
— Это будет точно здесь, — доносится голос Вальдера.
— Как в легенде.
Снова шуршание.
— Все понятно, — снова Эфлон, — не стоит засиживаться, ноги затекают.
Я в панике. Надо исчезать, иначе меня застукают. Надеюсь, Фелиндрикс проявит благоразумие и будет незаметным.
Вылезаю из укрытия и снова попадаю на Такмара.
Поддерживаю с ним беседу невпопад, а когда вижу идущего к нам Вальдера, чуть ли не ору.
Но блондин просто машет рукой и проходит мимо.
Филю не видно нигде. Я стараюсь передать ему мысленное послание в картинках, чтобы он понял: встречаемся в уборной. Она в этом зале есть, маленькая и одна на всех, мальчиков и девочек.
Влетаю туда, откручиваю тугой кран, чтобы плеснуть в лицо холодной водой.
За юбку дергает крохотная лапка.
— Уши бы тебе оборвать!
Подхватываю Фелиндрикса на руки.
— Я чуть с ума не сошла от волнения!
Филя протягивает мне свиток. Беру его и разворачиваю одной рукой.
— Ты стащил это у Вальдера и Велтры?
Утвердительный кивок.
Что ж, у меня есть дата и, кажется, место!
— Судя по всему, это Чертог Мрака, — Милон изучает трофей Фелиндрикса.
— Надо ж, — удивляется Эльна, — никогда не задумывалась, что Подвальная зала выходит почти к фонтану. Твоя крылатая собачка почти над этим «чертогом».
— Возможно, это тоже имеет значение, — замечаю я, — если верить древним записям, в этом месте триста с лишним лет назад все и произошло. Лякся стала каменной из-за какого-то магического явления из глубин.
Мы втроем сидим в деревенской таверне. Меня выпускают из Мракендарра, и я этим пользуюсь. После занятий мы намеренно организовали встречу за пределами академии.
— Получается, это тайное общество затаилось до празднества дня Мракендарра? — спрашивает Милон.
— Выходит так, — подтверждаю я, — за это время нам надо раздобыть план торжества, выяснить, какая роль отводится Чертогу Мрака. Будут ли в нем мероприятия, или ректор и его приспешники просто устроят там свой ритуал. Подозреваю, что жуткий.
— Думаешь, Черрза и правда можно освободить? — голос Милона дрожит.
Вспоминаю жуткие зеленые глаза, затягивающие, как порталы в чужие миры. Был ли это Черрз или воплощение каких-то низких вибраций? Я читала о них.
— Не знаю, что или кто это, но в нем уже полно силы, — отвечаю я, — оно уже сейчас способно высосать часть души или поглотить человека полностью. Как Ирона Бекара.
— Того охранника? — вспоминает Эльна.
— Талироди как-то хочет использовать Ляксю, — обвожу пальцем фонтан на схеме. Надо подумать о ее защите.
— Твой летающий поросенок способен себя защитить, — Эльна усмехается.
Каждый столик огорожен деревянными панелями, поэтому план, сворованный Филей, никто больше не видит, а говорить стараемся как можно тише.
— Ничего не поделаешь, Летхит, тебе придется следить за этой элитной шайкой и белобрысым, — соседка смотрит почти с сочувствием. Редкое выражение на ее лице.
— А я продолжу искать хоть какие-то крохи информации о том, что происходит с Кирс и другими, — сообщает Милон.
Он такой трогательный. И правда предан Кирсее, которая превратилась в лишённую эмоций куклу.
Хотя, не будем обижать кукол. У Фелиндрикса есть чувства, я уверена.
Кирсея любезна с преподавателями и другими студентами, прекрасно ориентируется в учебном материале. Может поддержать беседу. Но пропало то, что делало ее Кирсеей Битигл.
Открытость, широкая чуточку неуверенная улыбка, блеск в глазах и наивное желание всем нравиться, доводившее ее до глупостей в начале учебного года.
Мне не хватает той девчонки.
Пусть и с несовершенствами, но настоящей. Да, с порога она пыталась завести дружбу с теми, кто любит унижать новичков, и согласилась пробежаться по моей голове, украв мои вещи из душевой. Но она быстро осознала свою ошибку и горько о ней сожалела.
Теперь даже забавно, что конкуренцию Кирсее по части подлостей составила Эльна. И обе они потом стали моими… подругами? Нет, звучит, пожалуй, слишком громко. Соратницами, хорошими приятельницами?
Впрочем, сейчас не это важно. А то, как мы должны подготовиться к заветной дате три-три-три, которая, по странному совпадению, еще и день моего девятнадцатилетия.
Эльна собирается усовершенствовать свой магический арсенал и нас снабдить штуковинами, вызывающими сомнение в их законности.
Милон будет изучать литературу. Я — наблюдать за членами «элитного клуба», мой статус члена команды по ментелену эту задачу облегчает.
Главное, чтобы Вальдер Эфлон, способный копаться в моей голове, ничего не заподозрил.
Глава 20
Даже весна приходит в Мракендарр с оглядкой. Черные сойки носятся над шпилями академии, ожидая нового выгула в Зойдарс. Тучи то разбегаются, то сходятся вновь, не пропуская яркие лучи Ардила.
Первые весенние грозы, кажется захаживают в кампус куда чаще, чем в деревеньку, что совсем рядышком.
Молнии тянутся к высоким грозным шпилям, как пчелы на сладкие ароматы.
Но несмотря на суровые улыбки природы и ее неохотное пробуждение, в душах адептов Мракендарра уже расцветают розы, а сами они распускаются, как тюльпаны, выставляя напоказ сердцевину.
По коридорам академии плывут ароматы духов и цветочных масел, сдобренных любовной магией.
Нет-нет да и приползают на лекции глубоко невыспавшиеся адепты, явно проводившие ночь не за подготовкой к контрольным, потому что их они заваливают с треском.
Несколько раз я слышу, как парни шепотом клянут Вальдера Эфлона, за то что по осени он уничтожил дерево, имевшее прозвище «лестница в объятия». Его ветви не раз использовали для путешествий к возлюбленным.
Странно, что Вальдера за это действо наказали. Впрочем, стоит ли доверять мерам, которые ректор Абрал Талироди якобы применяет к своему любимцу и соратнику?
Чем дольше я наблюдаю за Эфлоном и помеченными серебряными эмблемами членам клуба, тем больше убеждаюсь в их причастности к чему-то таинственному и увы, явно связанному с Черрзом.
В том, что именно его собираются возродить в дату тройной силы, я уже не сомневаюсь.
Давно я с таким волнением не считала дни до своего дня рождения.
Но сейчас я жду не подарков, а ответов на свои вопросы.
И важно не выдать себя до дня три-три-три. До него остается две недели.
На фоне этого напряженного, звенящего ожидания даже предстоящий финал кубка Мракендарра кажется блеклым и рядовым событием.
А ведь кубок разыгрывается между нами и «зелеными».
Я исправно хожу на тренировки, наблюдая за Эфлоном и его послушниками. И мне кажется, день ото дня они становятся все более нервными.
— Привет, Ирлея! — окликает меня как-то на выходе с тренировки Деркей. — Что-то ты давно к нам не заходила.
Это правда. С тех пор, как я побывала на вечеринке Эфлона, в обществе любителей настолок появилась всего лишь раз. Мы тогда сыграли в «Проклятые алмазы».
