Я очень увлеклась и еле заставила себя вылезти из-за стола. Камешки, стоило взять их в руки, начинали светиться, это завораживало.
— Прости, — говорю с сожалением, — куча забот. Времени нет ни на что.
— Времени хватает на то, что ты считаешь для себя важным, — возражает Деркей, — а мне кажется, ты в крутых непонятках, Колючка. И не догоняешь, что действительно важно.
Мимо нас проходят члены команды, смотрят с интересом.
— Отойдем в сторонку, — Деркей подхватывает меня под локоток и оттаскивает подальше от выхода.
— Тебя что-то выматывает, Ирлея, я же вижу. Рассказывай.
— Слушай, — не выдерживаю я, — с чего ты такой внимательный, чисто как моя бабуленька? Сама заботушка! А еще недавно зубоскалил как все и важничал.
— Может, ты мне небезразлична, Ирлея, — улыбается так широко, что можно зубы пересчитать.
— Или ты зачем-то пытаешься подобраться к команде Эфлона, — предполагаю я, — он твой вечный соперник.
— В чем-то ты права, — соглашается Деркей, — люблю повсюду внедрять своих людей. Но зря ты подозреваешь во мне один расчет. Как-то обидно даже.
— Вы ведь раньше дружили? — вспоминаю обрывки фактов прошлого. — Почему разругались?
— Потому что не может быть двух королей одновременно. И наши с ним взгляды сильно разнятся. Приходи к нам, Колючка. Хочешь серьезных беседушек, я тебе обещаю, они будут. А то мы тут как два пугала огородных стоим, на нас скоро сойки садиться начнут.
Я соглашаюсь, и мы прощаемся. Смотрю ему вслед и думаю, что помощь Деркея и его общества может оказаться полезной. Ребята забавные, но толковые.
На следующий день, после лекций, иду на очередное занятие с Тарром.
Наставник мной по обыкновению недоволен.
— Ты не стараешься, Ирлея! — резко, наотмашь бьёт словами. — Впервые вижу, чтобы редкий дар достался настолько же редкой бездарности! Почему ты до сих пор не нашла свой источник силы? Может, потому что тебе лень искать?
— С моим графиком понятие лени неуместно, — возражаю я.
Действительно, у нас загруженная учебная программа, у меня — тренировки, выгул горгульи, в конце концов. Мне просто не до медитаций со всеми мыслимыми и немыслимыми предметами.
— Все дело в неумении расставлять дела по их значимости.
«Времени хватает на то, что ты считаешь для себя важным», — вспоминаю слова Деркея.
Кажется, весь мир со мной говорит с помощью окружающих, и я должна что-то понять.
И главное, всем что-то не нравится.
Что ж, на сегодня я считаю важным привести мысли в порядок.
— Чертог Мрака нужно подготовить к возвращению Великого! — в голосе Наставника звучит восторг, это слышно даже за магией, скрадывающей истинное звучание.
— Члены твоего клуба понадобятся, как грубая сила. Но они не должны знать, к чему именно готовятся.
Ученик с сомнением складывает на груди руки.
— Разумеется, они не смогут мне отказать, — говорит он, — но вопросов не избежать. А если на них не ответить, появятся домыслы и слухи. Даже при запрете рассказывать кому-либо, некоторые проболтаются.
— Тех, кто не способен держать язык за зубами, не привлекай к заданию, — Наставник сердится.
— Показывать тайный коридор нельзя кому попало. У меня все больше вопросов к твоему клубу, Ученик. Стоило ли в него так вкладываться, если сейчас это кучка юнцов в поисках развлечений?
— Но у нас не только юнцы! — бросается на защиту своего детища Ученик. — Среди посвященных и преподаватели.
— А это не твоя заслуга, — небрежно фыркает Наставник и не видит, как сжимаются кулаки его молодого последователя, — каждый из них получал от меня инструкции письменно.
— И второй вопрос — Ирлея Летхит. Ты так и не смог ее вовлечь, отпугнул или не заинтересовал, это уже не столь существенно. А мне нужно ее добровольное присутствие у алтаря, размещенного в точности под горгульей. Я уже жалею, что связался с кучкой дилетантов.
— Ирлея Летхит будет там, где нужно! — в голосе Ученика звучит ярость. — Разве от нее требуется полностью поддерживать наше дело?
— Нет, но она должна прийти сама. Без сопротивления и борьбы. Как и все сосуды, отдавшие часть энергии души на великое дело. Ты должен убедиться, что они дошли до алтаря в полном составе.
— Будет исполнено, Наставник, — Ученик почтительно склоняет голову.
— Ирлея возьмет кристалл в руки. И когда звезды сойдутся, ее силы полностью перетекут в этот ключ. Тогда откроется дверь, через которую в наш мир войдет Черрз.
— И что с ней станет, Наставник? — с тревогой спрашивает Ученик.
— То, что пожелает великий Черрз, — строго отвечает Наставник, — ты что же, будешь сейчас тут мямлить из-за девчонки, когда речь идет о судьбе мира? Черрз явится и разделит дух и материю. И магия перестанет быть серой! Или ты хочешь оставаться «мышиным магом»?
Ученик качает головой. Он желает величия. Чистейших способностей, которые ему позволят моментально менять суть вещей. И он с гордостью станет одним из воинов армии Черрза.
* * *
Завтра мой день рождения.
А еще — та сама дата три-три-три, на которую намечено нечто ужасное.
Родителям позволено приезжать и поздравлять своих детей, но я слезно молила маму не делать этого. Мы пообщались с ней по баяфелу. Я наконец-то заслужила это право.
— Почему ты не хочешь меня видеть, милая? — в голосе мамы слышится обида. — Ведь тебя так давно не было дома! И каждый день разлуки просто мучителен.
— Пожалуйста, приезжай на несколько дней позже, — канючу я, — подружки обещали мне вечеринку, и…
— Можешь не продолжать, — мама вздыхает уже с облегчением, — сама была молодая, понимаю. Конечно, я приеду на первый же выходной после твоих именин. Развлекайся, дорогая!
— Я так люблю тебя, мамочка! — говорю совершенно искренне, а из глаз вот-вот брызнут слезы. Кто знает, чем закончится эта «вечеринка».
— И я люблю тебя, мое сердечко.
Вот и поговорили, а возможно и попрощались.
Я осознаю, насколько высок риск. Но не собираюсь отступать.
Выхожу на улицу, полюбоваться украшенным садом и обновленной к празднику площадью.
Барельеф с портретами основателей академии не только восстановлен, но кажется, чуточку приукрашен.
Лякся гордо восседает на постаменте фонтана, подставив морду ярким и теплым лучам Ардила.
Она уже совершенно свыклась с нашим ритмом жизни, будет очень жаль отдавать ее в питомник.
Может, ректор решит все же оставить горгулью в качестве одного из символов академии. Ведет она себя сейчас куда приличнее, чем Вальдер Эфлон.
— Ирлея! — Милон радуется, застав меня у фонтана. — Я нашел нечто интересное и похожее на то, что произошло с Кирс.
Мы удаляемся в беседку, и Милон Ханиш рассказывает о древнем и редком колдовстве под названием «Извлеченные души».
— Удаляется не вся душа, а лишь ее частичка, точнее, цепочка каких-то качеств. Они преобразуются в энергию для подпитки чего-то или кого-то. Ну а место, которое освобождается, превращает человека в сосуд. И чаще всего маг, совершивший такое непотребство, чем-то заполняет эту пустоту.
— Значит он с ними еще не закончил! — по спине пробегают холодные костлявые пальцы страха.
— Получается, так, — растерянно откликается Милон.
20.3
На следующий день занятия в Мракендарре отменены.
Академия празднует свое трехсот тридцати трехлетие.
С утра на улице слышна музыка, инструменты летают стайками по аллеям, путаются в ветвях деревьев.
В воздухе запах свежей листвы и праздника.
— С днём рождения, Летхит, — слышу поздравительное ворчание соседки.
Фелиндрикс запрыгивает на кровать, прижимается, обнимает пушистыми крыльями.
Глажу малыша по голове между ушами.
— Спасибо, — благодарю обоих своих сожителей за поздравления.
— Вся движуха начнется в три, — размышляет Эльна, — сначала праздник на площади, а потом какое-то представление в Чертоге Мрака. Там-то все и случится.
